– Просто напоминаю, – рыкнул он, – кто ты такая и почему получаешь по заслугам. И не тревожься: если нам придется захватывать шаттлы, ты будешь с нами, старший бортинженер Лейн. Может, тогда у тебя появится желание использовать свой опыт, чтобы продлить собственную жизнь, в кои-то веки, а не только портить жизнь другим.
3.4 У Западного океана
Большое Гнездо. Главный город народа Порции. Дом.
Возвращаясь вот так, во главе отряда потерпевших поражение беглецов – тех, кому посчастливилось спастись из горящих Семи Деревьев, – Порция испытывает нечто похожее на стыд. Она не остановила врага – даже не замедлила его продвижения. С каждым днем муравьиная колония будет подходить все ближе к Большому Гнезду. Глядя на свою любимую родину, она ловит себя на том, что представляет город в муках эвакуации. Мысленным взором – способности, которая в каком-то виде присутствовала даже в ее крошечном предке – она видит свой дом горящим. Конечно, муравьи не знают, где находится Большое Гнездо: их распространение по миру идет методично, но бездумно – но они уже скоро доберутся до берега. До их прихода остаются считаные дни.
Большое Гнездо огромно: здесь живут несколько тысяч пауков. Естественный лес здесь все еще густой, но немало усилий и ухищрений ушло на то, чтобы воздвигнуть искусственные деревья, обеспечивая дополнительное жилое пространство. Огромные колонны, созданные из поваленных стволов, покрытые и укрепленные шелком, отходят во все стороны от живой рощи в центре города – и даже выдаются в море, так что городская паутина протягивается над водой. Пространство остро необходимо, так что в последнее столетие Большое Гнездо росло экспоненциально во всех направлениях, в том числе и вверх.
За пределами города разбросаны лоскуты ферм: тли ради пади, мышей ради мяса – и купы деревьев с пупырчатыми стволами (еще один секрет, украденный у врагов). Море кишит рыбой, которую ловят сетями, и неподалеку от берега расположился город-побратим: отношения с морскими ротоногами дружественные и взаимовыгодные, хоть и не особо оживленные. При жизни прошлого поколения возникали трения из-за того, что пауки стали расширять свой город в сторону моря. Однако погруженные в воду основания колонн обогатили морскую среду, создав искусственный риф, который быстро заселили морские обитатели. Задним числом жители моря признали, что эта ситуация оказалась им выгодна, хоть пауки этого и не планировали.
Порция с ее отрядом быстро карабкаются вверх, поднимаясь к городу по канатам, натянутым над окрестными фермами. Она привела обратно нескольких воительниц и немало самцов, хотя за возвращение последних ее мало кто поблагодарит. Более мелким самцам легче было спланировать до безопасного места, и они выжили там, где не смогли многие ее сестры. И Порция признает: они сражались. Представить себе самца-воина абсурдно, но они все равно сильнее, быстрее и умнее муравьев. На мгновение ей приходит в голову безумная мысль: вооружить и обучить самцов, тем самым значительно увеличив количество воинов, имеющихся в Большом Гнезде. Однако она моментально отметает эту идею, ибо это путь к анархии, извращение естественного порядка вещей. Кроме того, даже и тогда их численности будет недостаточно. Даже если вооружить всех самцов города, они все равно останутся всего лишь каплей по сравнению с океаном муравьиной колонии.
Она добирается до площадки обозрения с видом на изящные контуры ее громадного дома, мириады нитей, связующих все в единое целое. В заливе она замечает громадный тканый шар, наполовину погруженный в воду, проседающий и колышущийся, так как наполнен воздухом. Она знает – это посольство у ротоногов: батисфера, позволяющая любознательным особям ее вида посещать своих подводных собратьев. Обмениваться Пониманием с обитателями моря, конечно, невозможно, но они все-таки могут обучать и учиться с помощью простого языка жестов, который эти две культуры разработали совместно.
«Ищите своих сестер, – говорит она своим товарищам, возвращающимся воинам. – Ждите вызова». Самцов она предоставляет самим себе. Если они не лишены инициативности, то найдут работу и пропитание. В таком огромном городе, как Большое Гнездо, всегда есть потребность в ремонте: шелковые канаты и полотнища требуют починки. Трудолюбивый самец может оказаться достаточно полезным, чтобы получить вознаграждение. Другая возможность себя обеспечить – это ухаживания и лесть, которые требуют меньше усилий, но таят в себе немалую опасность.
Порция пробирается по городу, ползет и перепрыгивает с каната на канат, стремясь к дому своего сообщества.
Народ Порции устраивает общие ясли и не обладает материнскими инстинктами, а потому не имеет семейных ячеек. Маленькие паучата в яслях получают пищу от города, но этот период бесплатной роскоши короток. Быстро взрослеющей молодежи положено стать независимыми уже в первый год жизни. Они, как и самцы, должны приносить пользу.
Поскольку в одиночку паук уязвим и всегда может стать жертвой нахрапистой старшей родни, взрослеющие паучата обычно сбиваются в группы сверстников, в которые входят те, кто вылупился в одних с ними яслях и примерно в то же время. Узы, создавшиеся у подростков, которые помогают друг другу и полагаются друг на друга, сохраняются и во взрослой жизни. Союзы таких сверстников образуют основные социальные ячейки в большинстве паучьих поселений, а позже эти пауки обычно организуют собственные ясли, присматривая за кладками друг друга и тем самым непреднамеренно обеспечивая передачу наследия по женской линии. Узы, возникающие в таких сообществах, крепкие, даже после того, как его члены начинают жить своей жизнью и приобретают профессии и специальности. У всех крупных сообществ в городе есть свой дом, то есть комплекс тканых помещений.
Самцы подобные группы не образуют – кому может понадобиться большая группа самцов? Вместо этого подрастающие самцы изо всех сил стараются оказаться на периферии сообщества самок, изображая ухаживание, выполняя мелкие поручения, – и своей полезностью или приятностью оплачивают крохи пищи, которые им могут бросить. Порция смутно знает, что самцы дерутся друг с другом и что на нижних – и наименее престижных – ярусах города разыгрываются бесчисленные драмы между самцами, рвущимися получить пищу или статус. Эта тема ее мало интересует.
Болезненно-усталая, она переползает через порог своего дома, находящегося в нижней точке круглых камер, в которых ее подруги живут и общаются. С тех пор, как она здесь была в последний раз, прибавилась еще пара помещений: перепланировка для представителей ее вида не проблема – и на мгновение ее наполняют радость и гордость от того, что ее сверстницы так успешны, но потом предательская память колет ее мыслью о неотвратимом приближении муравьев. Новые постройки – это просто новые потери.
Находящиеся дома члены сообщества тепло ее приветствуют. Несколько ее ближайших подруг восседают в центре благоговейного кружка более молодых самок и суетливо пританцовывающих самцов. Их танцы – это ритуалы ухаживания, которые они доводят почти, но не до самого завершения. Помимо неквалифицрованной работы именно таково место самцов в обществе: украшение, развлечение, просто дополнительное удовольствие в жизни самок. Чем крупнее, влиятельнее или известнее самка, тем больше самцов будут вокруг нее суетиться. Поэтому толпа бесполезно-элегантных самцов здесь служит показателем статуса. Если Порция – великая воительница – задержится здесь достаточно долго, то привлечет к себе собственную свиту оптимистичных паразитов. Более того, если бы она их разогнала, отказавшись от их внимания, то уронила бы себя в глазах сверстниц и всего общества.
