В течение долгих и горьких минут Лейн пыталась скоординировать действия различных групп, среди которых были и получившие приказ отряды, и добровольцы из племени, и разбуженный груз, ожидавший отремонтированных стазис-камер.
А потом что-то вокруг них изменилось. Холстен и Лейн переглянулись, мгновенно поняв, что что-то не так, но не сумев определить, что именно. Исчезло что-то вездесущее, никогда сознательно не замечаемое и принимаемое как нечто само собой разумеющееся.
И наконец Лейн сказала:
– Жизнеобеспечение.
От одной только мысли у Холстена перехватило дыхание.
– Что?!
– Кажется… – она посмотрела на свои экраны, – циркуляция воздуха прекратилась. Вентиляция отключилась.
– И, значит?..
– И, значит, старайся дышать как можно меньше, потому что у нас вдруг стало мало кислорода. Какого…
– Лейн?
Стармех нахмурилась:
– Вайтес? Что происходит?
– Я отключила воздух, Лейн.
Голос шефа научников звучал странно: одновременно решительно и испуганно.
Лейн не отрывала взгляда от Холстена, словно надеялась, что он придаст ей силы.
– Не хочешь объяснить почему?
– Пауки использовали какое-то химическое или биологическое оружие. Я разделяю корабль, изолирую те помещения, которые еще не заражены.
– Помещения, которые НЕ заражены?
– Боюсь, что заражение распространилось широко, – подтвердил голос Вайтес энергично. Она говорила, словно врач, пытающийся прикрыть неприятный диагноз улыбкой. – Думаю, что смогу обойти те области и восстановить ограниченную циркуляцию незагрязненного воздуха, но пока…
– Откуда ты узнала? – вопросила Лейн.
– Все мои лаборанты отключились. У них какой-то припадок. Они совершенно не в себе. – Под этими словами пряталась мелкая, поспешно подавленная дрожь. – Я сама нахожусь в герметичном испытательном боксе. Я работала над собственным биологическим оружием, чтобы победить в этой войне, уничтожить этот вид без единого выстрела. Откуда нам было знать, что они нас опередят?
– Вряд ли можно надеяться, что твое оружие близко к завершению? – спросила Лейн без всякой надежды.
– Мне кажется, я уже близко. Материалы «Гильгамеша» по земной зоологии довольно неполные. Лейн, нам надо…
– …перенаправить незагрязненный воздух, – договорила за нее бортинженер. Она сгорбилась над пультом, дергаными отчаянными движениями набирая команды. Она казалась постаревшей, словно последний час взвалил ей на плечи еще десять лет. – Я над этим работаю. Холстен, тебе надо предупредить наших, сказать, чтобы они надели респираторы или отступили… я скажу куда.
Холстен уже делал что мог, сражаясь с постоянно сбоящим интерфейсом «Гильгамеша», вызывая каждую группу, которую ему удавалось найти в системе. Некоторые не отвечали. Оружие пауков невидимкой проникало из помещения в помещение, пока Вайтес с Лейн бились над его изоляцией.
Он ощутил огромное облегчение, когда ему удалось вызвать Альпаша.
– Они используют газ или еще что-то…
– Знаю, – подтвердил инженер племени. – Мы в респираторах. Но надолго не хватит. Они из набора первой помощи.
Несмотря на все, в его голосе звучало странное ликование.
– Лейн готовит… – он едва успел найти нужные слова, – резервные позиции. Вы видели?..
– Только что на хер расстреляли одну их группу, – яростно подтвердил Альпаш.
Холстену подумалось, что племя смотрит на это сражение иначе. Да, умозрительно он и сам понимал, что «Гилли» – единственное прибежище всего человечества и что выживание его вида сейчас зависит от ковчега, но все равно для него он оставался всего лишь кораблем, средством перемещения из одного места в другое. Для Альпаша и его людей «Гилли» был ДОМОМ.
– Так… ага, вам надо отступать к…
К этому моменту Лейн уже подготовила маршрут. Она работала с яростной сосредоточенностью, и воздух с сипеньем входил и выходил из ее полуоткрытого рта.
– Вайтес? – рявкнула она.
– По-прежнему здесь.
Ее бестелесный голос был совершенно таким же отстраненным, как обычно.
– Вся эта герметизация помешает использовать твое оружие, как я понимаю?
Вайтес издала странный звук: возможно, это должен был быть смех, но в нем заметно было острое лезвие предательской истерики.
– Я… в тылу врага. Я отрезана, Лейн. Если мне удастся что-то намешать, я смогу доставить это… к ним. И я близко. Я отравлю многих.
Холстен установил контакт с еще одним отрядом бойцов, услышал короткий хаотический обрывок выкриков и воплей – и потерял его.
– Думаю, тебе надо поторопиться, – хрипло сказал он.
– Мать! – выдавила Лейн. – Я потеряла… теряю безопасные области. – Она стиснула свои узловатые пальцы. – Что?..
– Они двигаются по кораблю, – отозвался призрачный голос Вайтес. – Они прорезают двери, стены, вентиляцию… – Дрожь у нее в голосе усилилась. – Машины, это просто машины. Порождения мертвой технологии. Иного быть не может. Биологическое оружие.
– На кой хрен делать биологическое оружие в форме гигантских пауков? – прорычала Лейн, не прекращая отслеживать загерметизированные области, отправляя Холстену новые инструкции для передачи команде.
– Лейн…
В голосе Вайтес было нечто такое, что заставило их обоих замереть.
– В чем дело? – вопросила Лейн.
Последовала долгая тишина, во время которой Лейн несколько раз окликала Вайтес, не получая ответа, а потом:
– Они здесь. В лаборатории. Они здесь.
– Ты в безопасности? В боксе?
– Лейн, они здесь! – Казалось, все человеческие эмоции, которым Вайтес редко давала волю, копились для этого момента, чтобы втиснуть в дрожащий голос, выкрикивающий слова. – Они здесь, они здесь. Смотрят на меня! Лейн, прошу: пришли кого-нибудь. Пришли кого-то на помощь, пожалуйста! Они идут ко мне, они… – Вопль, такой громкий, что на секунду канал заполнили помехи. – Они на стекле! На стекле! Они проходят сквозь стекло! Они его проедают! Лейн! Лейн, помоги мне! Лейн, умоляю! Прости! Прости!
Холстен так и не узнал, за что Вайтес хотела получить прощение: слов больше не было. Даже сквозь пронзительные вопли они услышали громкий треск, с которым пауки вломились к ней в бокс.
А потом голос Вайтес резко смолк: полные ужаса крики закончились хриплым выдохом. Лейн с Холстеном переглянулись: у обоих особых надежд не осталось.
– Альпаш! – попробовал вызвать классицист. – Альпаш!
От Альпаша ничего не было. Либо охотник стал дичью, либо радио перестало работать. Радиосвязь разваливалась – как все вокруг, как оборона самого корабля.
