– Как себя чувствуешь? – лениво протянул над ее ухом бессмертный. – Ничего не болит?
Она сначала было собиралась отделаться вежливым «спасибо, прекрасно», но тут Доар костяшками пальцев нежно погладил ее по щеке, и смысл его слов в полной мере дошел до девушки. Окара разъяренной волчицей вырвалась из объятий бессмертного, чтобы уставиться в его смеющиеся глаза. Чувствуя, что еще немного, и взорвется, понизив голос, она прошипела:
– О подобных вещах воркорий не спрашивают! Не понимаю, как вас вообще принимают в благородном обществе! Вам совершенного ничего неведомо о приличиях? Как вы можете думать… думать о том самом, когда на ваших глазах произошла трагедия?!
К досаде Окары, бессмертный совершенно не раскаивался. Наоборот. С раздражающей бесцеремонностью он обхватил ее за напряженные плечи и подтянул ближе к себе.
– Гаршис сам виноват. Ему стоило держать язык за зубами. Ты отвечаешь передо мной и больше ни перед кем. На этот год ты принадлежишь мне и только мне, – невозмутимо ответил ей Доар.
От долго подавляемой ненависти и обиды к этому мужчине Окаре показалось, что еще совсем чуть-чуть, и она вспыхнет факелом. Обратится в самую яростную стихию и спалит все здесь дотла.
– Вы невыносимы! – вне себя от злости вскричала она. – Вам стоило предупредить о своих планах команду, чтобы они не заблуждались на мой счет.
– Я не обязан отчитываться перед своей командой. – Доар говорил достаточно громко, и его слышали все сокеты, находившиеся на палубе. – Гаршис совершил промах и заплатил за него.
Бессмертный одарил девушку улыбкой, которая растопила не одно женское сердце, и завладел ее запястьем. Медленно поднес руку к губам и поцеловал кончики ее пальцев. Потрясающе приятный озноб прошелся по спине Окары. Ее сердце тревожно екнуло, и она поспешно отпрянула от Доара. На ее счастье, тот не стал удерживать. Отступив еще на пару шагов, чтобы бессмертный точно не дотянулся, она решительно заявила:
– Не будь вы таким категоричным, платить не потребовалось бы.
На палубе воцарилось напряженное молчание. Окара готова была биться об заклад, сокеты думали, что капитан выбросит ее за борт вслед за Гаршисом. Но вопреки опасениям, в ответ на ее дерзость хард разразился смехом.
– Ты удивительно очаровательное создание, Окара Тоберон, – с ироничной усмешкой признал Доар. – Гаршис плохо обошелся с тобой и заслуженно понес наказание, а ты беспокоишься о нем?
– Можете считать это глупостью, – фыркнула она, – но для меня ценна каждая жизнь.
Окара сильно смутилась под изучающим взглядом бессмертного. Неожиданно появившийся на палубе мужчина избавил ее от пристального внимания.
Когда новоприбывший приблизился к Доару, девушка отметила парадную форму на госте. Но ее насторожило, что в подобный наряд обычно облачаются для того, чтобы засвидетельствовать почтение представителю императорской семьи.
– Его высочество наследный принц Ирвик ожидает вас в резиденции градосмотрителя ворка Жинубуса.
– Передай, что скоро буду, – коротко приказал бессмертный, и гонец откланялся. «Ирвик здесь?» – вертелось на языке у Окары. Но ей пришлось его прикусить, потому как бессмертный мрачно нахмурился и предупредил: – Забудь о том, что слышала.
Разрозненные обрывки сложились в картинку. Девушка поняла, что никто не должен узнать о встрече Ирвика и Доара. И бригантина зашла именно в этот портовый городок не только за провизией.
– Я никому ничего не скажу, – пообещала младшая Тоберон, будто у нее был выбор.
Лицо харда превратилось в бесстрастную маску, и он равнодушно велел:
– Найди себе занятие.
А после шагнул в завихрения портала и исчез.
– Гаршис?! – не успели растаять в воздухе последние всполохи, разнесся по берегу вопль Кеоны.
– Сколько это будет продолжаться? – простонала Окара.
Услышав ругательства сестры, не предназначенные для ушей благородной воркории, она подошла к поручням.
Двое крепких мужчин, взвалив на себя безвольное тело Гаршиса, потащили его по вытоптанной дороге в сторону каменных домов и тесных улочек. Третий сокет, посланный им в помощь, закинул на плечо бочку и вернулся к погрузке провизии. Поддерживая под руки Гаршиса, мужчины медленно плелись по дороге, где их и встретила Кеона. В сопровождении своего второго подручного она только что вернулась из города. Мужчины недалеко отошли от бригантины, и Окара смогла отчетливо рассмотреть, как сестра в бешенстве сжала кулаки. Поднявшийся вихрь ветра, пыли и песка разметал мужчин, словно кукол.
– Ты-ы-ы! – звенящим от злости голосом закричала Кеона и угрожающе шагнула к бригантине. Глаза сестры превратились в щелки. «Ты разрушила мои планы…» – ясно читала в них Окара. А Кеона взревела: – Это еще не конец!
Она так взбесилась, что даже с бригантины младшая Тоберон заметила, как сильно вздулись вены на шее сестры.
Позади Окары кто-то ахнул, но она не стала смотреть, кто там такой впечатлительный. Лишь сожалела, что окружающие стали свидетелями их семейной ссоры.
– Не надо, – донеся до нее предостерегающий девичий голосок, но быстро был забыт.
Не получив ответа от сестры, Кеона лишь сильнее рассвирепела.
– Ничего не хочешь мне сказать, Окара? – раскинув в стороны руки, с издевкой спросила она.
Окара, в свою очередь, стиснув пальцами поручни, призвала на помощь все свое самообладание. С усилием сохранив на лице спокойное выражение, она промолчала.
– Вам не обязательно ей отвечать, – раздался над ее ухом приглушенный голос Рина Гезза.
– И не собиралась, – прошептала девушка.
Поняв, что от Окары ничего не добьется, Кеона набросилась на сокетов:
– А вы чего разлеглись? Поднимайте Гаршиса и немедленно уберите его с глаз моих! – Зло взглянув на своего второго помощника, она процедила: – Ничего вам нельзя доверить.
Под тяжелым взглядом Кеоны он отступил, а мужчины, подняв за руки Гаршиса, поспешили унести пострадавшего.
Кеона размашистым шагом поднялась по трапу и, ни на кого не глядя, промчалась к темному проему, ведущему на нижние палубы. Она скрылась из вида, и на палубе вновь раздались голоса, в которых прозвучало облегчение.
Вернуться в каюту означало столкнуться с Кеоной, скорее всего, где-нибудь поджидающей ее, и Окара решила присоединиться к новому знакомому.
– Как зовут твою защитницу? – приблизившись к Рину, с милой улыбкой спросила она.
Парень отставил в сторону швабру и вскинул голову.
– Дарина, – с неизменной улыбкой проговорил он и для вида повозил мокрой тряпкой по палубе.
Окара его понимала. Сама была такой. Служба службой, а о перерывах забывать не нужно. Тем более с таким капитаном год должен идти за два.
