А затем перед глазами, словно проступив из ночной тьмы, предстало лицо Альтана. Такое, каким оно было на суде, – изможденное, осунувшееся, лишенное его привычной ласково-нагловатой усмешки. Изборожденный морщинами лоб, горькая складка у рта. Ей тогда показалось, что он разом постарел, утратив свое неизменное обаяние вечного мальчишки. И слезы… Он правда плакал тогда на оглашении приговора? Или ее больное сознание дорисовало эту подробность?
Боже милосердный, она ведь любила его, этого запутавшегося мальчика. Восхищалась, благоговела перед его талантом, могла часами любоваться его красотой, готова была простить все на свете… А вышло, что именно из-за него она стала убийцей, оказалась в тюрьме, вынуждена была, подвергаясь смертельной опасности, ползти под землей, дыша нечистотами, трястись в мусорном баке, пробираться в темноте по горам, теперь вот переплывать озеро. Он стал виной всему. И Виктория, вглядываясь в темноту, дала себе слово, что не оставит этого так. Как бы ни преследовало его измученное лицо, сколько бы ни снился ей тот подернутый соленой влагой взгляд, Альтану придется заплатить за все, что он с ней сделал. Иначе ей просто не выстоять.
Через некоторое время поднялся ветер. Он налетел как-то сразу, задул, вздымая на поверхности озера мелкие злые волны, толкнул лодку в противоположную от уже смутно видневшегося берега сторону. Виктория сильнее налегла на весла. Несмотря на порывы ветра, холодно ей больше не было, по шее тек пот. И все же она поняла, что не справляется с управлением. Лодка в лучшем случае стоит на месте, в худшем же, повинуясь ветру, удаляется от их цели.
– Ася! – крикнула она, перекрывая свист ветра. – Ася, проснись!
Но подруга, вымотанная их приключениями, не шевелилась, несмотря на рев ветра и окрики Виктории. Выпустить весла хоть на секунду было нельзя, и Виктория сползла пониже на лавке и, вытянувшись, легко ткнула Асю ногой.
– А? Что? – подскочила та.
Лодка, и без того кренившаяся то на один борт, то на другой, закачалась еще сильнее, черпанула воды, захлестнувшей Виктории ноги.
– Ветер поднялся! Мне одной не справиться! – крикнула она.
Ася, сразу сообразив, что происходит, тоже налегла на весла. Коротко переговариваясь, девушки работали из последних сил. Волны вздымались все выше, колотились о борт лодки, гремели, выли, шипели. Одежда Аси и Виктории вымокла насквозь, моток брезента, в который они кутались, унесло ветром и швырнуло в волну. В предрассветных сумерках стало видно, что вода озера замутилась, со дня поднялся ил, водоросли.
– Что делать? – закричала Ася, быстро оглядываясь на берег. – Уже близко! Нас разобьет!
Ответить Виктория не успела. Налетел очередной порыв ветра, закрутил их на месте, вырвал у нее из рук весло, тяжело плеснувшее по воде и исчезнувшее в белой пене.
– Держись! – выкрикнула Ася.
Лодка накренилась, снова черпанула воды, затрещала. А в следующую секунду Викторию опрокинуло в воду. От неожиданности она вскрикнула, забулькала, хлебнула воды. Увидела перед глазами зеленоватую муть, почувствовала, как полотняные брюки – подарок Кемаля – блепляют ей ноги, как тяжеленные кирзовые сапоги тянут на дно.
Но плавала Виктория хорошо и сориентировалась быстро. Для начала стряхнула проклятые сапожищи, потом расслабилась, зная, что вода сама вытолкнет ее наверх, а затем, определив направление, по которому следовало плыть, заработала руками и ногами, поднимаясь на поверхность. В легких уже жгло, наверное, от неожиданности она успела погрузиться глубоко. Но вот наверху забрезжил слабый свет, Виктория вынырнула, жадно глотнула воздуха и, задыхаясь, кашляя и отплевываясь, принялась оглядываться по сторонам.
Сначала она ничего не увидела и успела уже испугаться, не уверенная, что у нее сейчас хватит сил нырять за Асей и вытаскивать ее на поверхность. Но через пару секунд левее вынырнула из воды голова Аси. Лодка, перевернутая вверх дном, темнела в стороне от них.
– Ты в порядке? – проорала Виктория.
– Ага, – отозвалась в любой ситуации сохраняющая способность шутить Ася. – Обожаю внезапные купания.
– Поплыли к берегу. – Виктория указала ей рукой направление и сама поплыла вперед, мощно работая руками и ногами.
Когда они, вымотанные, едва не сгинувшие в волнах, выбрались на берег, уже занимался рассвет. Край неба налился багрянцем, в прибрежных зарослях защебетали птицы. И, словно в насмешку, ветер начал стихать, волны, еще пошумев немного, улеглись, и над озером повис полупрозрачный перламутровый туман.
Ася без сил повалилась на землю, едва сумев отползти от кромки воды. Виктория, не настолько вымотанная, потеребила ее за плечо.
– Нужно высушить одежду. Нельзя спать в мокром, заболеешь.
– Плевать, – отмахнулась Ася.
– А мне не плевать. Не хочу, чтобы ты померла у меня на руках от воспаления легких и на меня еще одно убийство повесили.
Кое-как заставив Асю подняться, Виктория стянула с нее цветастые тряпки, выданные Кемалем, и хорошенько выжала их, свернув жгутом. Ася, оставшаяся в нижнем белье, тряслась от холода, скорчившись на земле и обхватив руками колени.
– Солнце уже взошло, высохнет за час, – рассудила Виктория, аккуратно разложив Асино одеяние на камнях.
Затем так же поступила и со своим нарядом – выжала брюки, рубаху и жилетку и разложила сушить. Отяжелевшую от воды кепку пристроила на ветке куста.
– Как раз думала, как бы нам выстирать одежду, чтобы не пробираться дальше с ароматом «О’de помойка». И все само собой разрешилось.
– Да уж, нам поразительно везет, – стуча зубами, отозвалась Ася. – Давай хоть в зарослях спрячемся. Не стоит устраивать шоу для местных рыбаков.
Виктория и Ася забрались поглубже в прибрежные кусты и опустились на землю, привалившись друг к другу. Утреннее солнце уже набирало силу, воздух постепенно становился теплее, и вскоре женщин перестал сотрясать озноб. Ласковые лучи огладили покрытую мурашками кожу, высушили волосы, прикоснулись теплыми поцелуями к векам. И Виктория почувствовала, как глаза ее слипаются. «Не спать! – сурово приказала она самой себе. – Впереди еще долгий путь!» Но справиться с мягким одеялом окутывающей ее дремой уже не могла. Рядом, уложив голову ей на плечо, тихо сопела Ася. И Виктория сдалась, пообещав себе, что закроет глаза только на пять минут.
Проснулась она, почувствовав устремленный на нее взгляд. Не спеша открывать глаза, Виктория попыталась оценить обстановку. Вокруг не слышно было ни звука, кроме стрекотания кузнечиков в нагретой солнцем траве. Значит, разбудил ее не шум. И все же она всей кожей ощущала постороннее присутствие. Должно быть, находящееся настороже сознание даже во сне пыталось контролировать ситуацию.
Уловив, как едва слышно изменилось дыхание Аси, Виктория поняла, что подруга тоже уже не спит. Что случилось? Их обнаружили? Кого она увидит, открыв глаза? Полицию? И что тогда делать? Они беззащитны, никакого оружия у них с собой нет. И бежать отсюда некуда.
