– Поприличнее, – передразнила я, когда дверь за ней закрылась.
И принялась инспектировать свой гардероб. Боюсь, Лионелла будет разочарована. Но одно платье все же нашлось. С туфлями на высоком каблуке вполне сойдет за вечернее. Пятнадцать минут ушло на макияж и прическу. Возле дверей столовой я столкнулась с Климом, он пропустил меня вперед, распахнув дверь.
– А вот и мои друзья, – сообщил Бергман.
За большим столом они сидели с Аллой напротив друг друга. За спиной девушки замерла Лионелла в накрахмаленном чепце и переднике. Неудивительно, что Алла чувствовала себя не в своей тарелке, наше появление ее смутило еще больше. Она быстро оглядела меня, затем Клима, и невольно поежилась. Новый член нашей команды производил на людей довольно своеобразное впечатление.
Максимильян представил нас, и мы приступили к ужину.
Бергман оказался прав, необычная атмосфера вызвала у девушки растерянность. И, разумеется, любопытство. Боюсь только, что уже в тот момент к нему прибавилось беспокойство и подозрение, что этот вечер вовсе не закончится счастливо. И если в начале ужина она смотрела на Максимильяна с восхищением, то уже через полчаса легкое кокетство ее оставило, и жесты, и взгляд были неуверенными. Она уже сомневалась, что такой мужчина, как Бергман, мог всерьез ею заинтересоваться.
Надо сказать, выглядел он сокрушительно для бедного девичьего сердца. Девушка куда более уверенная в себе начала бы сомневаться в силе своих чар, а Алла, несмотря на безусловную привлекательность, не была избалована мужским вниманием. И ее настроение менялось каждую минуту: от надежды до полного отчаяния. Максимильян был с ней в высшей степени приветлив, но при этом от него точно веяло холодом.
«Красавец с каменным сердцем», – подумала я с внезапной обидой.
И тут Бергман вдруг заявил:
– А в каких отношениях вы с Альбертом Дорошко?
– С кем? – испуганно спросила девушка, меняясь в лице.
– С Альбертом, – ласково улыбнулся Максимильян.
– Я не знаю никакого Альберта, – Алла попыталась встать, но Клим бросил лениво:
– Сидите, – и она осталась сидеть.
– Как же, – продолжил Максимильян. – Вы жили в одном дворе. Неужто не помните?
– Альберт… да, помню. Мы много лет не виделись.
– Вот как? Тогда каким образом у вас оказался платок Нелли Зориной?
– Какой еще платок? – дыхание у нее сбилось, и последнее слово она произнесла едва слышно.
– Тот самый, что вы подбросили в машину Максима Александровича.
– Вы что, с ума сошли? – возмутилась она.
– Вы, милая, наверняка слышали об отпечатках пальцев. Так вот, вы были неаккуратны, и на платке остались ваши пальчики.
Блеф чистой воды, но Бергман говорил так уверенно, что не поверить было невозможно.
– А вчера во время нашего знакомства, когда вы дали мне свою визитку, я получил образец ваших отпечатков. Далее, надеюсь, продолжать не нужно? Я бы вам советовал подумать вот над чем: Нелли Зорина убита, ее труп обнаружили спустя несколько дней после этого прискорбного события. А еще раньше у вас оказывается ее платок, запачканный кровью, который вы подбрасываете мужу несчастной. Вопрос: к какому выводу, скорее всего, придут следователи? Особенно если и в квартире, где произошло убийство, обнаружат ваши отпечатки?
– Я там никогда не была, – сказала девушка. – Я понятия не имела…
– Продолжайте. Так как к вам попал платок?
Алла испуганно покосилась на Лионеллу, которая стояла за ее спиной, неподвижная, точно истукан.
– Мне дал его Альберт. Жена Зорина оставила его у матери, а он забрал.
– С какой целью?
– Он хотел… он хотел шантажировать Зорина. У этой Нелли кровь пошла носом, и испачкала шейный платок. Она бросила его в корзину для грязного белья. В квартире мамаши. А у той как раз домработница была на больничном. И платок провалялся несколько дней. И когда жена Зорина исчезла, Альберт решил…
– Вы с другом детства в действительности любовники? И ваша связь с Зориным…
– Не были мы любовниками, – резко перебила она. – Нужен он мне…
– Он что же, и вас шантажировал? Согласитесь, если вы не были в сговоре, то ваш поступок выглядит весьма странно, учитывая отношения с Зориным.
– Да что вы знаете? – возмутилась она. – Зорин богатый мужик, а деньги у него приходилось выпрашивать. Дарил одну дешевку. Если ты хочешь молодую девушку, надо раскошелиться. Или трахайся со своей кикиморой. Он жену боялся как огня. Но когда она исчезла, я думала, все изменится. Теперь-то бояться нечего. Попросила с машиной помочь, и что? Он сказал: «Мне сейчас не до этого». Но трахать меня не забывал. Сволочь. Он ничего для меня не сделал. Я была пустым местом, он просто пользовался мной.
– И должен был за это поплатиться, – усмехнулся Клим.
– А вы как думаете? Еще как должен.
– А Нелли вы с Альбертом убили, чтобы он почувствовал себя загнанным в угол?
– Мы никого не убивали. Я-то уж точно. Да мне до жены Зорина никакого дела. И сам он на фиг не нужен, я просто хотела машину. Я на него четыре месяца угробила. Молодящийся старичок… урод… С Альбертом мы давно не виделись. А тут встретились в кафе. Поболтали. Он рассказал, что свое дело открыл, клиентка одна помогла. Мерзкая старая баба. Спать с ней не пришлось, но она его всячески унижала. Понимаете? Она и не спала с ним, потому что его ниже себя считала. Кто она, и кто он. И все это из-за проклятых денег. У них они есть, а у нас – нет.
– На баррикады выходить не пробовали? – сказал Клим серьезно. – Свобода, Равенство и все такое…
– Продолжайте, – обратился к девушке Бергман.
– Я про Зорина рассказала. Тут и стало ясно: это одна семейка. Вот Альберт и предложил платок подбросить. А потом Зорина шантажировать. А что? По-моему, он заслужил. Я, что должна была, сделала, но Альберт вдруг струсил, сказал, что старуха к каким-то частным детективам обратилась. Они запросто нас вычислят. Вот и все. Мы никого не убивали, у нас даже мысли такой не было.
– Отлично. Значит, завтра утром вы можете с чистой совестью отправиться к следователю. Пока вас могут обвинить только в том, что вы подбросили платок. Шантажировать Зорина вы ведь не успели? Значит, отделаетесь легко. Да, и постарайтесь сделать так, чтобы Альберт вас не опередил. Велика вероятность, что в этом случае он все свалит на вас. Не смею больше задерживать.
Алла поднялась и, нетвердо ступая, направилась к двери.
– Лионелла Викторовна, проводите нашу гостью, пожалуйста.
– Отличный спектакль, – когда за ними закрылась дверь, сказал Клим. – Что-то в духе старушки Агаты.
– Да, мне показалось, это будет не лишним.
– И что теперь? – спросила я.
