– Темная? – переспросил мужчина и отвел взгляд. – Я не знаю.
– Спасибо, – слабо улыбнувшись, ответила девушка. – Без силы было бы совсем грустно.
– Да.
Они посидели в тишине. Каждый думал о своем. О чем думал эльф, Иви не могла предположить, так закаменело его лицо, только единожды мелькнула обычная человеческая эмоция, но очень странная для представителя возвышенного ушастого народа – вина. В чем винил себя Илистан, Иви не знала, но ей казалось, что наверняка он совершил нечто несущественное, а раскаивался, как будто убил кого-то. Эльфы такие. Странные и слишком честные.
Сама Иви о подобном не страдала. Даже временную потерю темной силы не считала чем-то из ряда вон выходящим. Нет. Разве можно горевать о том, что вернется по первому зову? Сменить сторону легко, если знать как. Пара ритуалов, смерть близкого существа – и ты вновь темный. Ведь, родившись единожды таковым, уже не изменишь этого дара. Право рождения и воля богов. Право у нее было, а воля… Благосклонность Сагары покупалась легко, и девушка не сомневалась, что сможет вернуть ее. Вот только цена… Сейчас предложенный обмен казался ей слишком дорогим, а ведь он даже не был удовольствием. Нет, она не жалела темной стороны дара, а сила… Силу она не потеряла, скорее, обрела. Странную, еще непонятную и словно чужую. Но с каждым мгновением ее было все больше.
– Завтра ты читаешь?
– Лекции? Я закончил.
– Выбрал счастливчиков?
– Подвожу итоги.
– Много работы?
– Достаточно.
– Я тебя отпускаю, – грустно улыбнулась Иви. Все же понятие благодарности было ей не чуждо, пусть и проявлялось избирательно.
– Я рад, но побуду еще некоторое время. Лорд Эскель должен скоро освободиться. А после вчерашней ночи его также озаботило твое состояние.
– Мое состояние? Великого инквизитора? Я не стою его волнений.
– Это не нам решать.
Элиан появился, как всегда, неожиданно. Вероятно, открыл портал, а низкий уровень силы ведьмочки не позволял ей чувствовать все колебания фона.
– Элиан.
– Илистан.
Мужчины пожали друг другу руки, и эльф удалился, напоследок еще раз глянув на Иви. Состроив мордочку ангелочка, девушка помахала Илистану. Тот качнул головой и вышел, скрывая улыбку. Приятное создание.
Иви осталась наедине с инквизитором, опустилась на подушки и натянула одеяло до самых ушей. Мужчина только рассмеялся.
– Вам уже лучше?
– Спасибо. Намного лучше. И… простите за ночь. – Из-под ресниц девушка наблюдала за реакцией Эскеля.
На лице его лежала тень задумчивости, какое-то мрачное ожидание чувствовалось в жестах. Мужчина присел на освободивший стул и закинул ногу на ногу, на лице прочно обосновалась доброжелательно-нейтральная маска, которую он использовал на переговорах.
– Ничего. Это меньшее, что я мог сделать для ведьмы, спасшей мою дочь, – отчеканил Элиан, цепко следя за реакцией Иви.
– Я не ведьма, – сказала девушка, с праведным негодованием глядя на инквизитора широко распахнутыми невинными глазами и чуть приоткрыв ротик от возмущения.
– Но были ею, – спокойно, не реагируя на ее негодование, продолжил Элиан. – Признайтесь, я сохраню вашу тайну.
Иви рассмеялась. Громко и вызывающе, как смеялись только темные. Просто не смогла удержаться. А инквизитор моргнул и кивнул, просто констатируя, не более того. Он был прав, осталось только понять: во всем ли?
– Великий инквизитор предлагает свободу ведьме? Ой ли…
– Не ведьме, именно вам. За заслуги.
– За заслуги? Что вы зовете заслугами? Убийство?
– Справедливое возмездие, – поправил Элиан. Глаза его сузились, выдавая крайнюю степень раздражения.
– Справедливое?! Справедливое было бы, если бы он убил Рей!
– Ты знаешь мою супругу, – внезапно спокойно произнес Эскель, а Иви резко затихла, словно весь воздух вышел из легких.
Ей стало плохо, плохо и больно, как будто слова из нее вытягивали силой. Собрав крупинки энергии, что накопились в ее организме, девушка проверила свои щиты.
Пробил. Пробил и заставил говорить. И после этого он зовется светлым? Садист, заставляющий говорить, привыкший мучить своих жертв. Что ему от нее надо? Иви мертва. Ривина где-то в другой жизни, а она… он не мог ее знать. Такую ее не знал и не видел никто.
– Хватит, – горько попросила девушка, впрочем, понимая, что инквизитора это вряд ли остановит. Угроза семье? Это заставило его так поступать?
– Уже справилась? – Он чуть наклонился вперед, сцепил пальцы в неплотный замок и усмехнулся.
– Это нечестно.
– Это эффективно. Но если ты вновь обрела благоразумие…
– Вам придется извиниться.
– Извинюсь, – заверил ее Элиан. – Обязательно извинюсь, если будет за что.
– А пока не за что? Вы не предъявили обвинение, но уже проводите доследование. Разве так разрешено делать?
– А ты знаешь, как правильно, – равнодушно улыбнулся мужчина, отмечая новый открывшийся ему факт.
– Знаю. – Иви буквально выплюнула ему это в лицо.
– В таком случае сэкономим мое и твое время.
Он резко поднялся и в считаные секунды преодолел разделявшее их расстояние, больно схватил ее за руку, предупреждая сопротивление, и заставил смотреть себе в глаза.
Глава 10
Маленькая девочка сидела на холодном крыльце и равнодушно смотрела на поминальную процессию. Хоронили деда Саграна, восьмидесятилетнего старика с добрым лицом и куда менее добрыми повадками. В среде местной бедноты он славился щедростью по отношению к девочкам и еще более мальчикам. Сказывались эльфийские корни – дедушка до сих пор был в самом расцвете, и внешний вид никак не соответствовал силе. Возможно, если бы соответствовал, старик остался бы жив, но Иви слишком испугалась, когда ее схватили за локоть и силком вытянули из тупика. Неуправляемая сила рванула во все стороны и выжгла ауру старика.
Но Иви не было его жаль. Вовсе. Она равнодушно смотрела, как скрипит колесами катафалк, как плачут нанятые плакальщицы, как позади процессии идет высокий молодой мужчина. Он задумчиво оглядывал каждого из многочисленных человеческих родственников погибшего. Видимо, того, кого ожидал, не увидел, и рассеянный взгляд скользнул на улицу, прошелся по вывескам, по случайным прохожим, что вышли в этот непогожий день на улицу, и остановился на маленькой девочке в рваном платьице, с одной рыжей косичкой.
Их взгляды встретились. Ее, равнодушный или даже презрительный, и его, цепкий, внимательный и… сострадающий? Он что-то сказал шедшему последним родственнику и, едва заметно поклонившись, вышел из процессии.
