Так что теперь я, готовая к линчеванию со стороны мужа, но все равно довольная собой, ждала начала следующего испытания, которым должен был стать железный сфинкс: оставленный Верховной механизм, загадывающий претенденткам загадки. От самых простых до самых сложных. Загадок в памяти сфинкса было великое множество, и они не то что не повторялись в пределах одного отбора – одна и та же загадка могла не звучать с его металлических уст по несколько отборов подряд. Зазубрить все их, да еще и за отведенное перед испытанием время, не представлялось возможным. Поэтому оставшихся аристократок, которых следовало продвигать, скорее тренировали, развивая мышление, в то время как горожанки традиционно и вовсе не знали, чего ждать на испытании.
До начала еще оставалось порядком времени, и я проводила его за тем, что неспешно попивала кофе, поедая творожный десерт, которого внезапно захотелось. Когда прямо за мой столик неожиданно сел Ник!
Это он что же, уже узнал о моих маленьких «корректировках» в образе Катерины? Странно, ведь даже те девушки, с которыми заканчивали стилисты, покидали свои комнаты уже сразу в плащах с глубокими капюшонами, и снимали их, показывая образ, уже в самом начале испытания. Так что о том, как она сейчас выглядела, наверняка пока не догадывалась даже Агата…
– Литиция, ты не видела здесь его величество? – неожиданно спросил муж, прерывая мои догадки самым неожиданным вариантом.
– Короля? Здесь? – удивленно переспросила я, поморщив лоб.
– Понятно, значит, не видела, – выдохнул мужчина, резко поднимаясь с места.
– А что стряслось? – поинтересовалась я, встав с места и последовав за ним к выходу в сад.
– То, что наш драгоценный монарх запропастился черт знает куда, – выпалил Ник. – Вчера вечером своевольничал на совещании, не желая поступаться мнением перед министрами и советниками. Потом подевался куда-то на полночи, утром буквально заскочил в свои покои на минутку, и снова ушел! Да так, что никто не понял, куда именно. Лишь задействовав все ресурсы, мы выяснили, что его видели возле корпуса, где живут участницы отбора.
– Думаешь он… пробирался к одной из…
– Подозреваем ли мы, что он провел эту ночь со своей иномирской невестой? – фыркнул темный маг. – А сама как думаешь?
– Да уж, похоже, он окончательно разозлился и разошелся на полную, – присвистнула я.
– Не то слово. Однако же проблемный нам попался…
Как вдруг Ник замер и жестом приказал мне остановиться. Растерявшись на секунду, я проследила за его взглядом и увидела, что в уютном уголке сада, прячась за стеной кустов самшита, стояли Артур… и Адель! Более того, Адель, нежно трепещущая в его объятиях! Красивая, робкая, в легком пастельно-розовом платье, выглядывающем из-под черного плаща.
Адель, которую король страстно целовал, прижимая к себе!
– Я… ваше величество, я… – сбиваясь, прошептала девушка, когда он выпустил ее губы.
– Прости, знаю, не лучшая идея – тайком целовать тебя перед самым испытанием, – вздохнул он, запуская пальцы в ее белокурые волосы. – Но у меня просто больше не было сил сдерживать себя. Не знаю, как я так умудрился, и понимаю, что это немного неправильно с моей стороны. Только вот поделать ничего с собой не могу. С самого первого раза, как увидел, меня тянет к тебе необъяснимой силой. Кажется, я люблю тебя. По-настоящему люблю.
– И я… я тоже… – счастливо всхлипнула Адель, принимая новый страстный поцелуй…
В то время как Катерина, стоявшая в нескольких метрах, смотрела на них с окаменевшим лицом. Словно не верила, что глаза и уши сейчас не лгали ей.
А потом… а потом сорвалась с места, и развернувшись понеслась прочь, вытирая на ходу слезы, брызнувшие из красиво накрашенных глаз.
– Эй! Куда это ты собралась?! – строго выпалил Ник, поймав меня за руку, когда я порвалась следом за ней.
– Она ведь…
– Да, ей больно, – выдохнул мужчина, напряженно глядя мне в глаза. – И мне тоже очень жаль ее. Но ты ведь понимаешь, что это – наилучшее, что вообще могло случиться?
– Понимаю. Но Ник, послушай, так ведь нельзя! Я не могу так! Не могу просто…
– Литиция, так нужно, – отчеканил мужчина, не отпуская моей руки. – Если сейчас ты побежишь за ней и утешишь, она может передумать, захочет выяснять отношения, возможно в результате они с королем снова сойдутся. А так она сейчас в шоке, на эмоциях и наверняка провалит испытание, став первой из двух претенденток на вылет. Что автоматически значит – вылетит, потому что Агата не упустит такой возможности избавиться от нее. И в таком случае нам точно не нужно будет волноваться о том, что эти двое еще могут помириться. Ее борьба за корону закончится и мы сможем сосредоточиться на поиске Верховной, с которой станет намного легче свести Артура. Поэтому ты сейчас никуда не пойдешь и дашь ей самой оплакать свое разбитое сердце.
– Прости, но нет! – заявила я, вырывая руку. – Это бесчеловечно, я не могу оставить ее…
– В таком случае, это приказ, – холодно проговорил темный маг, и в этот момент я впервые за долгое время ощутила стальную волну, которая разливаясь от браслета, сковала меня. – Ты не пойдешь за ней и позволишь этой девушке плакать в одиночестве по своей потерянной любви.
Что-то сжало мое сердце. Сильно, до боли. Вместе с волной заклинания, которое не позволяло мне броситься вдогонку за Катериной, я ощутила это мерзкое, склизкое чувство. С которым, сверкнув глазами, отвесила Нику звонкую пощечину!
– У тебя нет сердца, – прошептала я на грани всхлипа. И не оборачиваясь, ушла прочь. Туда, где не было Катерины. Как и кого-нибудь другого, кто увидел бы, как я плачу.
Следующие пару часов прошли для меня, словно в тумане. Лишь звонок разъяренной Агаты, которая не могла меня найти, помог мне немного прийти в себя. Пообещав, что сейчас буду на месте, я поправила макияж и направилась на место сбора, откуда кураторы повели участниц к арене, где проходило сегодняшнее испытание.
И Катерина, как нетрудно догадаться, это испытание с треском провалила! Буквально сразу, на первой же загадке, которую, казалось, даже не слушала, продолжая беззвучно оплакивать свои чувства. Пускай слезы больше не лились с ее глаз, а размазанный макияж был наспех смыт, на бедняжке все равно не было лица. Казалось, она просто не воспринимает ничего из происходящего вокруг, лишь неподвижно стоит перед механическим сфинксом, чьи стальные губы сообщают, что она ответила неверно и испытание для нее закончено.
После такого оглушительного провала больше не осталось сомнений в том, кто будет первой претенденткой на вылет. Ведь даже самые неудачливые из неподготовленных горожанок хоть на парочку загадок, да ответили!
Однако главным ударом для нее стала церемония отсева. На которой Артур, сказав: «Прости», – отдал последнюю голубую розу Шарлотте, оставляя без цветка одну из последних горожанок на отборе.
Она понимала. Понимала четко и ясно: это был момент прощания. Вот так просто, раз и навсегда.
