Путь наверх долгий, так что у Бьянки полно времени для размышлений. Враг, с которым они столкнутся, – порождение невообразимых технологий, продвинувшихся далеко за пределы мечтаний величайших ученых ее расы. Они используют металл, огонь и молнию – подобающие инструменты для мстительных божеств. В ее распоряжении только легко рвущийся шелк, биохимия и симбиоз – и отвага всех тех, кто вручил ей свою жизнь.
Нервничая, она прядет и разрушает, прядет и разрушает – пока ее саму и ее соратников тянут к темным просторам космоса и сверкающей сети, ставшей величайшим архитектурным шедевром ее народа.
* * *
Порция, уже находящаяся на орбите в охватившей планету трехмерной скульптуре, которую называют Большим Звездным Гнездом, готовится к битве.
Громадная экваториальная паутина усеяна обиталищами, которые протягиваются от одного к другому, объединяются, расширяются или демонтируются. Это стало для пауков образом жизни, и они на удивление быстро к нему приспособились. Они – представители вида, которому очень подходит жизнь в постоянном свободном падении вокруг планеты. Они рождены, чтобы карабкаться и ориентироваться в трех измерениях. Их задние лапы служат мощным средством перепрыгивать туда, куда их точно нацеливают зоркие глаза и острый ум, а если они и промахнутся, то у них всегда есть страховка. Как это ни странно, но, как представляется Порции и многим другим, они рождены, чтобы жить в космосе.
Старые неуклюжие скафандры, которые когда-то первые воздухоплаватели надевали, чтобы оказаться в верхних слоях атмосферы, давно отошли в прошлое. Порция и ее команда пересекают прочерченный решетками вакуум быстро и ловко, совершая маневры, необходимые для подготовки к будущему бою. Большая часть скафандра расположена у них под брюхом: в легочные книжки поступает воздух, который химически вырабатывается по мере надобности, а не запасается в баллонах. Благодаря тренировкам и относительно нетребовательному метаболизму они могут оставаться в космосе в течение многих дней. Химический нагреватель крепится у них под телом рядом с компактным радио. Маска с линзами защищает глаза и рот. Прядильный орган на кончике брюшка соединен с крохотной шелковой фабрикой, которая прядет нити – чудовищно прочные нити – в безвоздушном пространстве. И, наконец, у них есть ранец с ракетным топливом и регулируемыми соплами, обеспечивающими им направленный беззвучный полет в пустоте.
Их экзоскелеты покрыты прозрачной пленкой толщиной в одну молекулу, которая предотвращает декомпрессию и потерю жидкости, почти не снижая чувствительность. На концы лап надеты изолирующие суставчатые рукава, защищающие от потери тепла. Они – настоящие космические солдаты.
Они перемещаются с каната на канат, с легкостью рассчитывая каждый прыжок: быстрые, ловкие и сосредоточенные.
Враг наконец-то появился – как и предсказывала Посланник. Понятие священной войны паукам чуждо, однако надвигающийся конфликт имеет все ее признаки. Имеется древний враг, который, как они знают, уничтожит их полностью, если они не смогут защитить себя. Имеется оружие, какого они даже представить себе не могут, как ни пытаются. Общее впечатление, которое они получили, – это пугающий богоподобный арсенал, так что Порция иллюзий не питает. Лучшая защита ее народа в том, что захватчикам нужна их планета, чтобы на ней жить: самые ужасные творения земной технологии не могут быть применены, чтобы не лишить всякой ценности тот приз, за который обе стороны сражаются.
Однако «Гильгамеш» и без этого может располагать множеством видов непредсказуемого оружия.
В отпущенное им время пауки сделали все возможное, оценив угрозу и подготовив лучший из доступных им в рамках их технологий и мышления ответ.
Есть армия: Порция – одна из сотен тех, кто будет на переднем крае, одна из десятков тысяч тех, кому, скорее всего, придется сражаться. Они погибнут – многие из них… или, по крайней мере, так они сами считают. Однако ставки очень высоки: отдельные жизни всегда перемалываются войной, но если и существует правое дело, то здесь именно оно. Решается судьба целого вида, эволюционной истории всей планеты.
Она слышала, что Бьянка уже поднимается наверх. Конечно, все рады тому, что командующая их планетарной обороной будет рядом с ними, – однако сам факт, что их предводитель уже поднимается, заставляет всех осознать, что происходит. Время наконец наступило. Битва за завтрашний день начинается. Если они проиграют, то у них не будет будущего, а с отсеченным завтрашним днем все вчерашние тоже потеряются. Вселенная продолжит вращение, но вот они… их как будто никогда и не существовало.
Порция знает, что великие умы ее народа рассматривали разнообразные виды оружия и различные планы. Ей приходится принять на веру, что та стратегия, которую ей выдали, – наилучшая. Самая достижимая и самая приемлемая.
Она и ее команда собираются вместе и смотрят, как другие отряды солдат стремительно появляются и распределяются по дальним участкам паутины. Ее взгляд устремляется в небо. Там в вышине появилась новая звезда – и одним своим видом она предвещает времена жуткого катаклизма и разрушений. В таких предсказаниях нет ничего от суеверной астрологии. Конец времен действительно настал – момент, когда один великий исторический цикл неумолимо наползает на другой.
Люди приближаются.
7.3 Девица, мать, старуха
– То есть как это – «разбудите Лейн»?
Карст и Альпаш повернулись к Холстену, пытаясь понять, почему на его лице внезапно отразилась мука.
– Ну, как сказал, так и есть, – ответил ему шеф безопасников недоуменно.
– Она ЖИВА? – У Холстена аж пальцы свело от желания схватить одного из них и хорошенько встряхнуть. – Почему никто… почему вы… почему будите ее только сейчас? Почему она не командует?
Карст явно оскорбился, но Альпаш поспешил вмешаться:
– Будить бабушку по пустякам нельзя, она сама так приказала. Она сказала – только в экстренной ситуации. Она нам говорила: «Когда я в следующий раз проснусь, то желаю пройтись по зеленой планете».
– Она так тебе и говорила, да? – переспросил Холстен.
– Она так говорила моей матери, когда та была еще маленькая, – ответил техник, спокойно встретив недоверчивый взгляд классициста. – Но это записано. У нас имеются записи многих позднейших высказываний бабушки. – Он наклонился к пульту, вызывая картинку, которая дергалась. – Но нам пора идти. Капитан?..
– Ага, да, я тут подежурю, – сказал Карст, явно все еще обиженный. – Поднимайте эту женщину на ноги, а потом связывайтесь со мной. Изложите ей ситуацию и скажите, что нам с Вайтес надо с ней посовещаться.
Альпаш направился в глубь корабля – за территорию основной команды и тех жилых помещений, с которыми был знаком Холстен. Классицист поспешил за ним, не желая оставаться с Карстом – и еще меньше желая заблудиться в плохо освещенных изношенных пространствах «Гильгамеша». Все рассказывало одну и туже историю медленного автолиза, самопожирания: менее важные системы и детали вырывались, чтобы справиться с проблемами более высокого приоритета. Стены были вскрыты, обнажая кости корабля. Экраны либо заполнялись помехами, либо зияли чернотой. Кое-где теснились группки членов племени, по-прежнему занятые неотложными работами по обеспечению жизни корабля – несмотря на близящийся кризис, – склонив головы, словно священники на молитве.
