Утро встретило юную леди повседневными монастырскими заботами.
Главной обязанностью всех живущих в аббатстве было молиться и работать. Еда в монастыре не отличалась кулинарными изысками, а состояла в основном из злаков и овощей. Правда, иногда подавали рыбу, молоко и творог, но, впрочем, так же питалось и большинство простых жителей государства, а некоторым даже чёрствый кусок хлеба казался райской пищей.
Если кормили монахинь всего два раза в день, то духовная пища была гораздо обильнее телесной. Молитвы возносились постоянно: кроме общих богослужений читались «домашние»: утренние и вечерние, до и после вкушения пищи, по дороге на работу и уходя с неё, перед началом и окончанием трудов, буквально по каждому чиху. А потому Франческе приходилось несладко.
Необузданный нрав своевольной девицы постоянно пытался вырваться наружу и, дабы не оказаться посаженной на хлеб и воду с нудным заданием бесконечно читать опостылевшие псалмы, она порой скрежетала зубами, но старалась сдержаться и не взболтнуть лишнего, и часто просто силой заставляла себя вести благопристойно. Лишь вернувшись в келью, она могла вылить своё возмущение и пожаловаться нянюшке.
Наблюдая за подопечной, старуха лишь довольно ухмылялась и, гладя её по голове, отмечала, насколько полезным оказалась для её непоседы жизнь в монастыре.
Все проживающие в обители должны были отрабатывать хлеб свой насущный, исключения не делалось ни для кого. Берта опекала сирот в монастырском приюте, а Франческу отправили в помощь к рукодельницам. Услышав приказание настоятельницы, девушка поморщилась и хотела возразить, но Катрина невозмутимо предложила работу на выбор: «Носить воду, мести двор, работать на кухне». И Франческа, закусив губу, смирилась.
В своё время девочку пытались научить вышивать, как то подобает благородной леди, но игривый бесёнок, сидящий внутри Франчески, не позволял терпеливо выкладывать стежки, а уносил её на конюшню, и потому девушка держалась в седле гораздо уверенней, чем держала в руках иголку.
Правда, насмешки послушниц задели самолюбие благородной леди и заставили, несмотря на поколотые пальцы, доказывать, на что она способна. И совсем скоро ровным стежкам Франчески стали завидовать лучшие мастерицы.
Но всё же в обители мадмуазель Вандом нашла себе интересное занятие. Монахини содержали сад с целебными растениями, и девушка многое узнала о травах и способах их приготовления. В Шапеллоте не было возможности иметь такой сад, почва была слишком сухой и песчаной. И она решила, что когда вернется в Бревьярд, обязательно разведет такой же райский уголок.
Услышав, что одним и тем же растением можно не только вылечить, но и убить, Франческа задумалась. Как-то рука даже потянулась прихватить флакончик с опасными каплями, но сердце в груди испуганно встрепенулось, и девушка отказалась от опасной затеи. Зато, заметив какое снадобье добавляют страдающей запором престарелой монахине, Франческа, сама не зная зачем, стянула лекарство. Выпросила она у монахини и склянку с «сонными» каплями. Бывало, Берта, перетрудившись за день, долго ворочалась, и её бесконечные вздохи мешали девушке уснуть. Вот Франческе и захотелось помочь старухе, да и себе тоже.
Но особенно нравилось монастырской воспитаннице ходить в лес за ягодой. Как раз поспела ежевика, и монахини занимались её заготовкой на зиму. Оказавшись за монастырскими стенами, Франческа ощущала абсолютную свободу, какую она испытывала разве что в раннем детстве, когда ей ещё удавалось ускользнуть за пределы замка с деревенской ребятнёй. Монахини разбредались по лесу, и только редкие крики или песни возвещали о присутствии неподалёку других людей.
Забредая всё дальше, девушка как-то наткнулась на тихую речушку, сплошь заросшую по берегу ежевикой. Без особого труда ей удавалось набрать полную корзинку ягод и вволю ими наесться. Потом, забравшись под полог огромной ивы, Франческа, стянув с себя монастырскую тунику, дабы не оставлять следы купания, плескалась в прохладных водах. Окрестности были безлюдны, а от случайных глаз её надёжно защищали склонённые до самой воды ветви речной красавицы. Дни стояли жаркие, и купание приносило девушке огромное удовольствие.
Время летело быстро, вскоре ей предстояло вернуться в замок к отцу, и Франческа в ожидании своими глазами увидеть Его Величество представляла себя на королевском пиру.
Глава одиннадцатая
Неожиданное исчезновение Франчески из замка Тресси поначалу озадачило ле Феррона, но, подумав, он пришёл к убеждению, что своими угрозами спугнул самозванку, и она решила ретироваться. В упрямом стремлении получить подтверждение своим догадкам, Марселю не терпелось незамедлительно отправиться в путь, но дела никак не отпускали графского телохранителя. Новый сюзерен изъявил желание осмотреть свои владения, и ле Феррону по долгу службы приходилось сопровождать мальчика.
И вот в одной из таких поездок произошло скверное событие. В этот день Тиобальд отправился на прогулку по охотничьим угодьям. Кроме самого Марселя и его оруженосца, юного господина охраняли всего два рыцаря: разве может грозить опасность брату могущественного Генриха Шампанского, да ещё в непосредственной близости от его замка? Но излишняя самонадеянность обошлась ле Феррону боком.
Скромный эскорт уже возвращался домой, как дорогу наследнику Шампани перегородили странные всадники. Оценив внешний вид рыцарей, Марсель насторожился. Ни на щитах, ни на сюрко воинов не было изображений гербов, и к какому дому они принадлежали, разобрать не представлялось возможным. Хорошо вооруженные люди в количестве девяти человек выглядели недоброжелательно, и ле Феррон дал знак своим людям быть наготове. В следующий момент незнакомцы, без лишних слов выхватив мечи, бросились атаковать, и охране Тибо пришлось вступить в бой с превосходящим противником.
Отбив копытами коня первого нападавшего, ле Феррон снёс голову другому подскочившему всаднику. Следующий удар Марселя пришёлся по тёмному шлему, и клинок разрубил металл вместе с черепом врага до самой челюсти. Пустив Сарацина боком, телохранитель оттеснил от Тибо неприятеля, не позволяя никому приближаться к мальчику. Лязг оружия и ожесточённые крики людей слились с тревожными криками птиц в один хриплый клёкот, и лес заполнили страшные звуки смерти.
Один из людей ле Феррона упал сражённый, но и ряды разбойников быстро редели. Каждый удар Марселя был мощным и стремительным, и как ни старались проходимцы, им не удавалось избавиться от телохранителя. Сам Тибо, с широко открытыми глазами наблюдая за сражением, не желал оставаться в стороне и отважно выхватил меч. Юный сюзерен даже пару раз умудрился отбить удар, но подоспевший ле Феррон отправил напавшего на мальчика злодея прямиком в преисподнюю.
Тут на Марселя навалились сразу двое, и пока он отбивался, один из негодяев саданул коня Тибо по ногам. Жалобно заржав, жеребец вместе с седоком рухнул и придавил ребёнку ногу. На помощь сюзерену подскочил Леон, не позволив злодеям похитить мальчика, но в какой-то момент клинок противника скользнул по плечу оруженосца, и тот на мгновение дрогнул. Следующий взмах грозил разрубить парня пополам, но меч ле Феррона пронзил противника, спасая Леону жизнь. Оставшиеся трое разбойников попытались бежать, но стрела оруженосца сразила одного, а удар рыцаря охраны сбил с коня второго, и лишь одному из проходимцев удалось скрыться в чаще.
