– Угу, смогу. – Она понизила голос до интимного шепота. – И не только встретить смогу, Гарик, но и кое-что еще.
И она принялась перечислять, и у него тут же подскочило давление.
– Остановись, Маринка, – приказал он ей со смехом. – А то пожалеешь.
– Нет. Не пожалею. Ни разу еще не пожалела, что подобрала тебя тогда, пьяного в лохмотья, на улице.
Что было, то было. Знакомство именно так и состоялось: он надрался в баре так, что не дошел до машины и упал возле урны. А она вот не побрезговала, подобрала, втащила к себе в квартиру, поскольку жила по соседству. И наутро даже налила рюмку водки и завтрак приготовила. И попросила заезжать к ней трезвым, если он не связан узами брака.
– Ничего такого у меня нет, – признался он ей, с интересом рассматривая сдобную, как булочка, молодуху. – А тебе-то я зачем?
– А для здоровья, – выпалила она и звонко расхохоталась. – Крепкий ты, классный. Думаю, у нас все получится.
Не часто он к ней заглядывал, в основном когда ему бывало особенно погано. И когда заглядывал, то у них получалось, и еще как! Сегодня был как раз тот самый поганый случай, когда увидеть Маринку захотелось особенно остро. Чтобы забыть про гибель Ильи, про гнев и боль Киры, про ее желание найти убийцу.
Как она сказала? Резать будет по кусочку, когда найдет? Да. Так она сказала. Так она и сделает, если они его найдут. Если Гарик его найдет. Она станет казнить убийцу, а Гарик будет на все на это смотреть. И подчищать потом за ней.
Устал! Устал, мать ее, он барахтаться в этой кровавой жиже. Он хочет воли!
К месту встречи он подъехал за пять минут до назначенного времени. Поставил машину. Привычно огляделся и пошел к ресторанчику. Внутри почти никого не было. Занято было лишь три столика. За одним сидел человек, который его ждал.
– Игорь Васильевич, я вас категорически приветствую, – принялся тот трясти руку Гарика. – Сколько лет, сколько зим!
– Не скажу, что рад встрече, Гена. Сам понимаешь, чем они обусловлены – встречи наши. – Он с тяжелым вздохом сел напротив него за стол. – Но дела не ждут.
– Да, да, дела, дела, делишки.
Гена Изотов напряженно улыбался, пытаясь прочесть по лицу Гарика, с чем тот пожаловал. То, что сразу постучал пальцем по конверту, торчавшему из кармана его пиджака, значило: дело важное. Раз оплачивается – значит очень важное. Не просто навести справки, а еще по возможности и повлиять на ход следствия. Он занервничал сразу же и попытался отбрыкаться.
– Понимаешь, Игорь Васильевич, – он всегда его так называл, с давних времен, – у меня сейчас не очень много власти.
– Мне-то не ври. – Гарик холодно улыбнулся. – Ты зять начальника отдела полиции.
– Вот именно! С меня и спрос особый! Я как рыбка в аквариуме – всегда на виду.
Он не хныкал, он жаловался. И Гарик понимал, что тот не врет. Прошли те времена, когда близкие родственники силовиков пользовались неограниченной властью. Все сейчас осторожничали, все за свои места держались. Все.
Но ему было плевать, как станет выкручиваться эта шкура. Ему платят. Пусть выполняет.
– Что хоть за дело-то, Игорь Васильевич? – нажаловавшись вдоволь, перевел дух Гена.
– А то ты не знаешь? – Гарик криво ухмыльнулся. – Убит сын Киры Сергеевны.
– Да ладно!
По вытаращенным глазам Гены Гарик понял, что тот не слышал. Как-то эта новость, освещаемая всеми местными СМИ, прошла мимо него. Или…
Или научился так круто притворяться.
– Мне нужна информация по расследованию.
– Я не веду это дело, Игорь Васильевич! – в испуге отпрянул Гена, ударившись лопатками о край спинки деревянного стула. – Это дело не у нас. Поэтому я и не слышал ничего. Я бы знал.
– Так узнай! – разозлился Гарик. Резко поднялся. Швырнул конверт на стол. – Мне нужна информация по расследованию. Вся долбаная информация! Жду звонка. Завтра.
– Уже завтра?! – Гена смотрел на пухлый конверт глазами кролика. – Вдруг не успею?
– Успеешь. Потому что должен.
И, с силой ткнув пальцем в конверт, Гарик ушел.
Глава 8
Эва сосредоточенно затачивала карандаш. Насорила на столе невозможно, но продолжала стругать остро заточенной, опасной бритвой, которую всегда носила с собой. На всякий случай, как она объяснила в ответ на вопросительный взгляд майора. Карандаши, к примеру, заточить. А карандашами, что характерно, она никогда не пользовалась. Компьютер, телефон, редко авторучка. Карандаши, уже дюжина, торчали из подставки, ощерившись острыми грифелями.
– Есть мысли?
Этот вопрос он задавал ей каждое утро. И в ответ она отрицательно мотала головой. Он уже сомневался в ее профпригодности, о которой так долго рассказывал ему полковник. Даже не рассказывал, а нахваливал. А хвалить-то капитана Янсонс пока было не за что. Она целыми днями пропадала где-то. Возвращалась злая, уставшая, накачивалась кофе и точила карандаши. Ни единой мало-мальски путной версии пока не озвучила.
– Есть кое-какие соображения, – вдруг порадовала она его и принялась сметать ладошкой мусор на бумажку.
А сразу бумажку подложить было нельзя? И точить карандаш на нее? Надо было намусорить, потом убрать. Перепачкать руки в грифельной пыли.
Странная она – капитан Янсонс. Странная и себе на уме. Но…
Но спина после ее разовой процедуры больше не беспокоила.
– Озвучишь? – Он повернулся к ней всем корпусом, уставился сердито. – Или мне тебя пытать?
– Извини, Петрович.
Эва как-то быстро подхватила общую привычку называть его по отчеству. И даже находила в этом какой-то кайф. Сама призналась.
– Извини, – она сорвалась с места, направляясь к кофейной машине. – Но все в голове бродит, как бражка. Столько мыслей.
– Ну, ну, поделись. А то все молчишь и молчишь. И пропадаешь где-то целыми днями.
– Не пропадаю. Работаю. И уже кое-что узнала.
– Например?
– Например, то, что мой бывший муженек встречался с личным телохранителем Андреевой Киры Сергеевны.
– Ого! А у тебя что, на нем жучок висит? Откуда информация?
– Петрович, я тебя умоляю. – Она скроила смешную мордашку, глянув на него через плечо. – Я давно в системе. У меня осведомителей в каждом районе знаешь сколько! И из точек общественного питания мне информацию сливают. Генка всегда со Степаненко встречался в одном ресторанчике. Там и с новой пассией ужинал неоднократно. Но в этот раз место они сменили по причине, мне неизвестной. Но совершенно точно знаю, что Гена получил от него конверт. Достаточно пухлый.
– Может, какие-то прежние дела?
– Нет. Мой человек подслушал. Разговор шел о погибшем парне.
