– Вы хотите причесать меня?! – изумлённо вылупила она глаза. – И вы умеете?
– Ну, а кто расчёсывал твою мать после наших встреч? – смущённо улыбнулся Бушар и принялся за дело. – Как жаль, что я не мог делать этого раньше, пока ты была маленькой девочкой, – вздохнул он, осторожно касаясь гребнем волос, и Франческа неожиданно поняла, насколько нежное сердце скрывается за грозной внешностью старого воина.
Совсем скоро граф Вандом с дочерью вышли на площадь перед замком, уже до отказа забитую людьми. На небольшой возвышенности в высоком кресле восседал Тиобальд, а рядом с мальчиком гордо возвышался господин Генрих. Рыцари по очереди подходили к пьедесталу и, преклонив колено, клялись в верности юному сюзерену. Пришла очередь и Вандома принести присягу. С трудом опустившись на колено, граф выполнил ритуал и направился обратно к Франческе.
Наблюдая за церемонией, девушка поймала жадный взгляд графа Шампанского, но на этот раз не стала посылать ему улыбку, а покраснев, отвернулась, и тут же наткнулась глазами на ле Феррона. Рыцарь буквально прожигал её взглядом, и она запаниковала. «Пожалуй, отец прав, пора убираться отсюда подобру-поздорову. Господи, ну чего ему от меня нужно?!» – не понимала Франческа, ёжась под пристальным взглядом Марселя.
Личный телохранитель Генриха, стоя подле сюзерена, внимательно осматривал площадь, когда ему на глаза попалась Франческа. Воспоминания о неожиданном поцелуе всплыли томительным жжением в груди, и мужчина разозлился. Ле Феррон заметил, какой взгляд послал Генрих девушке, но на этот раз плутовка была строга и, скромно потупившись, гордо отвернулась. «Чертовка! Решила сметить тактику! Похоже, знает, что чем неприступней крепость, тем желанней она становится», – сам себя накручивал Марсель, не в силах оторваться от прекрасного лица, а когда девушка одарила его взглядом синих глаз, по телу мужчины пробежала мучительная дрожь. Почему-то у него возникло желание подхватить Франческу на руки, унести в самую высокую башню и запрятать её там, чтобы никто, кроме него, не мог видеть эту несносную девчонку. Шумно выдохнув, ле Феррон заставил себя следить за людьми на площади, а не пялиться на коварную леди Чертополох.
Лишь только отец подошёл к Франческе, она подняла на него вопрошающие глаза. Поняв немой вопрос дочери, графа прошептал:
– Подожди немного, как только закончится ритуал и все направятся в замок, я попрошу дозволения у Генриха удалиться.
– А если он не согласится?
– Девочка моя, я уже в таком возрасте, что мои болезни не вызывают ни у кого сомнения, – усмехнулся Вандом.
Наконец последний вассал был приведён к присяге, и, намереваясь произнести ответную речь, новоиспечённый сюзерен поднялся с места. Но Генрих жестом остановил брата.
– Подожди, Тибо. Есть ещё один рыцарь, не давший тебе клятву верности, – мальчик покорно опустился в кресло, а граф многозначительно взглянул на ле Феррона.
Марсель в изумлении вскинул брови:
– Мессир, но я же вместе с вами отправляюсь в Святые земли!
– Нет, мой верный ле Феррон. Ты останешься в Тресси и будешь служить моему брату, как мне самому. В твои руки я вручаю жизнь наследника рода графов Шампани, такую ценность я могу доверить лишь тебе одному.
– Я оправдаю ваше доверие, – в растерянности поклонился рыцарь и, преклонив колено перед Тиобальдом, произнёс слова клятвы.
Наблюдая за ле Ферроном, Франческа нахмурилась: «Значит, он остаётся», – с досадой фыркнула она и с тревогой взглянула на отца. Догадавшись о переживаниях дочери, граф улыбнулся и одними губами и прошептал:
– Всё будет хорошо. Я что-нибудь придумаю.
Тем временем Тибо пафосно произносил заготовленную речь, всем своим детским видом стараясь сохранять достоинство. По окончании ритуала публика разразилась восторженными криками и рукоплесканиями, людской поток хлынул внутрь замка, а Франческа с рыцарями Бревьярда направились к повозке.
Вандом поспешил за сюзереном, но вскоре граф присоединился к дочери, и скромная кавалькада покинула величественный Тресси.
Глава десятая
Лишь вернувшись в Бревьярд, Бушар отдал распоряжение готовиться к новой поездке. Более пятидесяти лье отделяло замок Вандома от аббатства, но при хорошем ходе путешествие могло занять около двух дней. Граф торопился, ему было нужно достичь аббатства раньше, чем туда явится телохранитель сюзерена, и уже следующим утром Франческа села в повозку рядом с Бертой.
За время отсутствия подопечной нянюшка успела отдохнуть и бодро взирала на открывающиеся перед ними ворота. Девушка волновалась: её вновь ждали новые впечатления, и ужасно хотелось взглянуть на монастырь, в котором бывала её матушка, прежде чем кинуться в объятия отца. Бушар вскочил в седло, и, в сопровождении рыцарей, семейство отправилось в путь.
Целый день они двигались по дороге, глотая пыль, взъерошенную копытами коней спешащих по делам всадников, встречая и нагоняя пеших простолюдинов, слушая скрип проезжающих мимо крестьянских телег и купеческих повозок. Вокруг расстилались поля и луга, благоухающих сладковатыми запахами, леса радовали путников благодатной тенью, а небольшие речушки весело поблёскивая солнечными зайчиками, позволяли утолить жажду и немного освежиться.
Переночевав в неказистой таверне, отряд вновь устремился к цели, и, не успели сумерки укутать землю, как на горизонте показались башни монастыря. Правда, к моменту, когда они подъехали к обители, успело стемнеть, и крепость, лишь кое-где освещаемая факелами, выглядела загадочно и даже пугающе.
Требовательный стук в массивные ворота заставил небольшое окошко на них распахнуться, и бесстрастные глаза привратницы взглянули на возмутителей спокойствия. Граф спешился и лично переговорил с монахиней. Франческа разговора не слышала, но не прошло и пары минут, как ворота тяжело простонав открылись и путников пустили внутрь.
Мадмуазель Вандом огляделась: старый монастырь при свете факелов показался ей серым и мрачным настолько, что по её спине даже пробежали холодные мурашки. Рыцари спешились и в ожидании дальнейших указаний неловко топтались рядом со своими конями. Наконец к незваным гостям вышла одетая в черный апостольник женщина. Строгое покрывало обрамляло круглое, бледное лицо с не по-женски жесткими губами, но черты монахини всё же оставались приятными. Она скользнула по мужчинам острым проницательным взглядом и остановила глаза на старике:
– Граф Вандом? – удивлённо вскинула женщина брови и слабо улыбнулась. – Столько лет прошло с нашей последней встречи?
– Госпожа, аббатиса, – низко поклонился Бушар и ответил: – Наверное, лет шесть.
– И что же привело вас в наши края?
– Мне хотелось бы поговорить об этом с вами наедине, – смиренно опустил голову граф. – Дело касается вот этой юной особы, – указал он на Франческу.
Настоятельница с интересом взглянула на девушку, и её лицо неожиданно вытянулось.
