– Не может быть!
– Нашли-нашли. Работая в «Phaethon», я заглянула в секретные файлы Лин. Она сохранила бортовой журнал субмарины. На основании этих записей мы выстроили поисковую сеть, применили для поиска остатков подлодки новую технологию картирования морского дна.
– Что в ней? Что на борту «Бигля»?
– Неизвестно. Записи Лин зашифрованы, она одержима поисками «Бигля». Лин рассуждает о существовании некоего альтернативного «Зеркала» или устройства, способного его нейтрализовать. Такое открытие изменило бы наши представления о человеческом роде.
– Альтернативное «Зеркало»?
– Выходит, так.
Дезмонд задумался.
Эйвери посмотрела в сторону залива.
– Лин – неизвестная величина. Мы не знаем, как ей удалось пережить чистку и какую цель она преследует.
– Кстати, в «Китион» привлекла меня именно Лин.
Эйвери разинула рот.
– Ради дочери.
Эйвери не поверила своим ушам.
– Мне кажется, ей можно доверять. И Коннеру тоже, если переломить влияние Юрия на его мозги.
– Дез, мы ведем очень опасную игру. Если ты ошибаешься в ком-нибудь из них…
– Если я ошибаюсь, мы это скоро узнаем. И если это игра, то играем мы в нее вместе. – Он вплотную подошел к девушке. – А совместные игры у нас неплохо получались.
Она улыбнулась:
– Значит, мы теперь партнеры?
– Да.
– Знаешь ли, партнеры всегда заботятся друг о друге. Прикрывают спину. Ничего друг от друга не утаивают.
Эйвери сделала паузу. Не дождавшись ответа, она добавила:
– Ты мне больше ничего не хочешь рассказать?
Дезмонд боролся с желанием рассказать о запасном плане. Но если до него дойдет дело, Эйвери должна быть сбита с толку не меньше других. Это поможет спасти ее жизнь на борту «Кентаро Мару». Она, конечно, будет беситься. Однако живая, разъяренная Эйвери лучше мертвой и довольной.
– Нет, – ответил он. – Все путем, партнерша.
Глава 52
В ангаре Дезмонд присел за длинный стол и стал слушать. Эйвери кричала и тыкала пальцем в начальника и коллег, защищая его, как адвокат, убежденный, что клиент невиновен, а судья поддался на уловки обвинения.
Наконец она посмотрела спорящим в глаза и сказала:
– Ну хорошо. Подведем итог. Этот парень вхож в святая святых «Китиона». Он горит желанием сорвать их планы – только бы мы не мешали. И он согласен ввести меня в самый центр событий, придумав мне легенду. Вам нечего терять. Если он провалится… если мы провалимся, вы все еще сможете вынести двери и повязать подозреваемых. Однако у нас на руках – и это после тридцати лет работы! – всего несколько имен, адресов и догадок. Без Хьюза у нас, по сути дела, ничего нет.
– Вы ошибаетесь, агент, – возразил Уорд. – У нас есть корабль в гавани. – Он обвел сидящих за столом взглядом. – «Кентаро Мару». Если мы его захватим, то потянем за ниточку и распутаем весь клубок.
Дезмонд первый раз за вечер вмешался в разговор:
– Не распутаете. Если потянете за ниточку, в руках у вас окажется ком перепутанной пряжи, а преступник скроется. Эти люди приготовились к встрече с вами и вашими коллегами в любой точке мира. «Китион» надежно защищен. У них все регламентировано. Да, «Кентаро Мару» вы сможете захватить, однако в других гаванях стоят другие корабли – и так по всему миру. Потеряв одно судно, они попросту перепоручат задачу другому и станут действовать еще быстрее. Вы сами запустите процесс, который они планируют. Рванет, как на пороховом складе.
В конце концов Уорд и его люди уступили.
Дезмонд высказал последнее требование. Услышав его, Уорд замотал головой.
– Глупости! Мы не строительная компания.
– Так наймите строителей. Это не просьба, а условие.
– Почему?
– Такова часть моего запасного плана.
– А сотрудники?
– Пусть считают, что сидят в долгосрочной засаде.
Уорду идея не понравилась, но он согласился.
Дезмонд поднялся и прошел в туалетную комнату при небольшом кабинете внутри ангара. Уорд и Эйвери вошли за ним. Дезмонд указал на дальнюю стенку.
– Здесь самое подходящее место. Не бросается в глаза.
– Хорошо.
– К какому сроку успеете?
Уорд развел руками:
– Я же говорю, мы не строительная…
– Надо закончить через две недели. Сумеете?
Эйвери молча посмотрела на Уорда, принимая сторону Дезмонда.
– Сумеем, – пробормотал тот.
Эйвери с Уордом вышли из туалета, оставив Дезмонда наедине с самим собой. Он посмотрел на свое отражение в маленьком зеркале.
– Здесь дорога обрывается.
Он не сразу понял, что говорил вслух сам с собой, словно передавая сообщение от себя из прошлого себе в будущем, когда придется восстанавливать память.
– Больше я тебе ничего не смогу подсказать, – произнес он. – Я не смогу сказать тебе, где спрятал «Rendition». Если скажу, они тоже смогут узнать.
Дезмонд сделал паузу.
– Ты сам должен разобраться, что делать, как остановить Юрия, чего добивается Лин. – Он еще раз посмотрел на свое зеркальное отражение. – Я не знаю правильных ответов. Этим отчасти объясняются мои действия. Мне требовалось выиграть время, отойти на расстояние, чтобы взглянуть на всю картину издали. Я понимаю, что возложил на тебя тяжкую ношу, и я тебе не завидую. Но ты – лучший, нет, единственный человек, который может повернуть события вспять.
* * *
Коннера разбудили возбужденные голоса. Он сел, отбросив полог спального мешка. В темном ангаре горели электрические фонари, пробковые щиты напоминали причудливую арт-инсталляцию.
– Я два раза проверял… – возражал доктор Парк.
– Доктор! – позвал Коннер.
Худощавая фигура поспешно приблизилась.
– Воспоминание закончилось.
– Локация?
Кадык доктора качнулся вверх-вниз.
– Новых координат нет. Приложение…
– …не в Сети?
– Нет. Работает. Но сообщает: «Вы достигли центра лабиринта». Никаких новых координат.
Коннер задумался. В греческой мифологии Дедал построил лабиринт как логово для Минотавра, наполовину человека, наполовину животного. Дедал спланировал лабиринт настолько искусно и хитро, что чуть сам в нем не заблудился. Мораль: гении должны остерегаться своих изобретений.
Коннера не удивило, что Дезмонд окружил приложение дурацкой мифологией. Древние мифы неизменно прельщали брата. Он даже назвал свой фонд «Icarus Capital» – именем сына Дедала, Икара. Дезмонд любил старые книги всякого рода: классическую литературу, потрепанные романы, которые находил у букинистов. Коннер не мог понять причину такого увлечения. Прошлое не помогает решать проблемы настоящего. Текущий момент – вот что важнее всего, умение видеть мир во всей его многогранности, свежо мыслить, решать насущные проблемы без наложенных историей шор. Сложные вопросы не решить, срезая углы, готовые штампы и рецепты здесь не помогут.
