Но вместо этого он спросил:
– Юра, ты сказал, что знаешь, с чего начинать. С чего?
– Первое, что я хочу выяснить, Олег Васильевич: кто настоял на том, чтобы знакомство с родителями невесты состоялось именно в ее доме. Не в ресторане. Не в доме Киры, а именно у Пантелеевых. А потом уже стану выяснять, кто ее папа. Полный тезка он или…
Или неизвестный человек, который воспользовался документами пропавшего много лет назад Пантелеева. Неизвестный, чья дочь вдруг свела знакомство с сыном Киры, которая приложила руку к исчезновению настоящего Пантелеева. Неизвестный, который может иметь прямое отношение к убийству в его дворе.
Кстати, а где он был в момент выстрелов? Интересно, полицию заинтересовал этот вопрос или нет?
Глава 11
Он слышал сквозь сон слабое жужжание. И даже подумал, что это комар кружит над ним, чтобы побольнее ужалить его немощное тело. Потом вдруг в голову пришла мысль, что он умер. И то, что слышит, это инструмент патологоанатома, готовящегося вскрыть его черепную коробку. Или уже вскрывает ее, не просто же так она невыносимо болит. Хотя, если он умер, то больно ему уже не должно быть.
А что, если его сочли мертвым? Подобрали на стоянке, где его газом вырубила Зойка. Подлая тварь! Подобрали и отволокли в морг. И его сейчас препарируют. Как лягушку.
– Нет. Нет, нет, я живой, – заметался Гарик, пытаясь двинуть головой, рукой, ногой.
Но не шелохнулся. Все будто окаменело. Не факт еще, что он выговорил все это вслух. Странно, но жужжание прекратилось. Раздался тяжелый вздох. И знакомый приятный голос произнес:
– Такое давление, просто ужас! Игореша, я вызову «Скорую». Они сделают укол. Тебе сразу станет легче.
Марина? Марина!
– Мне уже легко, – прошептал он.
А она услышала и возмутилась, тоже шепотом:
– Легко ему! Как же! Я едва с ума не сошла от беспокойства, когда мне позвонили.
– Кто?
– Какие-то добрые люди. Сначала вызвали неотложку. Те приехали и отказались тебя забирать. Говорят, проспится, сам уедет. В машину твою тебя закинули.
– Почему не взяли?
– Да ты весь обделанный был.
– В смысле? – Гарик – откуда силы взялись – распахнул глаза. – В каком смысле?!
– Штаны твои были насквозь. В общем, наделал ты в них, как младенец. Они сочли, что ты напился до такого состояния. Говорят, изгадит нам все. И уехали. А добрые люди нашли твой мобильник. Нашли мой номер и позвонили. И я приехала и забрала тебя.
– Ум-мм… – замычал он, стискивая зубы и снова закрывая глаза.
Такого стыда он еще в своей жизни не испытывал. У него зажгло в груди, в глазах. Захотелось, как в детстве, разреветься злыми слезами от обиды и беспомощности.
Эта подлая тварь Зойка прыснула ему в лицо дрянью такой концентрации, что он мало – вырубился, еще и в штаны наделал. И валялся возле колес своей машины гадкий, зловонный, в слюнях и говне. Лучше бы он сдох прямо там! Чтобы не испытывать такой стыд перед женщиной, с которой встречается. Которая знала его сильным, крепким, неутомимым. И красивым, если верить ей. Сам-то он к своей роже привык и не понимал, какая она – красивая или обычная.
– Найду, горло перегрызу суке. Зубами! – просипел Гарик, ощущая, как ненависть возвращает его к жизни. – Маринка… Прости! Вечно тебе со мной приходится возиться. То пьяного подберешь, то сраного. Ну, сука! Ну, Зоя! Машина моя где?
– Возле дома моего стоит. Я на ней тебя везла.
– Там на заднем сиденье папка с документами была. Цела? Или эта скотина забрала?
– Цела твоя папка. Ее уже Кира Сергеевна забрала.
– Ты знаешь Киру? – изумился Гарик, рассматривая Марину из-под полуопущенных ресниц.
– Нет. Не знаю. Она так представилась. Была здесь.
– И видела меня таким… – Он снова застонал, заскрипел зубами.
– Нет, нет, не видела. Я успела тебя уже помыть. Переодеть. И в кроватку уложить. Я с тобой надорвусь скоро, Игореша.
Марина поправила на нем одеяло. Наклонилась. Нежно поцеловала в щеку. От нее пахло ванилью и корицей. Что-то стряпала.
– Она едва на тебя взглянула, когда вошла. Папку забрала и уехала.
– Как она узнала, что я здесь?
– Я сообщила. Она звонила, звонила. Раз пятьдесят, наверное. Я не выдержала и ответила. Рассказала все и назвала адрес. Она приехала. Забрала папку и уехала.
– Одна была?
– Нет, с каким-то лобастым охранником.
Охранника приставил к ней Гарик. Выбрал из всех, что состояли в штате, самого сильного, самого хитрого, самого осторожного. Дурак, наверное, что так сделал. Парень запросто подсидит его и сменит возле Киры.
А и черт с ними! Он сам собрался уходить. И Кира обещала. Последнее дело, сказала, и уходи. Может, потом этот самый парень будет ловить его в оптический прицел, чтобы он «ушел» навсегда.
Нет, вряд ли. Этот убить не способен. Гарик хорошо изучил его личное дело. Малый не убийца.
– Ты покушать хочешь, Игореша?
Марина снова наклонилась к нему, обдавая сладким ароматом. Может, духи сменила? Может, и не пекла она ничего? А какая разница? Главное, ему нравится, как она пахнет. И вообще она вся ему нравится. И не будь он таким настырным и верным, поступил бы, как подлая тварь Зойка. Собрал свои вещички и скрылся. Вместе с Маринкой. Обосновался где-нибудь поближе к экватору, чтобы на зимних пальто и сапогах экономить. И жил бы себе припеваючи среди пальм и чайных плантаций. Он однажды видел рекламный ролик про такие места. Ему жутко понравилось. И еще подумал тогда, что прожил свою жизнь как-то некрасиво, без шика и настоящего удовольствия.
– Поедешь со мной, Марин? – поймал он ее за руку, когда она выпрямилась и собралась уйти из спальни.
– Поеду, – быстро ответила она, даже не спросив куда. – Вот поставлю тебя на ноги, и поедем. Через недельку.
– Нет. Не так скоро. Мне надо это дело закрыть.
– Сначала ты дело закроешь, а потом и тебя закроют, – опечалилась она тут же. – Но я все время буду рядом, Игореша. Всегда.
Гарик глянул в ее глаза, смотревшие печально, искренне. И не стал ничего ей обещать. Он мог соврать. А ей врать не хотелось. Он с трудом приподнялся на локтях.
– Помоги мне встать. В ванную хочу.
Она безропотно помогла ему дойти до ванной. Там помогла принять душ. Обтерла. Одела в его халат, который купила ему в подарок и который он так и не забрал себе домой. Повела в кухню. Усадила на диван в подушки. И полчаса кормила с ложечки. Его тошнило, воротило от еды, которую она ему совала, но он послушно ел. Маринка сказала, что полезно, что здорово восстанавливает. Он поверил и ел.
