– Да твой ле Феррон достоин высшей похвалы и самой большой награды! – воскликнул король и, поднявшись с места, первым захлопал Марселю.
– Поздравляю, твой рыцарь победил! – обратилась Мария к своей фрейлине. Камилла просто искрилась от счастья, а Франческа, не в силах скрыть досады, приобрела оттенок своего платья. – Ну что ты, милая, не стоит так переживать, – заметив недовольство леди Вандом, улыбнулась графиня Фландрии, но тут же поспешила утешить девушку. – Зато за тебя сражался сам король Ричард!
Понимая, что поединок закончен, Марсель подал руку английскому королю, и тот, с достоинством принимая поражение, не отказался от предложенной руки:
– Для меня было честью сразиться с вами, – проговорил ле Феррон и поклонился.
– Я наслышан о ваших подвигах, ле Феррон, и теперь имел удовольствие лично убедился в вашей отваге, – в свою очередь отметил Ричард.
Мужчины ещё раз пожали руки, и английский король покинул ристалище.
Пока Марсель принимал восторги и поздравления толпы, Камилла заняла место в заветном шатре. А когда слуги очистили поле от крупных обломков и мусора, началось представление победителей. Первым на площадь выехал ле Феррон. Конь рыцаря, изящно перебирая ногами, прошёлся по кругу и словно вкопанный встал перед королём и прекрасной дамой. В честь Марселя зазвучали трубы, и его имя разнеслось над ристалищем. На всеобщее обозрение вынесли награду победителя: новенькую, сверкающую в лучах солнца кольчугу и богатый плащ, подбитый соболиным мехом. Рыцарь преклонил колено, и Камилла, спустившись к нему, надела на голову героя лавровый венок и при всех одарила поцелуем.
Франческа, изо всех сил крепилась, чтобы не взорваться: – «Самодовольный индюк! Принесла же тебя нелёгкая! Ричард почти победил! – кипятилась она, а когда новоявленная королева Красоты и Любви поцеловала ле Феррона, девушка просто клещом вцепилась в подол собственного платья. – А строила из себя смиренную монашку! А сама вон как разошлась!» – стараясь демонстрировать отрешённое спокойствие проедала она взглядом ненавистную парочку.
Получил свою награду и Ричард, хотя он и не стал первым, но его доблесть оспорить никто не мог, и английскому королю вручили добротный меч с ножнами, отделанными драгоценными камнями.
Далее отмечали остальных участников турнира. Имена разносились во всеуслышание и судьи присуждали рыцарям награды: кому-то достался дорогой щит, кому-то предмет доспеха или кольчуга целиком, кому-то перешёл конь проигравшего, а кто получал в качестве подарка охотничьих птиц или конскую сбрую. Кроме того, всякий разбивший копье нападавшего, но усидевший на коне, получал серебряную монету, а выбивший противника из седла – золотую.
Стоило глашатаям замолчать, как на ристалище высыпали артисты. Под пение менестрелей солнце успело опуститься к горизонту, и представление закончилось огненной феерией. Факиры изрыгали пламя, жонглёры ловко подбрасывали горящие факелы, акробаты скакали сквозь полыхающие обручи, и всё это кружилось, перемещалось и вспыхивало. Сотни искр сверкающей россыпью поднимались в темнеющее небо, где и таяли под восхищённые вздохи публики. Лишь только огни успели погаснуть, как затрубили сигнальные трубы, и благородные гости поспешили покинуть трибуны.
Опустевшую арену тут же заполнили толпы народа. Обломки оружия, куски материи, частицы золота и серебра, свалившиеся с богатых рыцарских одеяний, делались предметами спора и драки между простолюдинами, и состязание разгорелось с новой силой, но сия неприглядная картина уже никого не завлекала.
Легко отделавшиеся участники турнира вернулись в жилища и шатры: рыцарям предстояло смыть с себя пыль и, вновь обрядившись в дорогие одежды, поспешить на торжественный пир во славу победителей. Иных несчастных несли домой на носилках. Пусть и не было нынче нанесено кровавых ран, и все остались живы, но все же многие воины получили серьезные ранения.
Дамы тоже спешили поменять платья к пиру. Стараясь подбадривать кавалеров, благородные леди в пылу сражения срывали с себя украшения, рукава и пришитые ленты, а потому женские наряды пострадали не менее рыцарских доспехов.
Много сегодня было сломано копий, немало разбито надежд, но турнир удался на славу, и горожане и гости ещё долго обсуждали славное состязание и подсчитывали расходы на наряды женам и рыцарское снаряжение.
Глава семнадцатая
Тысячи огней освещали каменные внутренности замка, таинственно подсвечивая серые стены с развешенными по ним боевыми трофеями. Под оглушающие звуки труб благородные рыцари вступили в огромный зал и, чинно проходя между рядами празднично накрытых столов, рассаживались под своими знаменами. Самым храбрым и отличившимся отводились почетные места, и ле Феррон оказался между королём Филиппом и своим сюзереном. Хотя граф Шампанский и проиграл сражение, но на правах хозяина турнира тоже восседал во главе стола. Да и, по правде говоря, до конфуза с конём Генрих показал себя на ристалище как славный воин.
Королеве Красоты и Любви отвели отдельное место, а знатные дамы выполняли при Её Величестве роль фрейлин. Камилла, краснея от смущения и удовольствия, восседала в кресле, украшенном лентами и цветами, а Франческа и Мария составляли её ближайшую свиту.
Торжественные фанфары наконец смолкли, слуги разлили по кубкам вино, и пиршество началось. Тут же зазвучали песни прославлявшие подвиги храбрых рыцарей, и пока менестрели самозабвенно выводили рулады, позволяя гостям после длинного дня немного подкрепиться, господа времени даром не теряли, и аппетитные яства быстро перекочевывали в их натренированные желудки. Но совсем скоро приступили к чествованию участников турнира, и герольды взялись торжественно представлять дамам и гостям достоинства рыцарей.
Главных победителей оставили «на десерт», а начали с менее прославленных героев. Рыцари подходили к королеве Красоты и, преклонив колено, получали от неё сплетённые дамами венки, добрые пожелания и хвалебные речи.
Празднество продолжалось, сменялись блюда, вино лилось рекой, прославляющие храбрецов песни и речи, не смолкали, а королева вручала всё новые награды. Наконец Камилла заявила, что желает танцевать, и поскольку слово Королевы – закон, заиграла весёлая мелодия и рыцари, загромыхав лавками, поднялись с мест.
Когда Франческа заметила направляющегося к ней Ричарда Львиное Сердце, её щёки взволновано зарделись. Преклонив перед девушкой колено, король виновато опустил голову и смиренно проговорил:
– Простите, моя королева, вы должны наказать меня. Я оказался недостоин вашей любви.
– Встаньте, благородный рыцарь, – улыбнулась Франческа. – Для меня – вы самый достойный и отважный мужчина на земле. Лишь господь может решить судьбу поединка. Сегодня бог распорядился, чтобы победил другой, но моё сердце всецело принадлежит вам! – нарочито громко сказала она, краем глаза покосившись на подошедшего к Камилле ле Феррона.
– Вы столь великодушны! – поднимаясь с колен, воскликнул Ричард и предложил девушке руку.
