– Что вы такое говорите, дитя моё! Разве можно брать грех на душу?! А как бог накажет за столь страшные деяния?!
– Что-то этот бог не наказывает Генриха за его прегрешения?! – презрительно скривилась Франческа и надула губы. – Ну что ты, в самом деле, нянюшка?! Я думала, ты меня поддержишь. Ну как мне ещё выполнить слово, данное Жанне и вернуть Шапеллот?
– Ох, милая, не знаю… – обняла подопечную женщина и, вспомнив о графине, прослезилась. – Ничего не знаю… Но всё же то, что вы задумали слишком опасно, – погладив Франческу по голове, пробормотала она, и не желая больше спорить, пошаркала к своей кровати.
Вскоре нянюшка захрапела, а юная леди долго не могла сомкнуть глаз. В мечтах она уже находилась в замке высокородного сюзерена. Франческа слышала звуки рога, призывающего к помпезному обеду и, нарушая привычную, однообразную тишину главный зал наполнялся весёлым шумом и наряднымигостями. Затем все направлялись к громадному накрытому белой узорной скатертью столу, заставленному аппетитными угощениями, и на почётное место садился ненавистный Генрих Шампанский.
«О, Святая Мадонна, завтра я увижу графа! – подумала Франческа, и сердце, испуганно вздрогнув, сжалось в груди. Она ненавидела этого человека всей душой, но в то же время сгорала от любопытства. – Интересно, каков он? Статный рыцарь или жирный урод? О, как бы я хотела найти человека, способного свернуть ему шею!»
На следующий день юная госпожа, несмотря на бессонную ночь, поднялась рано и с нетерпеньем ожидала, когда же начнутся сборы. Но вечерние развлечения не прошли для нянюшки даром, с утра пожилая женщина с трудом сползла с кровати и, еле передвигая ноги, пожаловала к подопечной. Заметив недомогание Берты, Франческа расстроилась и поспешила к отцу. Вандом осматривал лошадей в конюшне, когда заметил печальную дочь.
– Дорогая, что у тебя за унылое лицо?
– Нянюшка очень плохо себя чувствует, – пряча грустный взгляд, ответила Франческа. – Она не сможет сопровождать меня на пир.
– Оставь эту бедную женщину в покое. Она достаточно послужила тебе. А в замок сюзерена тебя буду сопровождать лично я. Тебе этого мало? – вскинул бровь граф. Засияв, девушка, поцеловала отца в колючую щёку и поспешила обратно.
Вскоре Лагретта пришла помочь хозяйке одеться. Прежде всего, служанка занялась причёской госпожи. Нянюшка любила повторять, что волосы и свежая кожа – главное оружие женщины. А пир был подходящим местом применить это оружие, понимала Франческа и придирчиво следила за работой Лагретты. Тщательно расчесав шелковистые волосы госпожи, служанка уложила их мягкими волнами, а потом одела девушку в дорожное платье малахитового цвета. Когда сборы были окончены, Франческа, оглядев себя в зеркало, торжествующе улыбнулась. Верхнее платье подчеркивало изящную грудь. Широкий богато отделанный пояс, соблазнительно охватывая округлые бёдра, завязанными концами свисал до самого пола. Весь облик юной леди излучал изящество и очарование.
В дверь кто-то громко постучал. Лагретта открыла, и в покои скромно вошел Удо.
– Вот госпожа, я сделал все, что мог, – протянул он до блеска вычищенный латунный обруч с вытравленными узорами.
Увидев вещь, принадлежащую матери, Франческу захлестнули чувства, и на её синие глаза навернулись слезы.
– Должно быть, именно так выглядел венец, когда его носила моя матушка, – прошептала девушка и обняла кузнеца. – Спасибо, Удо!
– Да что вы, госпожа! – смутившись непривычных ему объятий, ответил кузнец и, освободившись, поспешил прочь из комнаты.
Перед уходом Лагретта накинула на хозяйку шерстяную белую накидку и скрепила ее на правом плече фибулой в форме листа клена. Обруч и золотая застежка были единственными украшениями Франчески. Но девушка выглядела прекрасно и без дорогостоящих безделушек. Осторожно переставляя по ступенькам длинноносые кожаные туфельки, юная леди медленно спускалась в зал, где ее ждал отец с небольшой свитой рыцарей.
При виде дочери граф расплылся в счастливой улыбке, а мужчины опустились перед леди в почтительном поклоне. Заметив восторженные взгляды воинов, девушка, задрожав пушистыми ресницами, зарделась, но, несмотря на внешнюю скромность, в её душе звучали фанфары: «Уверена, я смогу найти человека, готового ради меня на подвиги», – заносчиво подумала гордячка.
– Дорогая, если ты решила очаровать короля, то хочу тебя разочаровать, на пиру его не будет, – посмеиваясь, проговорил граф, и Франческа лукаво улыбнулась.
– А я и не надеюсь на это, – хмыкнула она. – Там ведь будет Генрих Шампанский!
– Посмотрим, куда денется твоя смелость, когда ты окажется в его замке! – рассмеялся Бушар. Девушка вновь ему напомнила жену: в тот день, когда он познакомился с Изабель, она тоже была такой же наивной и смелой.
«О, Святая Мадонна, как же я её любил!» – с горечью подумал граф и подал дочери руку.
Подхватив предложенную ей руку, Франческа направилась на выход, с упоением прислушиваясь к восторженному шёпоту за спиной. Усадив даму в обитую бархатом повозку, Вандом вскочил на коня, и кавалькада тронулась в путь. Бушар смотрел на дочь и никак не мог налюбоваться ею, а сердце Франчески билось в такт топоту копыт, и чем ближе они подъезжали к замку, тем сильнее волнение охватывало душу девушки.
Глава шестая
Массивные стены древнего Тресси, издалека поражая путников гордой величественностью, возвестили Франческе, что они прибыли в главный город Шампани. До завоевания Галлии римлянами поселенье представляло собой столицу кельтского племени, но и последующие столетия эти земли не раз поливались людской кровью, а город разрушался завоевателями. Теперь это была процветающая сеньория, пожалуй, одна из самых богатых во Франции.
Владельцы окрестных земель приложили немало усилий в деле расширения своих границ. Эти старания увенчались успехом, и графство приросло городами Blesis
[9], Chartres
[10] и Meldi
[11], а сам Тресси стремительно увеличиваясь в размерах, превратился в столицу столь обширной сеньории. В городе реконструировали укрепления, прорыли новые каналы, а перестроенный графский замок превратился в настоящий дворец. Ко двору сюзерена стали приглашать ученых, художников, богословов и писателей, и именно здесь творил знаменитый Кретьен из Тресси
[12] свои выдающиеся произведения, которыми зачитывались восторженные дамы и Франческа в их числе.
Славилась Тресси и богатыми ярмарками. Предоставляя купцам защиту и отменную организацию торговли взамен на собираемые пошлины, графы Шампани весьма преуспевали. Сюда стремились попасть купцы со всех близлежащих стран, и иноземная речь слышалась повсюду. Англичане нахваливали тонкую шерсть, фламандцы – добротное сукно, итальянцы предлагали изящный шёлк, заморские пряности и предметы роскоши, а немцы привозили меха и кожу.
