А здесь внизу сырость, смрад, поросшие мхом и плесенью здания с безликими серыми стенами.
Только впереди вспыхивает и мерцает зарево. К нему-то нас и повела рыжая стерва.
Над головами раскачивались яркие кроваво-красные фонари.
Окна первого этажа наглухо закрыты железными ставнями, а верхние – решетками. Полупрозрачные занавеси цвета разврата должны были все это скрыть.
Бандит заколотил кулаком в окованную полосками меди дверь.
– Открывайте! Мы товар на продажу привели.
Створки широко распахнулись.
На пороге показалась густо нарумяненная и накрашенная гномиха, совершенно нескромного поведения. Воротник узкого платья не застегнут, да и сам наряд вопит пестрыми красками и расшит яркими нитками цвета вырви глаз.
Вышивка представляла собой драконов, которые… Ну, короче, ящеры были изображены парами и в очень разных позах, и все в полете на фоне голубого неба, среди завитушек, делающих вид, что они тучки. А на самом деле облачка изображали… В общем, тех же самых драконов, только уже воздушных и тоже в процессе… гм… полета. Там были еще вышиты горы, деревья и волны. В морской пене водные драконы парами, а то и группами тоже недвусмысленно летали.
Короче, вышивка оказалась очень интересная, там было на что посмотреть.
Открыв рот, я рассматривала занимательные картинки, время от времени наклоняя голову набок, чтобы понять, где заканчивается один дракон, и где начинается другой ящер.
Совершенно без страха гномиха уставилась на нас, хотя район был не самый спокойный и безопасный, даже бандиты ходили по этим улицам с оглядкой.
В глубине разврат-дома, за плечами красотки маячили два мордоворота. Стала бы она кого-нибудь бояться с такой поддержкой!
– Нам нужна Госпожа.
– Днем мадам занята, – ответила гномиха, – приходите вечером, когда будут гореть все красные фонари.
Вперед выступила предводительница.
– Я Агнесса-рыжая. Привела первосортный товар и не собираюсь ждать на пороге.
– Для дорогих гостей госпожа Лоффа всегда дома, – лукаво отозвалась размалеванная женщина и отступила в сторону.
Проходя мимо гномихи, я увидела, что драконы еще и двигаются!!! Вышивка была двойная! Под определенным углом видна одна картинка, а под другим другая, это и создавало эффект движения, словно ящеры живые!
Вблизи явственно было видно: драконы занимаются ночной местью и не слабо так это проделывают! С огоньком!
– Умандрагориться! – только и смогла вымолвить я.
Гномиха снисходительно улыбнулась.
Под конвоем нас провели наверх. С открытым ртом я рассматривала убранство. Каменные стены затянуты кроваво-красным бархатом, везде горели позолоченные люстры и зеркала, создавая эффект вечного праздника. Правда, только для тех, кто может заплатить.
Нас ввели в личные покои первой дамы этого заведения. Огромное помещение со здоровенным столом, заваленным счетами, гроссбухами и столбиками мелких монет. С громадным сейфом, запертым магической печатью, и кроватью тоже приличных размеров, но, увы, пыльной.
Госпожа Лоффа, невероятно круглая гномиха, вышла нам навстречу и взглянула на товар. То есть на нас, мокрых, помятых и испачканных. Маленькие толстые губки хозяйки недовольно поджались. Глаза мадам были пусты, в них не светился ни малейший отблеск интереса.
Я ее понимала: простывшая и замерзшая, с наполовину мокрыми волосами я чувствовала себя не лучше, чем выглядела.
Толстуха обходила нас по кругу, разглядывая, в комнате стояла тишина, лишь гроздья золота, свисающие с шеи госпожи, тихо позвякивали.
Фигуры на дорогом, густо расшитом платье задвигались, когда мадам подняла руку. Пальцы в перстнях взяли прядь моих растрепанных локонов, проверяя подлинность.
Ладонь шлюхи задрожала от жадности.
– Какой необычный цвет волос и ресниц! – воскликнула она удивительным грудным голосом. – Белый, словно снег. Можно будет подать это как пикантную особенность. А чистота?
Достав из-за пазухи кровавый кристалл, госпожа веселого дома ткнула им в меня. Камень посветлел.
– Да еще и девица! Ах, ах!
– Адептка Глактонберри, – решила блеснуть ведьмесса и просчиталась.
– Из академии сладкой ягодки? – удивленно воскликнула маман, и интерес во взгляде тут же потух. – Да они там все поддельные девственницы!
Гномиха, сжав губы в куриную гузку, скептически поднесла кристалл ко мне и подержала подольше, не веря его показаниям.
То же самое. Сияющий белый свет. Госпожа разврат-дома потрясла амулетом, проверяя работоспособность.
И направила его на ректора. Кристалл сначала стал кроваво-красным, а после и вовсе черным.
Маг только усмехнулся на это, скривив губы.
Хозяйка борделя опять наставила стекляшку на меня. Тьма сразу же рассеялась, засияв ярким светом. Вновь на мага. Тьма. На меня – свет. На мага – тьма.
– Хм. Чего ждать от суккуба! – только и проговорила она.
– Что вы! – возразила ведьмесса, понимая: сейчас уплывают ее денежки или на худой конец пара кружек пива. – Он скромный, тихий, безобидный и почти домашний. Сильно стесняется женщин. У него даже девушки нет!
– Есть! – гаркнул оскорбленный до глубины души поддельный суккуб. – Она моя девушка!
– Я его девушка! – практически одновременно воскликнули мы с магом. Мне вдруг так обидно стало за ректора. Ну разве он виноват, что пошел не в отца-суккуба, а в мать-ведьму, унаследовав ее скромность и стеснительность? От суккубов ему досталась лишь сногсшибательная внешность и потусторонняя притягательность.
– Этот? – недоверчиво переспросила маман. Кристалл вновь был направлен на мага, амулет налился кровью и почернел, как смоль, а после и вовсе треснул под широкой, злобной улыбкой скромного и стеснительного суккуба.
Лицо у правительницы борделя стало такое, как будто ей под нос подставили лопату, полную навоза. Ноздри шишковатого носа затрепетали. Глаза злобно сощурились, гномиха начала подозревать, что гости хотят ее или облапошить, или просто-напросто издеваются над ней!
– Суккуб? Тихий? – скептически проговорила толстая гномиха, начиная сатанеть от злости, то и дело переводя взгляд с треснувшего артефакта на наглую рожу мага. – Нечисть? Скромная?
– Аки ягненок! – отозвалась рыжая предводительница. Деньги уже скрылись в голубой дали, осталась только надежда на пиво, разбавленное ослиной мочой в местном баре. – Отдам двоих по цене одного. Такая проницательная дама, как вы, не упустит шанса обогатиться на выгодной сделке!
– Сомнительная честь, сомнительная сделка, ведьмесса, – с недовольной рожей проговорила мадам. Но на ее лице виднелось выражение: «Я не хочу эту сочную, жирную выгоду. И вообще, я сыта. Сбавь цену еще, и тогда я почувствую легкий голод».
