– За что? – вылупился на неё Ле Феррон.
– Как вы посмели меня лапать!
– Я просто хотел убедиться, что с вами всё в порядке!
– Убедились? – со злостью взглянула она в растерянные глаза мужчины.
– Теперь да, – потирая щеку, неожиданно улыбнулся Марсель. – Теперь я точно уверен, что с вами всё в порядке, – снова засмеялся он, и Франческа обиженно надула губки.
– И что? Как нам от сюда теперь выбираться? – поднявшись на ноги задрала она голову. – Глубина здесь больше туаза
[17]!
Да, яма была глубокой. Даже при росте Марселя он не мог достать рукой до края.
– Давайте я вас подсажу, а потом вы скинете мне жердь, – предложил рыцарь.
Франческа было согласилась, но стоило ле Феррону дотронуться до её бёдер, как она взвизгнула:
– Опять?!
– Но, как по-другому я смогу вас поднять? – отдёрнув руки, оправдывался Марсель.
– Давайте сами лезьте! А затем вытащите меня.
– Но вы меня не удержите!
– Я постараюсь… – скривилась девушка.
Оглядев её хрупкую фигурку, рыцарь лишь покачал головой:
– Сделаем по-другому, – проговорил он и, вытащив широкий нож, стал колоть глиняную стену. Прокопав несколько углублений, Марсель, помогая себе ножом, полез вверх, вставляя ноги в проделанные «ступени» и, уцепившись свободной рукой за край ямы, подтянулся и выбрался наружу.
– Давайте руку! – приказал он, и ухватив маленькую ладошку, словно пушинку вытащил девушку наверх. Высвободившись из объятий мужчины, Франческа отряхнулась.
– Вот всегда так! Стоит мне с вами встретиться, как я попадаю в переделку.
– Ну, в покои графа вы попали без моего участия, – усмехнулся он и леди вспыхнула. – Хотя я не удивлён, – небрежно отряхаясь фыркнул рыцарь. – Опять вместо благодарности я слышу от вас одни упрёки.
– Нет. Вы только подумайте! Сам затащил меня туда, и я должна быть за это благодарна! – не унималась Франческа.
– Если бы вы не кидались на меня с кулаками, мы бы туда не попали.
– Если бы вы не потащились за мной, и не стали меня оскорблять, я бы на вас не накинулась!
– Я вас оскорблял?!
– Ну а кто же ещё? Я тут поблизости больше никого не вижу! – развела она руками и Марсель нахмурился.
– Ладно, прощайте! – буркнул он, направляясь к коню.
– Ага! Всего хорошего! – фыркнула она, но заметив прицепившиеся к её подолу шарики репейника, их собрала. – Нет, подождите! – воскликнула девушка, и Марсель остановился. Подскочив к мужчине, Франческа хлопнула его по груди:
– Заберите! Это ваше! – прицепила она колючки к сюрко рыцаря и засмеялась.
Неожиданно для себя ле Феррон залюбовался девушкой: её задорный смех казался звенящим колокольчиком, глаза искрились синими искрами, она источала столько света и тепла, что руки Марселя не могли не сцапать это чудо. Охваченный жаром, он прижал Франческу к себе и припал к её губам. Упиваясь источаемым ими вкусом ежевики, Марсель был не в силах насладиться сладостью этих трепетных губ, и лаская, терзая, дразня, мужчина всё больше углублял поцелуй, совсем потеряв голову. Мир перестал существовать, и лишь этот поцелуй имел значение и хрупкое девичье тело в его руках.
Франческа замерла. Незнакомые ощущения захватили её вновь и понесли над землёй в неизведанный мир. Голова кружилась, тело заполнилось тёплой волной, удивительно томной, сладкой и прекрасной. Ей хотелось и дальше вот так же парить в небесах, но противный крик галки вывел леди из оцепенения и, придя в себя, она оттолкнула мужчину, словно ужалившую её змею. «Дьявол! – пронеслось в её голове. – Распевает праведные песни, а сам?!» – испугалась девушка своей слабости.
Задыхаясь от охватившего его смятения, Марсель, разозлившись на себя, выпустил Франческу из рук, резко развернулся и, вскочив на коня, помчался прочь. Это было похоже на бегство.
Проводив взглядом поцеловавшего её рыцаря, Франческа некоторое время стояла в замешательстве, но затем, подхватив корзинку с ягодой, бросилась к реке. Её щёки пылали, губы всё ещё покалывало от прикосновений губ мужчины, а сердце бешено колотилось. Девушка не понимала, что такое он сделал с ней, что она находится в настолько странном состоянии. Добравшись до воды, Франческа умылась и немного успокоилась, но увидев, насколько она перепачкалась при падении в яму, вновь закипела:
– Ну что он за человек? Вот как я объясню монахиням свой безобразный вид? Каждая наша встреча с этим ле Ферроном заканчивается моим падением, – подумала она, но осознав двусмысленность последней фразы, решила больше не думать о рыцаре, а искупаться и привести себя в порядок.
Глава двенадцатая
Ле Феррон мчался по узкой тропе. В его висках стучало, в глазах было темно, лишь проглядывающие сквозь листву солнечные блики, бесконечно мелькая, настойчиво складывались в образ Франчески. «Глупец! Зачем?! Зачем ты опять её поцеловал?! – костерил себя рыцарь и, не понимая, что такое на него нашло, подгонял коня. – Эта бестия способна любого довести до безумия!» – в сердцах подумал Марсель, всё более углубляясь в чащу. Но вскоре невозмутимое спокойствие леса укротило его пыл и, несколько очухавшись, рыцарь придержал коня. Оглядевшись, ле Феррон с досадой обнаружил, что скакал он совсем не в ту сторону.
Надеясь срезать часть пути и поскорее выйти на нужную дорогу, Марсель развернул Сарацина и сошёл с тропы. Прошлогодние листья тихо шуршали под копытами коня, и рыцарь, неспешно шагая под пологом леса, размышлял, как ему быть дальше. Но тут сквозь деревья просочился блеск реки. Почуяв воду, терзаемый жаждой жеребец фыркнул и потянулся мордой в сторону, всем своим видом показывая, что ему нужно именно туда. Всадник не стал противиться и позволил Сарацину везти себя, куда тому заблагорассудится. Побираясь вдоль крутого берега, они наконец нашли пологую заводь и спустились к реке. Конь жадно прильнул к воде и Марсель, ожидая, когда же друг напьётся, огляделся.
Высокое синее небо с лебяжьими пушинками облаков отражалось в зеркале реки, огромные сапфировые стрекозы стремительно носились над водной гладью, а покрытые сочной зеленью берега звенели отчаянной стрекотнёй кузнечиков. Наслаждаясь окружающей красотой и спокойствием, ле Феррон прикрыл глаза и вздохнул полной грудью, вбирая в себя речную прохладу. Выдохнув, рыцарь открыл глаза и улыбнулся, но, в следующий миг, оглядев себя, тут же нахмурился. Его сюрко после падения в яму потеряло былую белоснежность и выглядело крайне неприглядно: «Н-да… И как я в таком виде покажусь перед господином?» – озадаченно подумал Марсель и вдруг заметил на груди оставленный Франческой катыш репейника. Отцепив цепкие шарики, рыцарь задумчиво покрутил их в руках и улыбнулся, но вместо того, чтобы выкинуть ненужные колючки, завернул их в платок и спрятал в дорожную сумку. Вновь оглядев себя, ле Феррон стянул одежду и кольчугу и, прополоскав сюрко, развесил его сушиться на торчащей из земли коряге.
