– Ты себе не представляешь, как я соскучился, – он посмотрел мне в глаза, и последняя мысль испарилась, не дозвучав до конца.
Я утонула в его жадном взгляде, в бездонной притягательной глубине, где жарко полыхало что-то. Отчетный жар мгновенно прокатился волной по телу, сладким колючим холодком просквозило по позвоночнику. В висках застучало, поплывший разум из последних сил пытался пробиться сквозь пьяный дурман. Нельзя! Невозможно! Нельзя! Но только кого я обманывала? С того момента, как он прижал меня к себе, я уже ничего не могла решать. И думать не могла. А, наверное, следовало бы подумать… Подумать о том, что я делаю и о том, что будет потом. Но сейчас не существовало никакого «потом». Было только здесь и сейчас – и я не могла, не могла думать. И сопротивляться. Только плыть по течению, позволяя ему делать со мной все, что захочет… Все, что захочет… От этой мысли сладко екнуло где-то внутри, низ живота свело томительным спазмом.
Его лицо склонилось надо мной, и губы почти коснулись моих губ. Почти… Какая упоительная, невозможная пытка… Дыхание смешалось, заставляя терять остатки разума, будоража кровь, и казалось, по венам течет не она, а жидкий огонь, темное, густое и пряное возбуждение. Не в силах терпеть, я потянулась вверх, приподнимаясь на цыпочки, как тянутся к свету, как замёрзший путник – к жаркому камину, как глупый мотылёк летит на огонь свечи. Я прижалась губами к упругим горячим губам, и… Словно плотину прорвало, закрутило в жаркой воронке. Поцелуй стал глубже, горячее, яростнее. Дерзкий язык словно захватчик врывался в мой рот, возбуждая так, что искры летели. Его горячие ладони беспрепятственно бродили по всему телу, мяли, тискали, а я лишь упивалась этим, изгибалась, пьянея от упоительно дерзких ласк. Мужские сильные пальцы поглаживали и мяли грудь, сжимая сквозь ткань блузки напряженные до боли соски. И каждое их прикосновение вырывало из горла бесстыдно блаженный стон, отзываясь сладким спазмом между ног. Я выдернула из-под ремня его рубашку и с наслаждением запустила под нее руки. Погладила горячую рельефную спину, слегка царапая ноготками от избытка чувств, от странной тяги впитаться в него, раствориться, вобрать целиком. Гладкая кожа, под которой перекатывались литые мышцы, покрылась мурашками, он с шумом втянул в себя воздух. При мысли, что этот сильный красивый мужчина так возбуждается от моих неумелых ласк, дыхание перехватило, по телу прокатились волны дрожи и жара. Возбуждение достигло такой силы, что стало больно.
Одним рывком он задрал мою юбку и сдавил ладонями ягодицы, сминая их сильными пальцами. Я вскрикнула, дернула бедрами, прижимаясь плотнее к твердому бугру на его брюках. С животным стоном потерлась о тугую восставшую плоть под плотной тканью.
– Прости… – хрипло выдохнул он, подталкивая меня куда-то и двигаясь вместе со мной. – Но я не могу больше ждать.
Я лишь промычала что-то невнятное. В крови бушевал настоящий пожар, под кожей вспыхивали и гасли колючие искры, в голове стучала единственная мысль: хочу. Хочу сейчас, сразу, полностью. Хочу его во мне!
Под коленки что-то ударило, и я полетела навзничь, рухнув спиной на мягкое. Сбоку сквозь туман проступила спинка дивана. Кристиан наклонился надо мной, жалобно треснула ткань разорванных трусиков. Я медленно раздвинула ноги, в порочном, непристойном восторге наблюдая, как он расширившимися зрачками пожирает мое распластанное тело, как взгляд его замирает там… И под этим горящим взглядом наливается кровью, пульсирует влажная нежная плоть. Я нетерпеливо дернула бедрами, задыхаясь, не в силах говорить от дикого возбуждения.
И наконец, желанная тяжесть мужского тела поверх моего тела, скольжение твердой горячей плоти внутри. И яростный жар, свивающийся туго внутри, блаженный, сводящий с ума, хриплое короткое дыхание, хриплый шепот, заводящий до развратных стонов и вскриков, шлепки плоти о плоть. Быстрее, еще быстрее… И мир перевернулся, взорвался ослепительными светом. Я закричала от немыслимого, почти невыносимого блаженства, изогнулась в сладких судорогах, прошивающих тело одна за другой.
Несколько сильных толчков – и ответный стон чужого оргазма.
– Поехали ко мне? – тихо шепнул он на ухо, когда я уже могла дышать, могла слышать и понимать, что происходит вокруг.
Внезапно стало холодно, словно я лежала без одежды. И неуютно.
«Ко мне». Это ведь значит – в тот дом, где есть другая хозяйка? Да, она временно отсутствует, но это и её дом тоже. Там будут её вещи, фотографии, безделушки. Эти мелочи напомнят мне всё то, что я и сама должна была помнить: это чужой дом и это чужой мужчина.
Я высвободилась из теплых объятий, вскочила с дивана, сердито одернула юбку. Огляделась, подобрала разорванные трусики и метнувшись к столу, сунула их в сумку. Жаль, новые были. Ходить без них было странно и… стыдно. Щеки полыхнули румянцем, словно я только что совершила что-то ужасное. Но ведь так и есть! Я злилась. Злилась на саму себя, на то, что на какое-то сумасшедшее мгновение позволила себе забыть то, о чём забывать нельзя никогда.
– Нет, мне нужно домой…
Взгляд – настороженный.
– Все в порядке?
Все в полном беспорядке! Одежда, прическа, вся моя жизнь! Но объяснять сейчас не было сил. Поэтому я просто кивнула.
Кристиан Бейкер подвёз меня до дому, потянулся, чтобы поцеловать, но я увернулась от этого поцелуя.
– До свидания, – проговорила торопливо и унеслась подальше от того, что может разбить мне сердце. Впрочем, кого я обманываю? Оно уже разбито.
Дома я обнаружила, что получила целых три ответа на свои заявки. Меня приглашали на собеседования. Всё складывалось именно так, как должно было. Явно на каком-то из этих собеседований я найду себе новую работу. Место, куда буду приходить, не боясь ранить свои чувства.
На следующее утро я появилась на пороге офиса. Было ещё слишком рано. Те, кто должен подключать аппаратуру, придут чуть позже. Но Кристиан Бейкер уже был на месте. Он поднялся из-за стола и двинулся ко мне, на ходу вытягивая руки для объятий.
Но я сунула ему в руки листок с заявлением об уходе.
– Это ещё что? Что ты надумала, Шер? Я никуда тебя не отпущу. Теперь уж точно не отпущу!
– Отпустишь. – я перешла на ты. – Если всё то, что ты мне говорил – правда, то отпустишь.
Он смотрел на меня упрямым взглядом человека, который не может и не хочет понимать, что ему сейчас говорят.
– Даже не думай.
– Роль любовницы, разговоры за спиной, осуждение… всё это не для меня, Кристиан. – я впервые назвала его по имени. – Просто отпусти меня.
– Хорошо, – после недолгих раздумий сказал он. – Тебе вовсе необязательно быть моей любовницей. Ты можешь просто здесь работать. Я же сказал, что никогда не сделаю ничего против твоей воли.
– А я вчера и пришла сюда, чтобы просто поработать. Это себе я не доверяю, а не тебе. Мне нужно держаться от тебя подальше. Понимаешь?
– Ну что ж, – внезапно его голос стал холодным. Таким холодным, что в нём, казалось, плавали льдинки. – Раз ты так хочешь – уходи. Я не буду тебя держать.
