– И что хотел Степаненко? Информацию?
– Конечно! Им же надо с чего-то начинать. А как хорошо, когда знаешь, с чего. Как хорошо, когда можешь опередить полицию на пару шагов. И сам лично найдешь киллера. И… И накажешь.
– Накажешь?
– А ты не слышал о Степаненко ничего? О его подвигах в лихие девяностые и начале нулевых? Редкостная сволочь! – Ее лицо свело судорогой. – Я тут за несколько дней наслушалась. Разумеется, верю не всему, но некоторые факты требуют тщательнейшей проверки.
– Что за факты? – Он взял из ее рук чашку с кофе. Поблагодарил кивком. – Что-то относящееся к делу?
– А это вот ты сейчас сам решишь, товарищ майор. Через десять минут сюда явится гражданин Новиков Иван Андреевич. Очень активно желает помочь следствию. Когда я вчера обследовала место преступления, он мне буквально в затылок дышал.
– Что ты вчера обследовала? – Он поперхнулся кофе и закашлялся. – Место преступления?
– Ага. – Она села на место, виновато глянула. – Знаю, скажешь, две недели почти прошло. Все давно затоптано. И по горячим следам ничего не нашли. Ни гильзы, ни следов киллера на крыше. Всё знаю.
– И зачем поперлась?
– Посмотреть, – ответила она туманно. – К слову… Этот Новиков как раз проживает в семиэтажном доме, с крыши которого предположительно и стрелял киллер.
– Предположительно! – фыркнул он недовольно. – Почему предположительно-то? Это уже установлено экспертами.
– По траектории полета пули. Так?
– Ну!
– А то, что с верхнего этажа могли стрелять, из окна квартиры, мы даже рассматривать не стали.
Он думал об этом, думал, но не озвучил, не став спорить с экспертами. Они однозначно заявили: стреляли с крыши. А там ни гильзы не обнаружили, ни следов пребывания убийцы. Может, в этом все и дело? Что стреляли не оттуда?
– Из окна какой квартиры? – спросил он, недовольно пожевав губами.
– Я решила, руководствуясь углом обзора, что это могли быть две квартиры на седьмом этаже. Расположены они в разных подъездах, находятся через стенку друг от друга. Шестьдесят восьмая и девяносто шестая.
– Так. И? – Ему было интересно ее слушать. И кофе ее машина варила потрясающий. – И кто обитает в этих квартирах?
– В одной семья из четырех человек. Приличные люди. На момент убийства были дома, ужинали. Это шестьдесят восьмая квартира.
– А девяносто шестая?
– Вот с девяносто шестой вообще ничего не понятно, – надула она губы. – Вроде живет там кто-то. Соседи иногда слышат и телевизор работающий, и свет периодически там горит, и дверь входная хлопает. А кто там живет, не видели ни разу.
– Интересное кино. А на кого квартира оформлена?
– В ЖЭКе сказали, что на инвалида первой группы, который находится сейчас в интернате. Интернат регулярно оплачивает все коммунальные платежи, но в собственность квартиру, понятное дело, оформить не может.
– Звонила в интернат?
– Да. Звонила. Они понятия не имеют, кто там может проживать. Не сдавали, говорят, никому.
– Могут врать.
– Скорее всего.
– А что лицо такое? – Макашов прищурился и погрозил пальцем. – Пыталась проникнуть на чужую территорию?
– Пока нет, но…
– Но собираешься? Правильно я понял?
– Никуда я не собираюсь. Для начала надо понаблюдать.
– И как успехи?
– Пока никак. Никакого света в окнах нет.
Это что получается? Она вечерами сидела в машине и караулила свет в квартире на седьмом этаже? Вместо того чтобы отдыхать перед теликом, валяться в ванне с бокалом хорошего вина, она сидела в машине и таращилась…
– Обалдеть, Эва!
– Что?
– Ты… Ты чего меня не позвала? – неожиданно вырвался у него вопрос. И он смущенно пояснил: – Вдруг там кто-то появился бы, и ты пошла бы непременно. А там опасность. А тебя даже прикрыть некому. Так нельзя.
– Я не могу тебя дергать из-за того, что мне что-то такое показалось. У тебя, Петрович, дети, внуки. А я одна.
– Мои дети и внуки живут отдельно.
И тут же подумал, что с удовольствием разделил бы с ней наблюдение за странной квартирой. Они бы сидели, ели пончики, запивали кофе из бумажных стаканчиков. И много говорили о деле. Ну и, быть может, немного о жизни.
– Все равно мне было неловко тебя дергать, – пожала она плечами. – Моя инициатива, мои действия.
– Больше так не делай.
Макашов встал и понес чашку в тумбочку. По пути захватил и чашку Эвы, она опустела. Хлопнул дверцей тумбочки, задумчиво произнес:
– Стало быть, после убийства свет там больше не горел. Я правильно понял?
– Точно никто сказать не смог. Кто-то там жил, но когда исчез и почему, никто не знает.
– Надо узнать. Но узнать осторожно. И в квартиру не вздумай одна соваться. Поняла меня?
– Так точно, – неуверенно пробормотала Эва и опустила глаза.
– Капитан Янсонс! – прикрикнул он. – Ты хорошо меня поняла? Не вздумай туда входить.
– Не буду.
По тому, как она вздохнула, он понял: не посмеет.
– Так, где твой законопослушный гражданин, жаждущий пролить свет на преступление?
Новиков словно услышал, сунулся в кабинет и буквально прошептал:
– Разрешите?
– Входите. – Эва рукой махнула на стул возле окна. На всякий случай уточнила: – Новиков? Иван Андреевич?
– Собственной персоной.
На предложенный стул он усаживался так, словно боялся переломиться сразу в нескольких местах. Сел, глубоко вдохнул, выдохнул. Уложил на коленки подрагивающие ладони и неожиданно спросил:
– Не поймали его еще?
Эва и Макашов стремительно переглянулись.
– Не поймали, знаю, – с кивком ответил сам себе Новиков, не дождавшись от них комментариев. – Иначе уже давно бы по телевизору показали или в газетах похвастались. И вот что хочу сказать, уважаемые господа полицейские.
Он пристально глянул сначала на Макашова, потом на Эву. Вывернул нижнюю губу и мотнул головой со словами:
– Сделать это вам будет крайне трудно.
– Вы так считаете? – подала Эва голос. – Почему?
– Потому что дело очень сложное, – ответил он с таким выражением лица, будто говорил со школьницей.
– У нас, понимаете ли, простых дел не бывает. У нас убойный отдел, если вы обратили внимание, – противным, скрипучим голосом отозвался майор.
– Обратил, обратил. Потому я и здесь. – Новиков вдруг хихикнул, глупо, не к месту, и принялся кусать костяшку среднего пальца правой руки. – И о вас много хорошего слышал. И помощница мне ваша уважение внушила. Все смотрит, наблюдает, не считаясь с личным временем. Н-да…
