А Рус продолжал давить, гнуть свою линию. В итоге прогнул девочку под себя и ни капли в этом не раскаивался. И со временем ей понравилось покоряться ему, она привыкла. Приучил.
Но ведь это правильно. Мужчина главный. Так было, есть и будет во все века, сколько бы не засоряли мозг современных женщин мусором вроде феминизма и прочей хуйни.
Он не подавлял Аню, нет. Он её любил. Одержимо, бешено. Так, как, наверное, любили своих женщин герои Шекспировских трагедий. До помутнения. Он готов был вырвать сердце любому, кто не так посмотрит на неё. Готов был переломать кости любому, кто хотя бы допустил мысль подкатить к ней свои яйца. Он бы оторвал эти яйца и заставил бы их сожрать.
Но обидеть её? Никогда. Он прислушивался к её желаниям. Да что там, он их угадывал ещё до того, как она успевала подумать. И воплощал их в жизнь со скурпулёзностью маньяка, помешанного на своей прекрасной жертве.
Правда, жертвой в их ситуации был он.
Потому что больше не мог дышать без неё. Не мог есть, не мог пить. Не ощущал себя без неё. Блядь, да он не мог даже дня прожить без неё!
В тот день, когда решил сделать ей предложение, что-то надломилось внутри. Сгорело, превращая душу в кучу чёрного вонючего пепла. Она сбежала от него прямо из ресторана, бросив лишь на прощанье скупую, голую, невыносимо уродливую правду. У неё есть другой. А с ним она была лишь ради денег.
В тот день всё изменилось. И он, из любящего мужика превратился в преследователя и похитителя. Вынашивал, лелеял свой план, как чокнутая мамашка чахнет над своим чадом. Нет, как долбанный Франкенштейн над своим творением. Так и он сходил с ума, просчитывал каждую деталь. Он просто двинулся нахрен, не осознавая, что потом будет ещё больнее. Потом будет зверски больно.
И вот оно… Ему судьба предоставила такой подарок. Мудак, которому он доверил похищение девочек, нечаянно стукнул Аню головой об дверь машины. Она теперь чистый лист. Что хочешь, то и изобрази на нём. Только он не может переступить через это. Не может, блядь!
Потому что рано или поздно она придёт в себя. Всё вспомнит. И возненавидит его ещё сильнее, чем до этого.
Вернулся в постель и, прижав её к себе, выдохнул на ухо:
– Когда-нибудь я расскажу тебе всё. Если ты не вспомнишь раньше.
Когда-нибудь. Если у него найдётся столько смелости. Потому что уничтожить то единственное, что связывает тебя с человеком, без которого не сможешь жить, сможет не каждый. Да никто не сможет. Это противоестественно. Как самому себе выдрать сердце из груди.
*****
– Почему у нас такой странный дом? Потолки эти стеклянные… Архитектор, наверное, тот ещё фантазёр, да? – спросила, накрывая на стол, а Рус вдруг подумал, что хотел бы всю жизнь так. Чтобы она в его рубашке готовила завтрак и кормила его, как своего мужа. И чтобы мелкий (сын или дочь – вообще не важно) рядом вертелся.
Картинка идеальной семьи. Такая же ненастоящая, как штамп в паспорте Ани. Нет, он, конечно, настоящий, как и тот, который на страничке «Семейного положения» у Рустама. Только купленный. Не давала она согласия на брак. Он сам всё решил. Сам своё взял. А что ещё делать больному ублюдку, который только силой и умеет брать?
– Ты такой хотела. Его построили по твоему рисунку, – а вот это чистая правда.
« – Это что такое… Странное? – Рус разглядывал рисунок, переворачивая его и пытаясь найти у этого дома крышу.
– Ну как что, не видишь разве? Дом моей мечты. Это мы с Ксюхой нарисовали. Красивый, правда? – Аня вернула картинку в правильное положение. – Вот смотри. Здесь окошки. Они не очень большие, но панорамные.
– А крыша где?
– Нет у него крыши, Рус. Здесь потолки стеклянные. Знаешь, такие, чтобы изнутри видно всё, что происходит на улице, но с улицы ничего не видно. Чтобы было светло и возникало ощущение, будто ты находишься под открытым небом. А вокруг дома будет сад. Представляешь, как красиво?
Вообще-то он слабо представлял. Не особо романтическая натура, что тут поделаешь. Но вот ту страсть, с которой она рассказывала ему о доме мечты уловил тут же.
– Дай-ка мне его на пару дней, – и не дожидаясь разрешения, сунул сложенный рисунок в карман.»
– Хм… Да? И часто я выдавала такие безумные идеи? – улыбнулась, присаживаясь к нему на колени.
– Ты даже не представляешь, – Рус и правда иногда порядком охреневал от её творческих замыслов. Но всячески их поддерживал, потому что то, что кто-то другой посчитал бы дурью, Рустаму нравилось. Нравились её абсолютно ненормальные идеи, нравилась она, как личность. Особенная. Таких больше не было.
– Сложно, наверное, с такой жить, да? – потёрлась своей щекой о его, хихикнула. – Колючий.
– Не сложнее, чем с таким, как я, – факт, мать его.
– Слушай, – она немного отстранилась, заглянула в его глаза. – А давай ситуацию с моей амнезией повернём в нашу пользу, м? Давай начнём новую жизнь. Забудем всё, что было раньше, тем более, что половина из нас уже забыла, и начнём всё сначала. Как тебе идея?
Идея замечательная. Он бы и сам рад, чтобы память нахрен отшибло. Да только у него черепушка покрепче. Не пробьешь такую. И из неё дерьмо не выбьешь при всём желании.
– Давай, – улыбнулся, подавляя вздох и слегка подтолкнул её. – Ты извини, мне отъехать нужно. По делам. Ты пока займись чем-нибудь, ладно? Я скоро вернусь.
Анина улыбка растаяла.
– Куда ты всё время ездишь? У тебя там что, любовница есть?
И снова пришёл черёд врать.
– Ага, две любовницы. Ты одна так можешь мозги вые… Что не нужна никакая любовница. Бизнес у меня, малыш. Им заниматься нужно. Хотя бы иногда. А ты давай, займись домашними делами, вечером поедем в ресторан.
Аня подозревающе прищурилась, но встала.
– Я буду скучать, – чуть приподнял её, отрывая от пола, впился поцелуем в малиновые, сладкие губы. – И ты чтобы скучала, поняла?
ГЛАВА 7
Я сходила с ума без него. В буквальном смысле. Когда Рус уходил, у меня опускались руки и я начинала бродить по дому, не зная, чем себя занять.
Помыла посуду, пропылесосила в гостиной. Разобрала остатки вещей из коробок. Всё это время поглядывала на дверь. Внутри шевелилось что-то неприятное, похожее на страх. Или, быть может, какое-то предчувствие.
А что, если у Руса кто-то есть? Другая женщина? Он, конечно, заверил меня, что всё это лишь мои глупые выдумки, но отчего-то так прятал взгляд, что хоть слова и прозвучали убедительно, однако, неприятные подозрения остались в душе тёмным осадком.
Да нет! Чушь какая. Мой Рус не такой. Видно же невооружённым взглядом, как сильно он меня любит. Я до сих пор помню тот его безумный взгляд в магазине. Он не может мне лгать.
«Я уже соскучился. Скоро приеду!» – улыбнулась входящей смске и закусила губу, делая немного необычное селфи.
