– Тот гоблин называл себя Тараканом, – напоминает ей Тарин.
– Гоблина отравили, – говорю я, делая несколько пробных шажков. Мое платье разрезано на боку, ветер задувает в прореху, приносит с собой снежинки, прилипающие к моей обнаженной коже. Заставляю себя подойти к пони, трогаю его кружевную гриву. – Кардан поспешил увезти его во дворец, чтобы дать противоядие. Но он не знает, что Мадок послал ему вдогонку убийцу, Призрака.
– Призрака, – эхом повторяет Тарин.
– До чего глупо, когда люди наперебой пытаются убить короля, будто это сделает каждого из них лучше, чем прежде, – говорит Виви. – Это все равно, как если бы в мире смертных один адвокат убил другого, чтобы получить право вести дела.
Я не понимаю, честно говоря, о чем толкует моя сестра. Грима Мог сочувственно смотрит на меня, лезет к себе в карман и вынимает маленькую фляжку с завинчивающейся крышечкой.
– Глотни немного, – говорит она мне. – Это поможет тебе доехать.
Я даже не тружусь спросить, что там у нее во фляжке. Просто запрокидываю голову и делаю большой глоток. Огненная жидкость обжигает мне горло, заставляя меня закашляться. Но тут огонь перетекает мне в желудок, и, продолжая чувствовать его, я забираюсь на спину пони.
– Джуд, – говорит Тарин, подходя и кладя свою ладонь мне на колено. – Будь осторожна, следи за тем, чтобы твои швы не разошлись. – Я киваю, а сестра отстегивает от своего пояса уложенный в ножны меч и передает его мне: – Возьми свой Закат.
С оружием на боку я сразу начинаю чувствовать себя намного лучше.
– Ладно, там увидимся, – говорит Виви. – Смотри, с лошади не упади.
– Спасибо, – говорю я, раскидывая руки в стороны. Одну мою ладонь берет Виви, другую Тарин. Я пожимаю им руки.
Когда пони взмывает в морозный воздух, я вижу под собой гору и армию Мадока у ее подножия. Вижу моих сестер, спешащих по снегу. Моих сестер, которые, несмотря ни на что, пришли за мной.
Глава 16
По мере приближения к Эльфхейму теплеет. Держась за гриву пони, глубоко вдыхаю соленый морской воздух и наблюдаю за тем, как внизу подо мной катятся волны с белыми шапками пены. Хотя земля спасла меня от смерти, до конца я еще не оправилась. Стоит мне повернуться, как раненый бок сразу же напоминает о себе болью. Ощущаю швы, которыми меня сшили, словно порвавшуюся тряпичную куклу, из которой вылезла набивка.
И чем ближе я подлетаю к дворцу, тем сильнее охватывает меня паника.
«Не лучше ли, если он получит стрелу в сердце прямо у себя в тронном зале?»
Знаю привычку Призрака затаиться, словно паук, в укромном уголке и ждать, когда к этому месту приблизится жертва. Для убийства моей первой жертвы он брал меня с собой на стропила Двора Эльфхейма и показал мне, как это делается. Несмотря на то, что то покушение оказалось удачным, ничего в том похожем на пещеру зале не перестраивали – я это знаю, потому что вскоре после этого сама пришла к власти и ничего не меняла.
Мое первое побуждение – приземлиться перед воротами и потребовать, чтобы меня немедленно провели к Верховному королю. Кардан обещал отменить приказ о моем изгнании, и какими бы ни оказались его истинные намерения, я, по крайней мере, успею предупредить его о Призраке. Но вдруг на воротах стоит какой-нибудь не в меру ретивый рыцарь, который решит, что сначала я должна потерять свою жизнь, а уж потом он передаст Верховному королю мое сообщение. Если вообще передаст.
Второй вариант: пробраться во дворец через старые покои матери Кардана и тайный проход, ведущий в апартаменты Верховного короля. Но если Кардана там не окажется, я застряну в его комнатах и не смогу их покинуть, потому что не проскочу мимо солдат, охраняющих двери. А возвращение тайком назад займет слишком много времени, которого у меня нет.
Поскольку старый Двор Теней взорван и я понятия не имею, куда его теперь перенесли, этот путь тоже отпадает.
Выходит, остается только один путь – прямиком через тронный зал. Смертная девушка в одежде служанки вполне может пройти там, не обратив на себя внимания, но для такого фокуса я слишком хорошо здесь известна. Разве что очень сильную маскировку применить… Но к своей одежде мне не пробраться. Она в шкафу, а шкаф в моей спальне, а моя спальня в глубине дворца. Дом Тарин? То есть бывшее поместье Локка, битком набитое его слугами? Нет, слишком рискованно. А вот поместье Мадока… Оно пустует, и там по-прежнему висит одежда в шкафах – и Тарин, и моя, и Виви.
А вот это может сработать.
Я лечу низко над кронами деревьев, радуясь тому, что оказалась здесь ранним утром, когда народ в большинстве своем все еще досматривает сны. Приземляюсь возле конюшни и слезаю с пони. Он немедленно вновь превращается в стебель крестовника – заряд магии истощился. Тяжело, медленно я направляюсь к дому.
Страхи и надежды кружат у меня в голове, складываясь в слова, которые повторяются вновь и вновь.
«Пожалуйста, пусть с Тараканом будет все в порядке.
Пусть Кардан не будет ранен. Пусть Призраку не повезет и он окажется слишком неуклюжим.
Пусть мне удастся легко проникнуть внутрь. Пусть мне удастся остановить его».
Не переставая спрашиваю себя, почему я так сильно переживаю за того, которого поклялась навсегда выбросить из головы и забыть. И никогда, никогда не вспоминать о нем.
Внутри поместья обнаруживаю, что исчезла значительная часть мебели, а на той, что осталась, клочьями висит вспоротая обивка, словно в ней гнездились белки. Мои шаги эхом отдаются на знакомых лестницах, странно звучат в непривычно пустых комнатах. До своей старой спальни я не дохожу, вместо этого заглядываю в комнату Виви, где нахожу доверху набитые ее вещами шкафы. Я, собственно, так и думала, что большинство своих вещей она оставит здесь, не станет забирать их в мир людей, и мои ожидания оправдались.
Нахожу темно-серые эластичные брюки и облегающий фигуру жакет. Неплохо. Пока переодеваюсь, меня накрывает волна дурноты, и приходится ненадолго привалиться к дверному косяку, дожидаясь, когда она пройдет. Затем задираю рубашку и делаю то, на что не решалась до сих пор – смотрю на свою рану. Красный опухший шрам на том месте, куда ударил меня своим мечом Мадок, перехвачен нитками и окружен крупинками засохшей, почерневшей крови. Швы очень аккуратные и прочные, спасибо тебе, Тарин. Но достаточно одного взгляда на шрам, чтобы у меня возникло странное холодящее чувство. Особенно меня смущают те красные пятна, где уже заметны признаки того, что рана затягивается.
Бросаю в угол свое разрезанное, пропитанное кровью платье, дрожащими пальцами заплетаю волосы в тугой пучок, дважды оборачиваю голову черным шарфом. Не хочу привлекать к себе внимания, когда буду карабкаться на стропила.
В гостиной Орианы нахожу висящую на стене расстроенную лютню и все необходимое для макияжа. Рисую вокруг глаз большие черные тени, поднимаю их уголки вверх до самых бровей. Затем беру маску горгульи, которую надеваю поверх своего, тоже превращенного в маску, лица.
