Стул был для него. Это он сразу догадался. Кира будет его допрашивать. Исход допроса был неизвестен. Но то, что вырядилась для бывшего своего мужика, настраивало на нормальные мысли. Без крови.
– Рассказывай, – потребовала Кира.
– О чем? Что тебя интересует?
– Все. Все с самого начала. Как вы с Илюшей сошлись. О чем разговаривали. Какими секретами он с тобой делился. И о самом большом его секрете рассказывай.
– Это о котором? – Николаша повесил кудрявую, давно не стриженную башку.
– Который, возможно, стоил ему жизни.
– Не-ет! Это не так! Это не из-за этого. Не-ет!
– Господи, Коля, ты все такой же болван, – произнесла Кира едва слышно. – Люди не меняются, ей-богу! Ты в самом деле решил, что Илюшу оставят в живых после того, как он приберет мое дело к своим рукам, и не только к своим? Что он будет им нужен? Мальчишка! Пацан! Ничего не понимающий в серьезном деле.
– Он никогда не был дураком! – заступился Николаша за погибшего сына. – Это ты пыталась его таким сделать. На привязи… Он все время был на твоем коротком поводке. И это его изводило!
– И об этом я хочу знать тоже. Ну, рассказывай, муженек. – Кира глянула на Гарика. – Оставь нас…
Это было впервые! Впервые за долгие годы его службы. Она никогда не выставляла его вон. Не доверяет? Или решила поговорить с бывшим мужем о чем-то очень личном, интимном?
И черт с ней! Гарик тут же полез за телефоном и набрал Марину. Пятиминутного разговора хватило, чтобы настроение улучшилось, а обида улеглась. Чего он, правда, завелся? Ему плевать! Он скоро свалит. И от Киры, и из страны. Маринка уже купальники себе выбирает через интернет.
Не успел он отключиться, телефон завибрировал.
– Да, Гена, что ты? Тесть недоволен гонораром? – попробовал пошутить Гарик.
– Это не ты его грохнул? – выпалил Гена Изотов, забыв поздороваться.
– Кого?! Твоего тестя?! Ты в своем уме!
У Гарика сделалось холодно и пусто в желудке. Только убийства полковников полиции ему еще не приписывали. Во всем остальном вываляли, дай боже!
– При чем тут мой тесть? – простонал Гена. – Я о Новикове Иване Андреевиче.
– Кто такой? – не сразу понял Гарик.
– Не придуривайся! Он на заводе твоей хозяйки профзаболевание получил. И по слухам, очень был этим недоволен. Очень!
– Насколько сильно? – вкрадчиво поинтересовался Гарик.
Настолько сильно, что решил вести наблюдение за ними внутри дома, подумал тут же Гарик. И решил, что Лизу он еще раз допросит. Но уже по-другому.
– Настолько сильно, что давал свидетельские показания по ходу следствия. Причем напросился на эти показания сам.
– И что болтал?
– А вот этого я не знаю. Дело веду не я. Дело ведет моя бывшая. И информацией со мной не поделится даже за миллион. Так вот грохнули свидетеля Новикова, Гарик. Минувшим вечером грохнули. Только что узнал из сводок.
– И где его и как его?
Гарик спустился по лестнице на первый этаж. Заглянул на кухню. Лизы там не было. Услышав женские голоса из прачечной, он пошел туда.
– Дома?
– В том-то и дело, что нет. Убили его в квартире номер девяносто шесть, которая расположена на седьмом этаже в его доме и предположительно из окон которой стреляли в Илью.
– Оп-па! – Гарик не дошел до прачечной пары шагов. Остановился, привалившись к стене. – А что он там делал? Как туда попал?
– Ногами он туда попал, Гарик. Ногами. Сам пришел туда. Ясно, что на встречу с кем-то. И этот кто-то предположительно и есть убийца Ильи.
– О нем есть что-то?! – У него пересохло в горле от волнения. – Кто-то видел, слышал шаги, дыхание? Черт! Хоть что-то, Гена! Ты знаешь?
По осторожному дыханию Гены Гарик понял, что тому что-то известно.
– Я заплачу, – опередил он его. – Прямо сейчас кину на твою левую карту. Сколько, скажи.
Гена сказал. Аппетиты у него росли. Но Гарик не мог отказаться от информации.
– Сейчас кину деньги. И попробуй только меня разочаровать, – пригрозил он. – Жду звонка.
Отключил телефон. Тут же вошел в свой личный кабинет и со счета на «разные» расходы перевел на Генкину левую карту деньги. Только потом рванул на себя дверь прачечной.
– Ой! – пискнула горничная, комкая в руках чистое полотенце, которое сворачивала в тугой валик. – Напугали же!
Лиза, стоявшая над тазом с мокрым бельем, мгновенно побледнела и попятилась.
– Идем со мной, – приказал он ей. – Есть разговор.
Ничего нового из того, что он уже знал, она не сообщила. Зарыдала в голос, узнав, что Ваню убили, и принялась вспоминать всякие сопливые подробности их встреч.
– Для кого ему нужна была информация, Лиза? Для кого?!
– Ни для кого, – тупо смотрела она на него мокрыми от слез глазами. – Он ничего такого не говорил. Просто хотел получить от Киры еще денег. И забрать меня отсюда.
– За что он хотел денег?
– За свое испорченное здоровье. За свою загубленную жизнь. – И она снова принялась рыдать.
Гарик выгнал ее, велев из дома никуда не выходить.
– Тебя тоже могут грохнуть, Лиза. Если решат, что он с тобой был очень откровенным, то тоже грохнут. Непременно, – равнодушным голосом предрек он ей, с удовольствием наблюдая, как корчит ее от страха.
Она ушла. И позвонил Гена.
– Выстрел в лицо из пистолета. Ствол «чистый», – пробубнил он сразу, как Гарик ответил. – Версий у коллег ни одной.
– Кого-то видели?
– Да. Женщина с мусором шла вниз по лестнице. Мужик какой-то поднимался навстречу. Метр семьдесят пять примерно. Среднего телосложения. Черная объемная куртка. Черная кепка. Козырек на лицо.
– И это все? – разочарованно протянул Гарик. И тут же пожалел о перечисленном гонораре.
– Почти.
– А что еще?
– Подбородок. Свидетельнице удалось рассмотреть его подбородок. Округлый, оплывший. Жирный, одним словом. Как у женщины, с ее слов. Она поздоровалась. Он кивнул в ответ. И у него в шее щелкнуло.
– Гена! Ты… – Гарик подавил ругательства. – Это лажа, а не информация!
– Погоди орать, – миролюбиво отозвался тот. – Я тут попросил кое-кого пробить связи Сани Бубы.
– И что? Думаешь, я не узнавал? Семья, бизнес, семья. Все. Никаких левых знакомств. Его даже с Ильей не видели ни разу.
– Во-от, я же сказал, что у меня есть стоящая информация, – довольно захихикал Гена. – Любовница!
– У Сани была любовница? – усомнился Гарик. – Так он вроде такой замечательный семьянин. Верный муж, любящий отец. Детки маленькие. Жена молодая. Папа у жены достаточно влиятельный.
