Все проблемы остались позади, теперь можно было ни о чём не думать и просто наслаждаться хорошей компанией любимых, таких желанных и красивых мальчишек.
Ещё в детстве она представляла, как они всю жизнь проведут втроём. Она будет ругать Мэтта и поддерживать Гарри в его приключениях. Только гораздо позже эти девичьи мечты оформились в нечто более зрелое, превращающее их трио в квартет. Теперь она была бы с Деймоном, а Мэтт нашёл бы себе прекрасную девушку, которая тоже влилась бы в их компанию.
Уже потом она выбрала Мэтта или он выбрал её. Правда, только потому, что Деймону до неё, как до девушки, не было совершенно никакого дела. Теперь же последний, самый желанный друг вполне себе чётко высказал свой интерес, пробудив в ней ростки полузабытых фантазий и желаний, которые споро пошли в рост, наполнив сны вполне определёнными сюжетами, не дающими ей покоя и днём. В этих снах она была с ним, под ним, на нем, насаживалась на член и громко стонала.
И теперь этот конфликт между друзьями на самом деле расстраивает Элизабет.
Она хочет Деймона, хочет Мэтта, но и Деймона тоже. В общем, она всё никак не может решиться разбить сердце Мэтту и Деймону. Они похоже и правда ее любят, – думала она, большими глотками вдыхая воздух наполненный запахами тропических цветов, океана и солнца.
Она теряется в этом ощущении, забывая о том, что есть реальность. Реальности нет. Нет ни будущего, ни прошлого. Есть только здесь и сейчас. И сейчас она с теми, кого любит больше всего на свете.
И сейчас, когда они помирились и выработали более-менее рабочую стратегию сосуществования на ближайшее будущее, она наконец-то чуть-чуть успокоилась, понимая, что обязательно успеет за этот срок найти приемлемое решение.
Её голова совершенно пустая, а в душе распускается цветок яркого, солнечного счастья. Ей хорошо, просто хорошо.
Она глубоко дышит ночным воздухом, совсем позабыв о времени, до тех пор, пока её плечи не обхватывают чьи-то сильные, горячие руки, носом проведя по шее, вдыхая аромат ее волос.
– Лиззи, ты же замёрзнешь! – улыбается Деймон.
Его глаза, так же, как и её, сверкают абсолютным счастьем и безмятежностью. Но, кроме этого, Элизабет видит там искреннюю любовь и неподдельную заботу.
– Да, пойдёмте, выпьем, – присоединяется Мэтт, заглянув в комнату и тут же стягивая футболку, демонстрируя твердый пресс. – Фух. Жара. Что вы там делаете? Целуетесь что ли?
– А может и целуемся! – показывает ему язык Элизабет, чувствуя бесшабашное веселье и решительность, граничащую с безумием.
Она быстрым движением стягивает с Деймона его рубашку и обнимая за шею, касается твердых губ, долгим, нежным поцелуем.
– Эй, я тоже хочу, чтобы меня поцеловали! – вопит Мэтт, дурашливо улыбаясь и делая несколько шагов к жарко целующейся паре.
Открыв глаза, и лизнув Деймона в нос, Элизабет отстраняется и точно так же целует Мэтта.
Он же тоже её друг, а Элизабет любит радовать друзей. Тем более раз Деймон не против, значит теперь ее не будет мучить вина, что она ему изменяет.
– Ну, доволен? – смеется она, полюбовавшись на ошалелую и довольную физиономию крупного блондина. Потом вдруг хватает друзей за подбородки и притягивает друг к другу. – А теперь и вы двое поцелуйтесь!
Метт и Деймон переглядываются в притворном шоке.
– Ах, ты ж, нам такое предлагать! – восклицает Мэтт, попытавшись сграбастать её в охапку.
Она же радостно взвизгивает и бросается наутёк. Парни бегут за ней. Они опрокидывают торшер, сносят с тумбочки чайный сервиз и чуть не выбивают окно, пока, наконец, смеющаяся куча-мала не рушится на кровать, как падающий при землетрясении дом. Пути назад нет.
Парни, не сговариваясь, принимаются щекотать счастливо смеющуюся Элизабет, прекрасно зная, что она очень боится щекотки.
– Ааа! – весело визжит она. – Хватит!
– Будешь знать, как от нас убегать! – не менее весело отвечает Дэймон, постоянно поглядывая на проступающие сквозь тонкую ткань платья сосочки.
Спустя еще пять минут веселья, обессиленные, но совершенно счастливые Деймон, Лиззи и Мэтт, разваливаются на кровати. Их руки и ноги переплетены, а головы почти, что касаются друг друга.
– Мальчики, вы бы знали, как я вас люблю! – мурлыкает девушка.
Элизабет улыбается и очень нежно и чувственно сама целует Деймона, выражая ему всю свою любовь. Затем она поворачивает голову и точно так же жадно касается губ Мэтта, руки которого уже дрожали от желания прикоснуться к разгоряченному весельем телу. А Элизабет продолжает поцелуи, вяло думая, что Деймон все же вкуснее. От него так приятно кружится голова или это кружится комната?
Поцелуи всё продолжались и продолжались, становясь из невинно дружеских, все более жаркими, глубокими. Это сплетение губ языков, взглядов, все больше напоминало чувственное соитие. Дыхание всех троих заметно учащается, кровь приливает к лицам и вполне определённым частям тела.
Их сознаниями постепенно овладевает стойкое возбуждение. Затем приходит похоть и поселяется там, где должен жить разум. Но ничего нет. В головах пусто и только шум дыхания заполняет эту пустоту, становясь единственной нужной музыкой. Громче. Громче!
Пока Элизабет целует Деймона, играя в тонкую игру пальцами, руки Мэтта начинают мягко, почти незаметно оглаживать её грудь сквозь тонкую ткань простого летнего платья. Не удовлетворившись этим, он спускает бретельку, открывая своему ошалелому взору молочно белое полушарие с увенчивающим его острым розовым соском.
Когда Элизабет снова поворачивается голову к Мэтту, подставляя губы для поцелуя, Деймона с восторгом обнаруживает перед собой одну прелестную грудку, и, недолго думая, освобождает из плена платья вторую. Они так манят его, что он без раздумий касается губами нежной, покрытой испариной, кожи.
Элизабет хочет вернутся к Деймону к его твердым губам и упругой плоти языка, но в этот момент его рот накрывает сосок, прикусывает, и она задыхается от ощущений, которые стремительным потоком спускаются вниз живота, туда где давно сосредоточилось ее желание.
Мэтт приник ко второй груди, и Элизабет, поскуливая от сладкой, ноющей, охватившей все порочное тело, боли, начинает поглаживать головы своих мальчиков, благодаря их за невероятные ощущения.
По её спине роем бегут миллионы мурашек, а тайное местечко начинает стремительно увлажняться. Она невольно раздвигает ноги, желая хоть немного охладить жар чресел рукой тянется к шелковым волоскам.
