Оставив юного сюзерена на попечение Леона, ле Феррон спрыгнул с коня и, подхватив с земли раненного разбойника, хорошенько его встряхнул:
– Кто вы? Кто вас послал? – взревел Марсель.
– Гуго Бургунский, – признался незнакомец, утирая окровавленные нос и губу.
– Какого чёрта?!
– Четыре года назад граф Шампани переметнулся к королю Филиппу и помог захватить Шатильон, где он взял в плен сына нашего герцога – Эда, – не стал скрывать рыцарь. – Гуго тогда пришлось заплатить за наследника большой выкуп. Вот наш господин и хотел получить должок с Генриха. Вполне достойная плата за его предательство, – зло процедил человек. – А нашему герцогу деньги пригодятся, предстоящий крестовый поход требует больших расходов…
В самом деле, вступив в четырнадцатилетнем возрасте на трон, юный король Филипп поначалу не обладал ни властью, ни обширными землями. Соседние сеньории не торопились присягать малолетнему сюзерену, частенько выступая против него. Но удивительным образом Филипп сумел подчинить непокорных вассалов поодиночке, настойчиво объединяя под своим началом земли франков в единое государство.
Марсель связал пленника и, посадив на коня, доставил его Генриху Шампанскому. Самым неприятным ле Феррону было осознавать, что в стенах замка завёлся предатель, и кто-то сообщал герцогу Бургундскому о поездках Тибо. «Может, эту леди Чертополох тоже подослал Гуго? И с помощью бойкой девицы враги графа надеялись подобраться к нему поближе?» – размышлял телохранитель. Неожиданно появившаяся дочь графа Вандома не выходила у рыцаря из головы, но только через три недели после принесения присяги Тиобальду ле Феррон смог отлучиться от сюзерена.
Мальчик остался в замке лечить раненную ногу, а поскольку необходимость постоянного присутствия при господине телохранителя отпала, Марсель, получив у Генриха разрешение, отправился в Ремирмонское аббатство.
Пыль бурым шлейфом струилась за всадником, и, издалека увидев стены обители, он ещё прибавил ходу. Подъехав к главным воротам, рыцарь спешился, но не успел он постучать, как дверь отворилась сама, и из обители вышли монахини. Каково же было изумление ле Феррона, когда он нос к носу столкнулся с Франческой. В первое мгновение в глазах девушки проскользнуло удивление, затем испуг, который, впрочем, тут же сменился на самодовольное торжество. Плутовка, скромно опустив глаза, попыталась проскочить мимо, но рыцарь ухватил девицу за руку:
– А вы оказались гораздо хитрее, чем я предполагал, – с досадой проронил ле Феррон, и Франческа, трепетно взмахнув ресницами, не смогла сдержать ехидной усмешки. – Думаете, это вам поможет? – грозно сдвинул брови рыцарь.
– О чём вы, сир? – взглянула она невинными глазами, и сердце мужчины вновь задрожало. – Пустите, мне нужно спешить, – смиренно попросила она.
Сцепив зубы, Марсель разжал хватку, и скромная послушница поспешила за сёстрами. Провожая её взглядом, ле Феррон не сомневался, что девица сейчас потешается над ним. «Думаешь, я на этом остановлюсь?» – подумал он и, уверенно шагнув к воротам, обратился к привратнице:
– Мне надо узнать вон о той девушке, – указал он на Франческу. – Кто она, и бывала ли в вашем монастыре раньше?
– Простите, господин рыцарь, но я не могу общаться с мужчинами, – попыталась закрыть ворота монахиня.
– Постойте! Мне надо увидеть вашу настоятельницу! – не позволил ей этого сделать Марсель.
Памятуя о строгом наказе аббатисы хранить молчание, если кто-то начнёт расспрашивать о новой послушнице и сразу отправлять такого человека к ней, женщина смерила рыцаря взглядом и впустила в обитель.
– Ждите здесь! Я доложу о вас матушке Мелисе, – строго предупредила она и удалилась.
Вскоре монахиня вернулась и проводила Марселя к настоятельнице. Внимательно выслушав гостя, аббатиса проговорила:
– Да, я могу подтвердить, что эта девушка действительно является дочерью графа Вандома.
– Вы уверены в этом? – изумился Марсель.
– Абсолютно, – твёрдо взглянула в глаза рыцаря настоятельница.
– Но я не понимаю… – задумался ле Феррон. – Она не похожа на воспитанницу монастыря.
– О, да! – улыбнулась Мелиса. – Франческа плохая ученица. И даже мне с трудом удаётся обуздать её строптивый нрав. Но она вовсе не представляет угрозы вашему господину, – попыталась убедить аббатиса ле Феррона и мягко добавила: – Девочка с детства была лишена материнской заботы и внимания отца и теперь мечтает о благородном принце… Разве можно её в этом упрекать?
Марсель задумался, и, вспоминая Франческу, согласился: действительно девушка ведёт себя порой словно ребёнок – так же, как дитя, не в силах сдержать эмоции, кипит и обижается, при этом готова в любую минуту расплакаться или наоборот – дать сдачи. «Может, действительно я слишком подозрительный?» – растерялся рыцарь.
Поблагодарив настоятельницу за уделённое ему время, ле Феррон покинул монастырь. Но странное чувство не отпускало телохранителя, ему казалось, что настоятельница чего-то не договаривала и явно скрывала.
Пустившись в обратный путь, ле Феррон свернул на просёлочную дорогу и углубился в лес. Размышляя над разговором с настоятельницей, Марсель постоянно вспоминал Франческу, и неожиданно его мысли материализовались, и он натолкнулся на объект своих раздумий. Неподалёку от тропинки девушка собирала ягоду, но, услышав шум за спиной, испуганно обернулась. Увидев рыцаря, она несколько успокоилась, правда в синих глазах леди проскользнула настороженность, а её перепачканный ежевикой ротик презрительно скривился.
– Заблудились, мессир? – хмыкнула она.
– Я хотел увидеть вас, – покинув седло, признался ле Феррон.
– Зачем? Принести извинения? – насмешливо взглянула Франческа.
– Не знаю, как вам удаётся обводить всех вокруг пальца, но я чувствую, что вы не та, за кого себя выдаёте.
– И какое вам до меня дело? – в упор взглянула девушка и, гордо подбоченись, перешла в наступление. – Чего вы от меня хотите? Зачем преследуете?
– Я преследую? – растерянно отступал ле Феррон.
– А кто же ещё? Прицепились, словно репейник! – фыркнула она, дыхнув на рыцаря ароматом ежевики. – Всё следите за мной! Подозреваете чёрт знает в чём! – ругнулась она и растерянно прикусила язычок.
Ле Феррон улыбнулся:
– Да потому, что вы не леди!
– Я не леди?! – разозлилась Франческа. – А вы! Вы! Самодовольный индюк! Вот кто вы!
– Нет, вы – леди, – потешаясь, согласился Марсель и добавил: – Леди Чертополох!
– Как вы мне надоели, сир Репейник! – заколотила она кулачками по широкой груди мужчины.
Попытка девушки нанести ему урон показалась Марселю настолько забавной, что он расхохотался и, пытаясь избавиться от нападения разъярённой фурии, сделал ещё один шаг назад и, неожиданно потеряв опору, полетел вниз головой, увлекая за собой и Франческу. Ветки, листья, комья земли посыпались на них и, больно грохнувшись о землю, ле Феррон сообразил, что он оказался в ловчей яме. «Хорошо ещё кольев не наставили», – отметил рыцарь, неожиданно понимая, что подмял под себя Франческу. Девушка не шевелилась и молчала, и Марсель, испугавшись за неё, присел и взялся ощупывать её руки и ноги. Она застонала и приоткрыла глаза. Сначала Франческа не могла ничего сообразить, но, постепенно приходя в себя, почувствовала шарящие по ней руки и, резко подскочив, влепила мужчине пощёчину.
