– Так и есть! – вскричал Богдан. – Ещё в клинике я заметил, как ты жесток с этой женщиной, но запирать её в доме и лишать связи с миром, – он покачал головой, – это слишком даже для тебя, Всеволод. Ты глаза открой. Разве не видишь, как она переживает за ребёнка?
– Да какого ребёнка?! – не выдержал Гордеев. – Ты говоришь о зародыше. Да сотни тысяч женщин глотают таблетки и избавляются от такой неприятности, даже не замечая.
– В том и дело, друг, – грустно улыбнулся Жуков, – что эта женщина не похожа ни на одну из сотен тысяч. И для неё этот зародыш уже ребёнок. Живое существо, на жизнь которого ты покушаешься.
Гордеев промолчал, но Жуков не собирался сдаваться.
– Слушай. – Он схватил друга за руку. – Я понимаю, что этот ребёнок для тебя как красная тряпка, но подумай о том, что судьба даёт тебе шанс продолжить род…
– Не стоит, – прервал его Всеволод. – Бабушка уже подловила меня на этом, и я до сих пор зол, что поддался, вместо того чтобы пойти к тебе и сдать повторные анализы. И ничего этого бы не было.
– Ладно, – потёр Богдан переносицу и посмотрел на Гордеева снизу вверх. – Я лишь скажу одно. Эта женщина не сдастся, я видел такой взгляд много раз, Сева. Такие, как Вероника, выкарабкиваются из могилы. Это называется силой духа. Она выдержит всё, и, возможно, больше, чем ты придумаешь.
– Увидим, – жёстко усмехнулся Гордеев.
– Но подумай о том, – продолжил Жуков, – что эмбрион не так силён, как она. Если ты, желая устроить выкидыш, будешь подвергать беременную постоянным стрессам, он может пострадать. Допустим, родится ребёнок с отклонениями. Что ты будешь делать тогда, Гордеев, а? Как ты будешь смотреть в глаза женщине, которая подарила тебе наследника, а ты сделал всё, чтобы сломать жизнь обоим?
– Такого не случится, – уверил Всеволод.
– А если случится? – тихо спросил Богдан. – Сможешь жить с этим? Зная, что твой ребёнок пострадал из-за твоей самонадеянности и ослиного упрямства?
– Разговор окончен, – рыкнул Гордеев и кивнул на дверь.
– До свидания, – мягко улыбнулся Жуков. – Я заеду в аптеку и куплю лекарства для Вероники. Юра привезёт. И дай ей позвонить…
– Прощай, – перебил его Гордеев.
Богдан протянул руку для пожатия, но Всеволод её проигнорировал. Жуков молча повернулся и направился к дверям, хозяин дома же возвратился к креслу.
– Я женюсь завтра, – усевшись, устало сообщил он. – Будешь моим свидетелем?
Друг замер в дверях. Не оборачиваясь, обронил:
– Буду рад… Если об этом меня попросит невеста.
– Тогда ты будешь подружкой невесты, – саркастично ухмыльнулся Гордеев.
– Согласен, – обернувшись, подмигнул ему Жуков и, забавно сложив губы трубочкой, послал Всеволоду воздушный поцелуй. Затем серьёзно добавил: – Если ты хочешь жениться на ней, чтобы…
– Я понял, что ты на её стороне, – сухо прервал его Гордеев и кивнул: – Убирайся уже, подружка невесты.
Жуков хмыкнул и ушёл, а Гордеев включил ноутбук и несколько минут смотрел, как Вероника, прижав к себе подушку, молча утирает слёзы. Задумчиво постучал кончиками пальцев по столу. Она знает, что везде камеры – видела это у комнаты развлечений. Значит, давит на жалость. И в то же время Всеволод не мог выбросить из головы слова друга.
Богдан прав, увы. Эта женщина особенная. Она справилась там, где ломались мужчины, выдержала все нападки Гордеева, стерпела его непростой характер. Может, всё и вправду к лучшему? За полгода Вероника стала его неотъемлемой тенью, а теперь носит его ребёнка. Когда-нибудь пришлось бы заводить семью, так почему не сейчас.
Глубоко вздохнув, Гордеев поднялся и медленно направился в гостевую комнату. Пожалуй, он даст один шанс Веденеевой, пусть попробует доказать, что не в сговоре с бабушкой. А если в сговоре… она всё равно будет его женой, так что никуда не денется. В любом случае Всеволоду нужен этот брак.
Когда он зашёл, Ника встрепенулась и, отложив подушку, поднялась.
– Пожалуйста… – твёрдо попросила она. Всеволод смотрел на её припухшие глаза с интересом, и Вероника продолжила: – Пожалуйста, дайте позвонить хотя бы матери. Или позвоните сами, я продиктую номер.
– Какие твои условия? – проигнорировав просьбу, тихо спросил Гордеев.
– Что? – растерялась Ника.
– Ты сказала, что я должен выслушать твои условия, – ледяным тоном пояснил Всеволод. – Я слушаю.
Глава 8
Ника понимала, что это тот самый момент. Мгновение до падения в пропасть. Она так старалась удержаться на краю, так отчаянно сохраняла равновесие, так умоляла своего мучителя не толкать её в бездну, упрямо взывала к его совести и здравомыслию… Но всё это утратило смысл.
Это Вероника читала в уверенном взгляде, залёгших в уголках губ складках, резких движениях. Всеволод Платонович не пугал её так, даже когда требовал избавиться от ребёнка и намекал на то, что легко сделает вдовой, раз это мешает их фиктивному браку. В эту минуту предстоящий брак утратил фиктивность.
Ника достаточно знала босса, чтобы понять: это конец. С этого мгновения, что бы она ни сказала, что бы ни попросила, он проигнорирует всё, что не будет укладываться в его план, потому что он утверждён Гордеевым и обжалованию не подлежит. Вероника пропала – Всеволод действительно решил создать семью именно с ней. А это значит, что для босса не будет препятствий. Ни закон, ни порядок, ни её протест – всё не важно. Торг закончен, она проиграла. Теперь для Гордеева существует лишь его цель.
А что осталось Нике? Она прижала ладонь к животу, и, судя по приподнятой брови, Гордеев легко прочитал её чувства.
– Больше я не буду настаивать на аборте и сделаю всё возможное, чтобы наш ребёнок родился здоровым, – холодно пообещал мужчина. – Что-то ещё?
Ника медленно кивнула. В этот момент ей потребовалось гораздо больше времени, чем счёт до пяти, чтобы прийти в себя и принять решение. Впрочем, решение было принято уже давно, ей оставалось лишь следовать по пути наименьшей опасности… для ребёнка. Понимая, что для неё самой этот брак – чёрная пропасть, она всё равно сделает этот шаг. Потому что простой женщине не справиться с хладнокровным и расчётливым мужчиной, в руках которого деньги и власть.
– Вы не станете причинять вред моим близким, – стараясь, чтобы голос не дрожал, медленно продолжила Ника. – Вернёте их жизни, жильё и работу…
– Встречное требование, – перебил её Гордеев и шагнул, грубо вторгаясь в личное пространство. Навис над Никой и, буравя тёмными, как пропасть, в которую она падала, глазами, потребовал: – Ты больше никогда не будешь говорить о бывшем муже, как о близком человеке.
Ника сжала пальцы в кулаки и, удерживаясь, постаралась смотреть в страшные глаза твёрдо. Она не покажет слабости! Не в силах пока говорить, Вероника лишь кивнула, мысленно прощаясь с первой любовью. Чем ещё придётся пожертвовать, чтобы жестокий монстр не уничтожил её дитя? Об этот Ника подумает после…
