– Не думаю, что вы приняли верное решение, хард Доар. Вы видите, я недостойна стать вашей женой, и научить меня хорошим манерам не получится. Необучаемая я.
– Вы себя недооцениваете, воркория. Готов поспорить, из вас выйдет прекрасная ученица, – навис над ней бессмертный.
Несмотря на то, что он совсем не касался Окары, от его пронизывающего взгляда она затрепетала. Снова тягучее, обжигающее и нервирующее ощущение в груди охватило ее. Губы Доара были так близко. Четко очерченные, строгие и чуть приоткрытые. Безумно манящие… Интуитивно она чувствовала, что стоит откликнуться на безмолвное приглашение, и она пожалеет. Сильно пожалеет. Так стоит ли рисковать? Но хард Доар шаг за шагом лишал ее выбора. Он подался немного вперед, и их губы почти соприкоснулись, а дыхание смешалось. Окара невольно вздохнула и ощутила древесный, пропитанный морской солью и ветром, аромат, который щекотал нос и таял на языке привкусом дымной смолы. Ох, почему Доар настолько приятно пахнет?
Мама учила, что нужно хранить скромность и подарить первый поцелуй во время бракосочетания. «На тех, кто дает себя поцеловать до клятвы у алтаря, не женятся», – не раз повторяла она. Если поддаться желанию и ответить на поцелуй, тогда хард должен отказаться от избранницы. Он не сможет поступить по-другому. Ведь немыслимое дело, чтобы девушка поцеловала мужчину первой!
«Ну же, Окара, давай, целуй его!» – подбадривала она себя.
Не обращая внимания на вырывающееся из груди, отчаянно бьющееся сердце, девушка приподнялась на носочки, потянулась к мужчине и…
– Как я и говорил, из тебя вышла отличная ученица, – тихо проговорил Доар почти ей в губы. – И ты обязательно станешь моей женой.
Окара застыла на месте, будто громом пораженная. То есть он не считает ее недостойной? И не собирается отказываться от свадьбы? А если бы она оттолкнула бессмертного? Тогда бы он от нее отказался? Окара всхлипнула и, отпрянув, закрыла пылающее лицо ладонями. Хуже и быть не может!
– Воркория Кеона Тоберон? – вдруг услышала она холодный голос бессмертного. – Вы заблудились?
Окара резко развернулась и при виде смертельно бледной сестры бросилась к ней.
– Кеона! Пожалуйста, выслушай меня!
Та посмотрела на нее таким презрительным взглядом, что Окара застыла, будто врезавшись в нерушимую стену. Придавленная ненавистью, светящейся в глазах родной сестры, она едва могла дышать. В голове промелькнула ужасная мысль о том, что Кеона видела, как она обнимается с ее капитаном и как они чуть не поцеловались. Ужас. Теперь то, что Окара это делала, лишь чтобы бессмертный отказался от нее, Кеоне не докажешь. Сердце обливалось кровью, а к горлу подкатил ком от осознания, что для сестры Окара стала самым ненавистным врагом.
Глава 9
Далекие и близкие
Окара проснулась рано утром от охватившего ее озноба. Она закуталась в пушистое одеяло, но дрожь не проходила. Девушку всю ночь мучили кошмары, в которых над ней то издевался Доар, рассказывая о том, как воспитает из нее послушную жену, то пронзал ледяным презрением взгляд Кеоны.
Съежившись от холода, что ощущала внутри, Окара свернулась комочком. Вчера, после того, что произошло в саду, она хотела умереть. Но только кто ей позволит? Презрение сестры и твердое желание бессмертного жениться на избраннице стали не единственными неприятностями. С возвращением домой ее беды не закончились. Окару ждал строгий выговор от отца, которому не понравилось, что дочь сбежала сразу после объявления ее невестой харда. Своей импульсивностью и малодушием она поставила его в невыгодное положение перед высокопоставленными знакомыми.
И куда же без Кефилла? Поддерживая отца, братец сыпал саркастическими замечаниями, не преминув заметить, что сестрице лучше подождать свадьбы, чем обжиматься с женихом в темных закоулках аллеи. К концу его ехидной речи Кеона выглядела мрачнее тучи, а Окара готова была провалиться сквозь пол гостиной, куда их пригласил после утомительного вечера глава семейства. Вспоминая потрясающе красивый дворец, девушка подумала, что с этого дня будет отчаянно ненавидеть любые празднества.
Единственное, чего сейчас хотелось Окаре – это зарыться в одеяло и там переждать бурю.
Вот только буря не желала проходить мимо.
Кеона стремительно приблизилась к сестре и окатила ее уничтожающим взглядом. Девушка на миг растерялась, но потом, вспомнив, что она воркория, а не какая-нибудь прислуга, чтобы с ней так обращались, с достоинством выпрямилась и, медленно поднявшись, приветливо улыбнулась:
– Доброе утро.
– Не обольщайся, – прошипела Кеона. – Оно перестанет быть для тебя добрым прямо сейчас.
И неожиданно ударила Окару по щеке. Девушка прижала ладонь к горящему лицу и в потрясении отпрянула:
– Ты с ума сошла?!
– Сама напросилась! – зло сверкнула глазами Кеона и ткнула пальцем в грудь сестры. – Ты предала меня!
– Никого я не предавала! Тем более тебя! – с обидой выпалила Окара. Ее тело била крупная дрожь, и она медленно опустилась на пол. Прислонившись спиной к кровати, устало проговорила: – Я не виновата. Эту ошибку допустили жрецы. Они назвали не то имя.
– Думаешь? – издевательски усмехнулась Кеона и склонилась над сестрой. – Именно об этом вы разговаривали с хардом Доаром, когда ты нагло приставала к нему в саду?
И она снова занесла руку для удара.
– Остановись! – закричала Окара. Увернувшись от пощечины, она вскочила на ноги и оттолкнула от себя сестру. – Пойми ты наконец, не приставала я к нему! Я лишь…
– Целовалась? Соблазняла? – Улыбка Кеоны напоминала оскал зверя. – Не отпирайся, Окара, я все видела!
– Не знаю, что ты там видела, но я пыталась убедить харда отказаться от свадьбы, – в бессилии опустилась на постель младшая Тоберон. – Пожалуйста, поверь мне.
– Тебе? – недоверчиво переспросила Кеона и, тряхнув головой, села рядом. – Скажи честно, ты действительно уговаривала капитана отказаться от свадьбы? Мне нужна только правда.
По губам Кеоны скользнула грустная улыбка, но в глазах появилась надежда.
– Клянусь! Ты можешь мне верить! – горячо воскликнула Окара и схватила ладонь сестры. – Но Доар… он…
Она замолчала, не зная, как сказать, что бессмертный не собирается от нее отказываться. Окара не хотела причинять сестре боль. Кеона поднялась и, повернувшись к ней лицом, схватила за плечи. Окара замерла, не отводя взгляда от затуманенных безумием изумрудных глаз.
– Откажись от свадьбы! – встряхнув ее за плечи, потребовала Кеона.
– Ч-что? – пробормотала Окара, не узнавая сестру. – Ты знаешь, я не могу!
– Можешь! – скривилась старшая Тоберон и с угрозой в голосе добавила: – «Нет» будет достаточно!
– Думаешь, Доар примет отказ? – моргнула Окара и с сожалением пробормотала: – Я… не могу. Прости.
