От необходимости отвечать на очередной глупый вопрос приезжего Иви спасли стук в дверь и пара слуг, которых впустил хозяин, чтобы они накрыли стол. Молоко принесли. Полный кувшин. Его девочка приметила сразу же. Как ни странно, именно молоко им перепадало редко. Крестьяне смотрели за своей живностью, а в городе было проще украсть объедки или прямо с лотка утащить булочку, чем добыть молока.
Мужчина вновь заговорил с ней лишь тогда, когда вышли слуги.
– Ешь, – разрешил он, пододвигая тарелку и наливая молоко в стакан.
Девочка покачала головой: она хотела есть, но осторожность не позволяла. Мужчина внезапно улыбнулся и первым попробовал все.
– А теперь?
Не отрывая взгляда от странного господина, Иви набрала себе в тарелку угощений и принялась есть руками. Ложкой она орудовать умела, с вилкой пока были сложности. В основном из-за отсутствия вилки, а потому ей не хотелось позориться и выглядеть смешной. Уж лучше совсем по-простецки, чем обнажать перед посторонним часть себя. Пусть лучше считает ее безграмотной крестьянкой, чем смеется над неуклюжими попытками.
– Давно ты здесь? В этом городе?
– Год-два, – пожав плечами, ответила девочка, запихивая в рот куриное мясо и жадно его пережевывая: когда еще удастся так поесть?
– Этот старик. Ты его убила? – спокойно, как о чем-то само собой разумеющемся, спросил инквизитор, внимательно следя за девочкой. Соврет или нет?
– Да. Я, – призналась Иви и замолчала, даже отставила тарелку подальше. Оправдываться или просить ее пожалеть девочка не собиралась. Слишком много чести, да и результат нулевой. Те, кто просили, на ее памяти никогда не получали желаемое.
– Понятно. Он что-то тебе сделал? – уточнять, что именно мог сделать этот не слишком порядочный господин с девочкой, маг не стал.
– Хотел, – резко ответила Иви и добавила: – И если…
– Тебе не нужно меня бояться. По крайней мере, в этом отношении. Я не интересуюсь детьми.
– А взрослыми?
Маг покровительственно улыбнулся.
– Была бы постарше, возможно. Лет через десять – пятнадцать.
Иви кивнула, запоминая. О, знал бы он, к чему приведет его случайно оброненная фраза…
– А чего мне нужно бояться?
– Себя.
– Себя? – Девочка рассмеялась, безумно, с надрывом. – Зачем мне бояться себя?
– Ты можешь случайно сделать то, о чем впоследствии будешь жалеть.
Иви стало смешно. Он, вероятно, сошел с ума? О ком ей сожалеть? Пока ее странная сила только помогала ей. Хоть с этим стариком. О нет, ее дар – благо. С его помощью она сможет чего-то добиться. И помочь Кристе. Иви улыбнулась при мысли об этой девочке, всего на несколько лет старше ее.
– Ты не понимаешь, – грустно покачал головой незнакомец. – Я дам тебе выбор. Пойдешь со мной, и у тебя всегда будут еда, одежда и деньги.
– Я останусь.
– Ладно, – вздохнул маг. – Оставайся. Но, когда ты не сможешь справляться с собой, вспомни, о чем я тебе говорил, и найди меня.
– Вас?
– Да. Именно меня.
Он поднялся и ушел в другую комнату, чтобы через пару минут вернуться с конвертом.
– Здесь мой адрес. Если будет нужно, отдашь любому стражу.
– Он не понадобится, – самодовольно ответила девочка, понимая, что опасность миновала.
– Очень на это надеюсь, – серьезно произнес маг. – Запомни мое имя…
Иви, успевшая подбежать к двери, обернулась.
– …Элиан Эскель.
Они встретились через полгода. Девочку привел один из стражей. Больную и почти сумасшедшую. Уже после Элиан узнал, что спустя месяц после его отъезда из города при загадочных обстоятельствах умерли Кристина Гельс, нищенка, и Довар Гобрис, сын мясника. Одновременно с этим в городе прекратилась череда убийств бродяжек.
А сейчас Элиан видел себя чужими глазами в чужих воспоминаниях, которые не могли принадлежать никому другому, кроме…
– Иви?..
Глава 11
Иви злилась. Пожалуй, если бы уровень силы у нее остался прежним, инквизитор бы лежал на ковре и стонал от боли. Девушка хотела, чтобы ему было так же больно, как ей сейчас. Как ей, вновь переживающей всю ту гамму эмоций, что возникали всякий раз, стоило кому-то просто упомянуть это имя – Кристина. А он… он заставил вспомнить. И сейчас Иви ненавидела Элиана за это, за его поступок. И пусть у него было разумное объяснение своего поведения и ведьмочка понимала его мотивацию, но простить… Нет, такое не прощается никому. Кроме любимого.
Она посмотрела на него. Растерянного и виноватого. Ему тоже было непросто, но не из-за какой-то мертвой девочки, что так и не выросла, а из-за нее, Иви. Элиан смотрел на нее и пытался понять: почему? Что заставило ее уйти, и уйти так.
– Иви?
– Уйди, – очень резко ответила девушка и отвернулась, заворачиваясь в одеяло.
– Иви. – Грустная улыбка, которая появляется и тут же исчезает. Он не знает, как вести себя с ней. И ведьмочка, признаться, тоже не знала, как ей надлежит поступить.
Их встреча всегда виделась ей иной. Более радостной и не при таких обстоятельствах. Она и не предполагала, что инквизитор будет читать ее память, что снова обойдется с ней, как в первый раз: причинит боль, но поможет. А может, и сейчас за болью последует что-то еще?
Из-под ресниц она взглянула на Элиана с глупой детской надеждой, что он сейчас объяснит ей все, пожурит немного и ласково потреплет по головке, как делал это раньше. Но ничего не происходило.
Инквизитор напряженно застыл на своем месте, Иви смотрела на него и молчала. Трудно было возобновить разговор, который так прервался. Инквизитор заговорил первым:
– Прости.
Одно короткое, но такое сложное слово. Порой гораздо проще свернуть горы, чем заставить себя его произнести. Но для Иви этого было мало, и искренний жест только разозлил ее.
– Простить? За что мне нужно тебя прощать? И кому – мне? Мне – мне или мне – неизвестной ведьме, что спасла твою дорогую Рей? Кого ты просишь простить? Тебя или ее? Думаешь, это так просто? Ты предал… предал меня и ее… и всех. – Иви захлебывалась словами. По щеке скатилась первая слезинка, проторив путь для многих. – Ты… простить? Думаешь, я могу? Смотреть, как вы милуетесь, как живете вместе? Смотреть, как она занимает мое место? Мое! Мое, слышишь? Оно всегда было моим. Только моим. Пока она не пришла. Почему ты ее выбрал? Она слабая, беспомощная и глупая! Она не подходит… не должна была…
Иви еще много говорила, срывалась на крик. На шум прибежала Рей, но, отосланная мужем, очень быстро ушла. Да, ей здесь было не место. Иви, которая почти успокоилась, вновь закричала. И Элиан… он поступил единственно правильно: подошел, обнял и гладил ее, пока не иссякли слезы, пока не охрип голос, пока слова не закончились. Ведь тут были важны вовсе не слова. Девушка просто освобождалась от накопившихся обид, которые медленно сводили ее с ума.
