– Так что заставило вас прийти, Иван Андреевич? У вас есть что сообщить нам по существу?
Макашов нетерпеливо глянул на наручные часы. У него не было запланировано на ближайшие полчаса никаких дел, но воду в ступе толочь со скучающими на пенсии гражданами он не привык.
– Да. Есть, – деловито приосанился Новиков. – Я хочу сообщить вам, что отец невесты не тот, за кого себя выдает.
– А точнее? – Они снова переглянулись.
Документы на месте преступления проверяли у всех. Никаких вопросов не возникло.
– Он зовется Пантелеевым Иваном Митрофановичем, а сам таковым не является. – Белёсые брови Новикова дернулись вверх-вниз.
– А кем же он является? – невольно фыркнул Макашов.
– А вот это вам нужно у него спросить. Как это ему удалось завладеть документами человека, который сгинул больше двадцати лет назад.
Та-ак! История начинается? Скверная история, вязнувшая корнями в далеком прошлом? Только этого не хватало! Только отголосков девяностых!
– Откуда такая уверенность?
Эва недобро рассматривала мужчину болезненного вида, отмечая его дешевую, застиранную до дыр одежду, неприятный ерзающий взгляд.
– Что? – Он дернулся, переводя внимание на нее, до этого он все время обращался к майору.
– Откуда у вас уверенность, что Пантелеев Иван Митрофанович живет по поддельным документам?
– Я этого не говорил, – перепугался он сразу. – Я сказал, что он выдает себя не за того человека.
– Одно как раз вытекает из другого, – сжала губы Эва, потянулась к карандашам, но была остановлена суровым взглядом Макашова. – Если он не Пантелеев, а предъявил он паспорт именно на эту фамилию, то кто он тогда?
– Я не знаю. – Тощая спина Новикова вдавилась в спинку стула.
– Повторяю вопрос, Иван Андреевич, с чего вы взяли, что отец Лады Пантелеевой живет по поддельным документам? Он пенсионер, между прочим. Получает пенсию. Получается, не свою? Чью?
– Того Ивана Пантелеева, который пропал, – повторил Новиков настырно.
– А вы были знакомы с тем – другим?
– Да. То есть нет. Лично не был знаком. Но знал его. Вместе на заводе работали.
– На каком заводе? – уточнил Макашов.
– На том, который принадлежит Кире Сергеевне Андреевой, – не выговорил, выплюнул Новиков. – Все мы там работали когда-то. И Пантелеев тоже. Иван. Иван, которого я знал. Которого знали все.
– И куда же он подевался?
– А кто знает! Прошел слух, что уволился после очередного скандала.
– Скандала? – Эва все же вытянула карандаш из подставки и принялась вертеть его в руках. – А с кем он скандалил?
– Как всегда, с администрацией.
– По причине?
– По причине ущемления прав рабочих. Он только на эту тему и орал всегда с трибуны, – неодобрительно сморщил лицо Новиков. – То ему профсоюз подавай, то увеличение зарплаты, то обеды в заводской столовой не соответствуют требованиям.
– А соответствовали? – заинтересовался Макашов.
– Да какое там! Бардак был полный. Но замечу, все радовались, что работа была. Вокруг что творилось в те годы! А у нас работа была. И зарплату задерживали самое большее на неделю. А он орал! Постоянно орал! Всегда и всем был недоволен. Вы вот спросили, был ли я с ним знаком? Лично – нет, повторюсь. А знать – знал. Да его каждый знал. Потому что он орал по поводу и без повода. Собрания какие-то постоянно организовывал.
– Но он же отстаивал права рабочих, разве нет? – криво усмехнулся Макашов.
– Может, и так. Только не выходило у него ничего. А потом и вовсе исчез.
– Исчез или уволился?
– Официально – уволился.
– А неофициально?
– Ходили слухи… – Новиков согнулся, поставил локти на колени, подбородок уложил на левый кулак. – Ходили слухи, что убили его. Чтобы под ногами не путался.
– Зачем? – Эва недоверчиво сморщила губы. – Зачем убивать, если проще уволить? Ерунда какая-то.
– Ходили слухи, что в его руках оказались какие-то документы или что-то еще, с чем он собирался пойти в прокуратуру. Вроде кто-то слышал, как он угрожал самой Кире Сергеевне. И после этого все, нет человека. С завода уволился. Приказ даже висел. Из квартиры съехал. Но как он съезжал, как увольнялся, никто не видел.
– А что же его родственники? Не заявили об исчезновении человека?
Эва выронила карандаш. Полезла за ним под стол. Достала. И обнаружила его сломанным. Поморщилась и отложила в сторону. Значит, снова начнет ерзать по нему опасной бритвой.
– Я не знаю его родственников, – нехотя признался Новиков. – Может, и заявляли. А может, и нет. Дело не в этом. Дело сейчас в другом.
– И в чем же?
– Вы вот не находите странным, господа полицейские, что сына хозяйки завода убили во дворе дома, где живет его невеста? Невеста, которая носит фамилию отца, который может и отцом-то ей не быть!
– Бр-р-р, вы нас окончательно запутали, Иван Андреевич. – Эва скучно улыбнулась. – Сначала вы утверждаете, что Пантелеев и не Пантелеев вовсе, а теперь еще и дочь не его! Это, извините, похоже на сказку. К тому же у ее несостоявшейся свекрови такая личная охрана, уж наверняка проверили и девушку, и ее отца. Иначе на версту не подпустила бы она своего сына к этому семейству.
Он посмотрел на нее, как на врага. И несколько минут сидел в полной тишине, снова принявшись кусать палец.
– Может, и так, – нарушил он наконец молчание. – Но проверить эту парочку я бы вам порекомендовал.
– Спасибо, непременно воспользуемся вашим советом. – Макашов выбрался из-за стола и жестом указал Новикову на дверь. – Еще раз спасибо. А теперь извините, дела.
– Да, да, конечно.
Он поднимался так же, как и садился: будто боялся переломиться сразу в нескольких местах. И первые шаги дались ему с трудом. Потом уже пошел ровнее.
– Иван Андреевич, – окликнула его Эва, когда он уже был у двери. – Вы ведь сказали мне вчера, что живете в семиэтажном доме, том самом, с крыши которого стрелял киллер?
– Не знаю я, откуда он стрелял, – огрызнулся он вдруг. И чуть мягче добавил: – А я действительно там живу.
– Давно живете?
– Да. Давно.
– Многих жильцов знаете?
– Многих. – Он покосился на нее с интересом. – А что вы все вокруг да около ходите, товарищ капитан? Спрашивайте прямо, кто вас конкретно интересует?
– Кто живет в девяносто шестой квартире? На седьмом этаже?
– Да понял я. – Он задумался. Начал про себя считать, помогая пальцем отсчитывать этажи. – Ну да, все так. Никто там не живет сейчас. Жил там инвалид один. Имени и фамилии не знаю. В коляске его как-то вывозила женщина на прогулку. Но давно это было. Я еще только-только въехал в свою квартиру. Еще с семьей жил. Давно уже не вижу ни его, ни женщины. И квартира пустует.
