– Ну чего, обратно выгружать, что ли?
И сердце Виктории ушло в пятки. Значит, все же будет обыск. У машины снова заговорили – на этот раз негромко, слов она разобрать не могла. А потом тот мусорщик, что успокаивал трусливого, принялся урезонивать охранника:
– Слушай, ну где эта надзирательница свой браслет потеряла? С чего она взяла, что он в мусор попал? Сам подумай, нам сейчас шесть контейнеров перетряхивать из-за какой-то глупой бабы?
Черт, черт! Так вот в чем было дело? Значит, их пропажи еще не заметили. Но теперь все повисло на волоске из-за какой-то растяпы, выронившей в мусорный бак свой браслет.
Виктория на всякий случай постаралась сгруппироваться. Если ее вытащат на свет божий, она все же попробует рвануть за ворота. Конечно, это практически самоубийство, и все же, что ей терять? Если к ее десяти годам добавят еще пять за попытку побега…
– Ладно, убедил, – отозвался вдруг охранник. – Мне самому неохота в этом дерьме ковыряться. Проезжайте уж, скажу ей, мол, вывезли уже мусор, не успел я.
В своем баке тихо пискнула от восторга Ася. Виктория прижала ладони к вспыхнувшим от радости щекам. Мусорщики попрощались с охранником, снова залезли в кабину. Проскрипели, открываясь, ворота, и машина наконец тронулась.
Бешеная тряска продолжалась, казалось, уже несколько часов. Впрочем, Виктория еще в момент путешествия по канализации поняла, что доверять своим ощущениям в такой обстановке не приходится. Рассуждая логически, вряд ли свалка, куда мусоровоз должен был сгрузить контейнеры, находилась в сотне километров от тюрьмы. А значит, времени прошло не так уж много.
Наконец автомобиль остановился. Снова захлопали дверцы кабины, зазвучали голоса мусорщиков. Только сейчас Виктория подумала о том, что произойдет, когда мусор из баков начнут вываливать в общую кучу. Ведь работники не смогут не заметить их с Асей. Понятно, что они не являются охранниками тюрьмы и не вооружены. Но позволят ли им просто уйти, не попытаются ли схватить и доставить обратно под арест?
– Если что, я буду кидаться в них селедочными башками, – зловеще пообещала из своего ящика Ася, как будто почувствовав ее страх.
И Виктория в который раз мысленно поблагодарила ее. За оптимизм и неиссякающее чувство юмора, без которых она бы вряд ли смогла выдержать этот безумный квест.
Дверцы кузова раскрылись, и мусорщики поволокли баки наружу. Виктория уже в который раз за этот вечер влетела локтями в стенку. Интересно, сколько она синяков заработала за время путешествия? Колеса контейнера стукнулись о землю. Рядом, тяжело прогромыхав по пандусу, остановился второй бак. За ним спустили третий.
– Ну что, начнем вытряхивать? – раздался голос трусливого мусорщика.
– Погоди, мне отлить нужно. Растрясло, – отозвался второй, более бойкий.
Затем раздался звук удаляющихся шагов. Должно быть, напарник решил отойти куда-нибудь подальше, чтобы справить свои дела. Медлить нельзя было ни минуты. Если у них и был шанс выбраться, то только этот. Судя по угольно-черной полосе между стенкой ящика и крышкой, уже опустилась ночь и кругом царила темень. Что ж, приходилось рассчитывать на то, что Виктория хорошо знала человеческую природу.
Упершись руками в крышку, она со стуком откинула ее и медленно поднялась на ноги, показавшись над краем контейнера. Вокруг действительно стояла густая турецкая ночь. Впереди высилась огромная гора свалки. А возле оставленных на дорожке ящиков нервно переминался с ноги на ногу трусливый мусорщик – худосочный сутулый мужичонка средних лет. Услышав шорох, он обернулся на звук, увидел поднимающуюся из горы отходов Викторию в мужской рубахе, жилете и надвинутой на лицо кепке и забормотал, пятясь:
– О Алла… бисмилла…
– Замолчи, неверный! – прошипела Виктория. – Не смей и звука издать, не то пожалеешь. Я позову на помощь своих сподручных!
Тощий мусорщик, однако, кажется, совсем ополоумел от потрясения. Не сводя глаз с Виктории, он снова попятился, влетел костлявым задом в один из баков и сиганул в сторону с воплем ужаса. И в ту же секунду крышка бака отскочила, и из него показалась голова Аси – всклокоченная, со сбившимся набок платком и торчащими из-под него слипшимися от нечистот прядями. Ася простерла по направлению к несчастному работнику руки, потянулась скрюченными пальцами и заунывно провыла по-турецки:
– Дай-ка я тебя поцелую, брат.
Тут мусорщик совсем оцепенел от страха. Лицо его побелело, колени затряслись. Он начал беззвучно открывать и закрывать рот, словно силясь что-то произнести. Но не издавал при этом ни звука.
– Вот и молодец, – похвалила Виктория, выбираясь из контейнера и ступая мужскими кирзовыми сапогами на твердую землю. – Смотри, никому ни слова, что видел зомби. Тебе все равно не поверят, а мы отомстим за предательство. Зато если смолчишь, мы тебя отблагодарим, будь уверен.
Бедолага-мусорщик сначала замотал головой, потом закивал и вдруг рухнул на колени и забормотал что-то себе под нос. Ася тем временем тоже спрыгнула на землю и переглянулась с Викторией. Та, напустив на себя важный вид, проговорила:
– За мной, дух тьмы!
И, схватив подругу за руку, потащила ее в темноту. Обогнув корпус автомобиля, они побежали со всех ног. Ясно было, что второй мусорщик, вернувшись и обнаружив, что товарищ в шоке, начнет выяснять, что же так его напугало. Кто знает, решит ли он, что напарник поехал крышей от страха, или поймет, что на самом деле могли означать вылезающие из мусорного контейнера человекообразные существа.
К счастью, единственный фонарь в округе был тот, что освещал площадку перед свалкой, где останавливались мусоровозы. В остальном же пространство окутывала густая, черная, непроглядная тьма.
– Ну что, мусорный зомби! Ловко ты его одурачила, – сказала Ася, отдуваясь, когда они наконец позволили себе остановиться.
Машина теперь осталась далеко позади, ее и разглядеть уже было невозможно в темноте.
– Надеюсь, он там коньки не отбросил от страха, – хмыкнула Виктория. – Не хотелось бы становиться серийным убийцей.
– Ниче, очухается, – мотнула головой Ася. – Куда нам теперь?
– Туда, – помедлив, махнула рукой Виктория. – Если последний рыцарь не наврал, там должно быть озеро. И лодка.
Взявшись за руки, подруги побрели вперед, пристально вглядываясь в окутывающую их ночь и прислушиваясь к доносившимся из нее звукам и шорохам.
2
Ночь была черна, как пролитые чернила. Виктории, всю жизнь прожившей в больших городах, редко удавалось увидеть такую темноту. В мегаполисах небо засвечивали многочисленные фонари, окна, рекламы, подсвеченные здания. Здесь же, в этом медвежьем углу, цивилизация не вторгалась в природу, и небо лежало над ними во всем своем первозданном великолепии. Необъятное, бездонное, густо усыпанное серебряными и золотыми звездами. Виктория даже забыла на миг обо всех их злоключениях, о том, что нужно спешить, чтобы успеть пересечь на лодке озеро до рассвета, о том, что поблизости могут таиться хищники – куницы или волки. Она остановилась на секунду и запрокинула голову, любуясь драгоценными россыпями над головой. Голова закружилось, и показалось, что одна из звезд – веселая, с изумрудным отливом, – подмигнула ей, словно подбадривая: «Не дрейфь, подруга, все будет хорошо!»
