Солнце жарило нещадно, и рыцарь решил, пока сушится его одежда, немного освежиться. После раскалённого воздуха прохладные струи реки вонзились в кожу тонкими иголками, но вскоре тело привыкло, и вода уже казалась приятно освежающей и даже тёплой. Сначала ле Феррон проплыл вверх по течению, а немного устав, лёг на спину, и, устремив взгляд в синие небеса, позволил реке неспешно нести себя обратно. Заглядевшись на небо, мужчина невольно вспоминал глаза колючей леди Чертополох. «Да, брат, влип ты сегодня, – проговорил он себе и, вспоминая ссору с девушкой, улыбнулся. – Действительно, словно ребёнок, – подумал он о Франческе. – Может, аббатиса права? Она просто несносная девчонка? Но отчего меня так влечёт к ней?» – продолжая взирать на небо, вздохнул Марсель. Наконец перевернувшись на грудь, он понял, что течение унесло его дальше того места, где он разделся.
Берега были незнакомые, и рыцарь уже было собрался плыть обратно, как его взгляд привлекла огромная ива. Склонившись над рекой, раскидистая красавица купала ветви в воде, создавая над гладью зелёный шатёр, и ле Феррону захотелось заглянуть в него. Снова нырнув, он проплыл под зелёным пологом и, неожиданно заметив перед собой препятствие, с шумом вынырнул.
Услышав пронзительный писк, Марсель протёр глаза и в изумлении замер. Перед ним, по пояс в воде и прикрывая руками обнажённую грудь, стояла Франческа. Девушка, растерянно хлопая длинными ресницами, взирала на него огромными синими глазами. Светлые волосы, прикрывая плечи, струились до самой воды и, опустившись в реку, словно водоросли, плавно покачиваясь, охватывали её изящную фигурку. Солнечные лучи, пробираясь сквозь листву, робко касались волос и плеч девушки, озаряя её тонким золотистым ореолом. Она казалась лесной нимфой или речной богиней и была настолько прекрасна, что у ле Феррона перехватило дух.
Ошеломлённо взирая на мужчину, Франческа от неожиданности не могла проронить ни слова. С длинных тёмных волос Марселя на широкие плечи тонкими струйками стекала вода и, нежно лаская его упругую кожу, скатывалась хрустальными бусинами в реку. Некоторые капли, задержавшись на груди, тускло поблёскивали, выгодно подчёркивая мощь его торса. Рыцарь выглядел античной скульптурой, настолько хорошо было сложено его тело. Мужчина излучал силу и уверенность, вызывая желание прижаться к этой мускулистой глыбе и спрятаться в его крепких объятиях. Карие глаза ле Феррона растерянно скользили по её фигуре, и Франческа не могла не отметить, насколько привлекательным было и его лицо.
Отгораживая застывшую пару от всего мира ажурной занавесью, ива чутко вздрагивала сребристым бархатом листвы. Тихий плеск воды сливался с вкрадчивым шёпотом ветра. Этот трепетный дуэт, напевая нежную песню, обволакивал мужчину и девушку колдовскими чарами. Франческа и Марсель, молчаливо взирая друг на друга, напоминали собой только что встретившихся Адама и Еву. Они были так же первозданно гармоничны и божественно прекрасны.
Неожиданно под полог ивы проникло встревоженное ржание Сарацина, и Франческа наконец вышла из оцепенения.
– Вы! – выдохнула она. – Да как вы посмели!
– Простите! Я не знал! – начал заикаться Марсель, не зная, куда спрятать глаза, но они упорно пялились на обнажённую нимфу.
Как же ле Феррону хотелось запутаться в волосах девушки, осыпать поцелуями лицо и шею, почувствовать тепло её кожи! От одной мысли об этом мужчина почувствовал предательское шевеление ниже пояса и запаниковал.
– Убирайтесь! – взвизгнула Франческа, и Марсель, подавившись застрявшим в горле комом, только кивнул и поспешно попятился назад, на глубину.
Спешно нырнув он поплыл под водой, как можно дальше от злополучного места. Вынырнув, мужчина беспомощно хватал ртом воздух, не понимая, это у него перехватило дыхание от долгого пребывания под водой или от чего-то ещё? Несколько отдышавшись, ле Феррон сделал несколько гребков, стараясь унять разгорячённую плоть, и, лишь остыв, поплыл к дожидающемуся его коню.
Как только рыцарь скрылся из вида, Франческа наскоро ополоснула лицо и тело и, настороженно оглядываясь, поспешила на берег. Монашеский хитон высохнуть не успел, но она, путаясь в рукавах, всё равно его судорожно натянула. Торопливо собрав волосы, девушка подхватила лукошко и кинулась искать сестёр. «Чёрт его принёс! Боже, какой стыд! – метались мысли в её голове, но, вспомнив рыцаря, Франческа неожиданно подумала: – Но всё же он красив! Какие у него глаза! А как он хорошо сложен! Господи, а какие плечи и грудь!» – нашёптывал дьявольский голос, но праведное целомудрие его строго оборвало.
– Ты с ума сошла! Как ты можешь думать об этом?!
– А что такого? – не унимался сидящий внутри бесёнок. – Вспомни, какие сильные у Марселя руки. А как он целуется! – нашёптывал негодник, и девушка даже прикоснулась пальчиками к губам, вспоминая поцелуй ле Феррона.
– Бесстыжая! Вот бы нянюшка узнала, о чём ты мечтаешь?! Или настоятельница! – сердилась праведная сторона Франчески и, тут же презрительно хихикнув, добродетель уколола хозяйку. – Похоже, этот ле Феррон прав. Ты не благородная леди! А дикий куст чертополоха!
– Да я! – возмутилась девушка. – Да я ему ещё устрою! Вот покажу я этому ле Феррону, как обращаться со мной словно с простолюдинкой! – мысленно вспыхнула Франческа и тут же взялась придумывать, какими кознями отомстить бесстыжему рыцарю.
Вернувшись в обитель, девушка отнесла ягоду на кухню и, желая поскорее забыть встречу с ле Ферроном, села за рукоделие. Наставница развлекала занятых вышивкой послушниц чтением нравоучительных историй, но сколько ни старалась Франческа прислушаться к монотонному голосу монахини, её мысли витали далеко.
После вечерней трапезы и богослужения все отправились спать, но, прислушиваясь к тихому похрапыванию Берты, девушка вновь не могла уснуть. Лишь только она закрывала глаза, как нежный и страстный поцелуй мужчины вновь обжигал её губы. «О, Святая Мадонна, о чем я только думаю, он всего лишь бедный рыцарь!» – упрекнула себя Франческа, но в груди неожиданно сделалось тяжко и больно. Стараясь избавиться наконец от греховных мыслей, она зашептала молитву Святой Мадонне, пока монотонное повторение слов её не убаюкало.
В это же самое время и ле Феррон, остановившись на постоялом дворе при церкви, тоже не мог сомкнуть глаз. Весь день образ Франчески не отпускал его. Избавиться от дьявольского наваждения не позволяла не сумасшедшая скачка, ни изнурительный бег наперегонки с любопытством поглядывающего на хозяина конём, ни усердная молитва, ни добрая пинта
[18] эля. В груди рыцаря кипел жаркий вулкан, и потоки лавы растекались по телу мучительным томлением. Девушка, восхитительно прекрасная и безумно желанная, продолжала стоять перед глазами, окутанная лишь тонкими лучами солнца, проникающими сквозь ажурную крону ивы. «Так не должно быть. Мне должна встретиться утончённая леди, а не эта упрямая колючка, – злился на себя Марсель, но сердце, вздрогнув в груди, заставило его признать: – Господи, но как же она хороша!» Беспокойно ворочаясь на жёстком ложе, ле Феррон в конце концов не выдержал, вскочил с кровати и рухнул на колени перед деревянным распятьем на стене:
