Она не должна была… Она должна была его простить. Он любил ее. Сильно. Да, оступался. Да, грешил. А кто нет?
– В общем, кое-что по оружию. Узнал только утром. Из первых уст. Коллеги узнают уже через час примерно.
– Так вроде выяснилось, что снайперская винтовка. Нет? – покрутил Гарик головой.
– Да, все так. Но винтовка оказалась с историей.
– Ух ты!
– История из девяностых. По ходу из нее завалили Васю Хрялина. Помнишь такого?
И Гена впился взглядом в побледневшую морду Гарика. То, что Васю заказала Кира, знали почти все. Кто не знал, догадывался. Только у нее был коммерческий интерес в его смерти. Больше Вася никому не мешал. Все было поделено на тот момент. Весь город.
– Вася Хрялин. – Гарик, наморщив лоб, сделал вид, что пытается вспомнить.
– Ладно, Гарик, лицедействовать будешь перед своей хозяйкой. Или перед прокурором. Тут я один. И мы оба знаем, кто его заказал.
Гарик промолчал, принявшись мять пальцами конверт в кармане куртки. Словно он жег ему грудь. Словно ему хотелось тут же от него избавиться и сбежать, чтобы не слушать дальше.
Но Гена продолжил:
– А потом из того же оружия уложили Коку Шинель. Помнишь такую?
Ася Невзорова вернулась в их город много лет назад после долгого отсутствия с твердым намерением преобразить его до неузнаваемости. То есть переодеть, приодеть. После школы она выучилась на швею-мотористку в местном ПТУ, потом пропала. Оказалось, что закончила за границей какие-то курсы портных. Подрабатывала у известных модельеров. Нахваталась опыта, заработала стартовый капитал и вернулась в город.
Сначала открыла простую швейную мастерскую. Подшить там, подлатать. Потом превратила ее в модную точку, где не сразу, нет, но начали отшивать себе одежду все знаменитости их города. Открыла второе ателье, потом третье. Заработала репутацию умницы, мастерицы. И кличку Кока Шинель. Кто-то из новых русских перепутал, желая сделать ей комплимент, и прицепилось.
Все у нее шло замечательно до тех самых пор, пока она не перешла дорогу Кире. Сошлись не на жизнь, а на смерть из-за клока земли, на котором Кока захотела поставить еще одно ателье, а Кира дом.
Спорили, спорили, швырялись друг в друга деньгами в качестве отступных. Бесполезно. Спору, казалось, не будет конца. Но все разрешилось. В один прекрасный зимний день Кока просто не вышла из своей квартиры. Ее нашли с простреленной головой в груде стекла рядом с разбившимся от выстрела окном. Земля досталась Кире, и она построила там дом, в котором живет и теперь.
– Коку помню, – не стал вилять Гарик. – И ее тоже из той же винтовки? Ну надо же. Я и не знал.
– Хватит свистеть мне тут, Гарик! – ощерился Гена, сразу превращаясь из продажного в самого настоящего мента. – А то я не знаю, кто этих двоих заказал! Весь город знал!
– А чего же не предъявили, мусора? – криво заулыбался Гарик. Глаза словно остекленели. – Даже на допрос ни разу не вызвали Киру. Я же помню.
– Дома у нее общались. Вызывать на допрос не было необходимости. Глухарь он и в кабинете глухарь, и на выезде. Так вот я к чему веду-то, золотой мой… – Гена глянул на Гарика подбитыми глазами. – Винтовка та же. Может, и киллер тот же, а? А моя бывшая ищет черную кошку в черной комнате. И ты со своей хозяйкой мечешься, а ответ на поверхности.
– Какой ответ?
– Кто убил Илью – вот какой!
– Кто убил, более-менее становится понятным, хотя, по слухам, тот человек давно помер.
– Может быть, и помер, лет много прошло. А если сидел, то мог уже и вернуться. Или завещать свое оружие кому-то, а, как тебе такая версия?
– Молодец, Гена, – не хотел, да похвалил Гарик. – Версия стоящая. Будем знать, в каком направлении двигаться. Держи, заработал.
И Гена тут же пожалел, что не запросил больше. У него была еще одна новость, о которой он узнал уже от тестя, потому что подобные вещи не бывают на слуху, если их надобно держать в тайне.
Гена забрал конверт, сунул его под свитер за ремень джинсов. Тут же решил, что тесть и половины не получит. И квартиру подальше от них ото всех он все же снимет. Пусть не на год, как планировал. Месяца на три, но снимет. И на новые джинсы ему уж точно хватит. Эти испорчены навсегда.
Из кафе они вышли вместе. Двинулись к автомобильной стоянке. Кивнули друг другу, отвернулись. Рук они почти никогда не пожимали. Крайне редко. И Гена все же не выдержал, крикнул Гарику в спину:
– Удалось выяснить, кто с Ильей замутил новый проект за спиной Киры?
– Что?! – Гарик споткнулся, прирос к земле, медленно повернулся и, еле шевеля побелевшими губами, переспросил: – Что?
– Переиначу вопрос.
Гене очень понравилась реакция Гарика, которого он считал преступником. Правильный мент в нем проснулся окончательно, и он не без удовольствия произнес:
– Вам удалось узнать, кто обошел Киру в бизнесе, взяв в сообщники ее сына?
Гарик молчал непозволительно долго. Видимо, боролся с искушением вцепиться в горло наглому Генке, которого, как считал, давно купил с потрохами.
– Нет. А что? – произнес он наконец. – С чего вообще решил, что кто-то ее обошел? Новый проект… Да, слышал. Илье захотелось самостоятельности, и он…
– Гарик, ты не понял, – сладко улыбнулся Гена, подходя ближе. – Этот новый проект Ильи – конкурирующая структура вашему старому заводу. Он слил туда все. Деньги, поставщиков, потребителей. Все! По слухам, все инвесторы туда переметнуться собираются и уже готовятся соответствующие документы. Через месяц вы в полной жопе, Гарик. Странно, что Кира этого не понимает. Окончательно жиром заплыла? Вместе с мозгами?
– Кто… – хрипло отозвался Гарик после еще одной продолжительной паузы. – Кто соучредитель Ильи?
– О! А вот тут начинается самое интересное. Я, честно, сам был в шоке. – И, наклонившись почти к самому его уху, Гена назвал ему имя. И добавил: – С тебя еще три сотни, Гарик.
Глава 17
Тоби нервно дергал поводок, призывая продолжить утреннюю прогулку. Погода стояла замечательная. Было очень тепло. Новиков даже пожалел, что надел теплую куртку. Спина взмокла, пока шли с Тоби к перекрестку. В кустах верещали птицы. Тоби волновался и рвался вперед. Иван медлил. Он ждал Лизу. Она непривычно опаздывала. Обычно к этому часу она успевала сбегать в магазин, сделать покупки, вернуться побыстрее и пройтись с ним неторопливой походкой до ворот дома. Сегодня ее не было на условном месте, хотя он и сам чуть опоздал.
Иван глянул на часы, пятнадцать минут опоздания еще не критичны, но уже намекают на неприятности. Он повернулся, чтобы уйти, и тут его окликнули.
– Ваня! Иван…
Он обернулся настолько резво, насколько ему позволили больные суставы.
