Он берет меня за плечи и разворачивает так, чтобы я посмотрела туда, где лежит огромное тело змея. Я вздрагиваю от страха и пытаюсь вырваться из хватки Мадока. И тут замечаю, что бой остановился, а народ уставился на змеиное тело, которое начинает светиться.
А затем из этого сияния выходит Кардан – обнаженный, покрытый кровью…
…Живой.
«Только из пролитой им крови может восстать великий правитель».
Весь народ, до одного, опускаются на колени. И Грима Мог тоже. И лорд Ройбен. Даже те, кто секундой ранее жаждал убивать, замерли, потрясенные. Никасия с моря смотрит на то, как весь Эльфхейм низко кланяется Верховному королю, восставшему и возродившемуся.
– Я склоняю голову перед тобой, – еле слышно говорит мне Мадок. – И только перед тобой.
Кардан делает шаг вперед, и у него из-под ног по земле разбегаются тонкие трещинки. Затем он громогласно, так, что его слова слышны каждому, кто находится здесь, произносит:
– Заклятие снято. Король вернулся.
Сейчас он не менее грозен, чем любой змей.
Но мне на это плевать. Я бегу, я мчусь в его объятия.
Глава 27
Пальцы Кардана впиваются мне в спину. Он дрожит, только вот не понимаю отчего: от того, что магия заклятия его отпустила или от страха. Но держится он за меня так, словно я для него единственная прочная опора на целом свете.
Приближаются солдаты, и он резко отрывается от меня. Стискивает свою челюсть. Отмахивается от рыцаря, который предлагает ему свой плащ, хотя ничего, кроме крови, на Кардане нет.
– Я уже несколько дней не носил никакой одежды, – протяжно произносит Верховный король, и если промелькнула при этом какая-то неуверенность в его взгляде, заметить ее вряд ли кому удается, поскольку все смотрят на него с благоговением. – И не понимаю, почему должен сейчас вновь начать ее носить.
– Из благопристойности, быть может? Из скромности? – пытаюсь подыграть ему я, удивляясь тому, что он может шутить по поводу заклятия. И вообще шутить в такую минуту.
Кардан беззаботно, широко улыбается мне. Это одна из тех улыбок, за которыми можно спрятаться.
– Каждая часть меня восхитительна, – хмыкает он.
Когда я смотрю на него, у меня все сжимается в груди. Хотя Кардан стоит передо мной, боль от его потери все еще жива во мне, и она ничуть не утихла.
– Ваше величество, – говорит Грима Мог, обращаясь ко мне. – Могу я отойти, чтобы заковать в цепи вашего отца?
Я медлю, вспоминаю, как стояла с ним лицом к лицу, держа в руках золотую уздечку. «Ты уже победила».
– Да, – говорит за меня Кардан. – Арестуй его.
Подъезжает карета, грохоча колесами и подскакивая на камнях. Грима Мог выкрикивает приказы. Два генерала надевают кандалы на запястья и лодыжки Мадока – тяжелые цепи, издающие при каждом малейшем движении металлический звон. Арбалетчики берут Мадока на прицел и уводят прочь.
Его армия тем временем поспешно капитулирует, приносит клятву верности Верховному королю. Слышу жужжание крыльев, звяканье доспехов, крики раненых. Обладатели красных шапок освежают на них краску. Кое-кто из народа – немногие, правда – лакомятся убитыми. В воздухе стоит дым, смешиваясь с солеными запахами моря, крови и мокрого мха. Наступают обычные даже после короткой битвы последствия – догорает адреналин в крови, наступает время перевязывать раны и чествовать победителей.
А во дворце уже начинается праздничный пир, который продлится гораздо дольше, чем сама битва.
В карете, поникнув, сидит Кардан. Я смотрю на него, на кровь, подсыхающую потеками на его теле, похрустывающую в его слипшихся волосах. Усилием воли заставляю себя отвести свой взгляд в сторону и уставиться в окно.
– Как долго я?.. – начинает Кардан, но не договаривает, хотя и так все понятно.
– Меньше чем три дня, – отвечаю я. – Можно сказать, всего ничего.
О том, какой вечностью показались эти дни мне самой, умалчиваю.
Не говорю ничего и о том, что он мог навсегда остаться в теле змея, взнузданный и связанный. Или мертвый.
Да, он мог умереть.
Затем карета останавливается, и мы вылезаем наружу. Слуги встречают Кардана с огромным бархатным плащом, и на этот раз он соглашается накинуть его на плечи. Завернувшись в плащ, он проходит вместе со мной по холодным подземным залам.
– Вы, очевидно, желали бы принять ванну, – с вполне понятным чувством говорит ему Рандалин.
– Я хочу видеть трон, – отвечает ему – Кардан.
Стоит ли упоминать о том, что никто не осмеливается ему перечить.
Тронный зал завален перевернутыми столами и гниющими фруктами. По полу до самого расколотого трона с его увядшими цветами проходит трещина, Кардан разводит руки, и трещина начинает затягиваться – земля и камни вскипают, заваривая шов. Кардан шевелит пальцами, и расколотый трон оживает, расцветает заново и разделяется на два отдельных трона.
– Тебе нравится? – спрашивает меня Кардан. Это похоже на то, как если бы он спросил кого-нибудь, нравится ли ему добытая с неба корона из звезд.
– Впечатляет, – через силу выдыхаю я.
Кардан явно удовлетворен и позволяет, наконец, Рандалину проводить нас в королевские апартаменты, где уже толкутся слуги, генералы и большинство членов Живого Совета. Для Верховного короля уже приготовлена ванна. Принесен графин вина и поставлен на стол рядом с резным кубком, украшенным не ограненными драгоценными камнями – кабошонами. Фала поет песню о короле змей, а Кардан, кажется, одновременно очарован и шокирован всем этим.
Не желая снимать доспехи перед всем этим народом, вся липкая от крови, я потихоньку выхожу и направляюсь в свои старые комнаты.
Придя туда, я нахожу там Хизер. Увидев меня, она встает с дивана, держа в руках огромный том. Розовая краска у нее на волосах немного выцвела, но в остальном Хизер выглядит отлично.
– Поздравляю, если, конечно, это подходящее для такого случая слово, – говорит она. – Я не знаю, как нужно говорить о сражениях, но слышала, что вы победили.
– Мы победили, – подтверждаю я и улыбаюсь.
Хизер трогает висящее у нее на шее ожерелье из двойной нитки очень неумело нанизанных ягод рябины.
– Это для меня Виви сделала, – говорит она. – Для вечеринки сегодняшней. – Тут Хизер впервые обращает внимание на мой внешний вид и встревоженно спрашивает: – Это не твоя кровь?..
– Нет, не моя, – отвечаю я. – Со мной все в порядке. А это так…
Хизер медленно кивает.
– А Кардан, – добавляю я. – С ним тоже все в порядке.
Толстенная книга вываливается из рук Хизер и падает на диван.
– Он… больше не змей? – спрашивает она.
