Не реагируй… Умоляю!
– А отец – рабом на плантациях. Адский вышел коктейльчик! – губы Дамира растянулись в надменной улыбке.
Его настолько сильно забавляли издевательства над рабами, что я подумала, что вот-вот и он получит моральный оргазм.
– Но знаешь что, твоя глупая мамаша совершила огромную ошибку! Родив тебя втайне. ВТАЙНЕ ОТ МЕНЯ! – оглушающий рык мужчины эхом вознёсся к потолку огромного зала, заставляя моё сердце безжизненным камнем удариться о рёбра. Я услышала звонкий треск над головой, раздавшийся в сантиметре от моей макушки, и невольно вскрикнула, закрывая голову трясущимися руками, ощущая острые осколки от стекла в спутанных волосах.
Дамир, находясь на пике бешенства, бросил в меня фужер. И он бы попал точно в цель. Если бы пожелал.
– Так что не удивляйся её внезапной смерти. Как и смерти отца. – Монстр в маске уверенным шагом двинулся в мою сторону, а я, отступив на шаг назад, вжалась лопатками в колонну. – Ведь тайна всегда становится явью. Ничто в моей империи не должно быть скрыто! От меня… Даже рождение очередной никчёмной шлюшки.
Дамир принялся медленно расхаживать вокруг моей оси, одержимым взглядом раздирая в клочья мою поношенную одежду. Этот жгучий, как яд взгляд, будто ломал кости и оставлял ожоги на коже. Он словно хищный питон неторопливо окольцовывал свою жертву, намереваясь сначала её задушить, а затем – проглотить.
Внезапно, в руках тирана появились некие бумаги. Насытившись моим страхом, он властно махнул ими перед моим носом, отчеканив:
– Если не веришь, вот договор о передачи собственности. Сначала твой отец предложил мне вашу халупу. Но на что мне то, что и так по праву моё? Я отказался. Тогда, чтобы спасти собственную шкуру и получить заветную отраву, от нехватки которой у него в любую минуту мог начаться припадок, твой папочка показал мне тебя. Маленькую, аппетитную красотку, с прекрасными волосами цвета кофе, играющими рыжеватыми бликами на солнце и глазами оттенка весеннего неба перед дождём. Разумеется, я едва не сошёл с ума от желания обладать настолько редкой игрушкой. Но знаешь как, порой не все игрушки хотят добровольно играть с их владельцами. Приходится ломать. Жестоко и насильно. Поэтому я бы не хотел портить шрамами и увечьями столь дивный экземпляр вроде тебя, который твой папочка пообещал мне добровольно. А ведь он обещал заранее подготовить свою дочурку к важной миссии, предназначение которой – ублажать назначенного ей судьбой Хозяина. Везде и во всём.
– Кретин, – я не выдержала. Выругалась. Но сказала это очень тихо. Одними губами, спрятав лицо в волосах.
– Правда ждать я не стал. Не люблю, знаешь ли, ожидание. Нервирует… Поэтому немного перебрал с дозировкой и намеренно отправил твоего папочку к мамочке.
Дамир сделал паузу, оценивая мою реакцию.
– Всё по-чесноку, кисонька. Ты – моя. На законных основаниях. Так как до двадцатилетнего возраста по нашим законам ответственность за чад несут их родители. Но если ты не подчинишься по-хорошему – тебя ждут большие проблемы. А мне бы не хотелось лишний раз марать руки и портить прекрасные внешние данные новенькой безделушки. А вдруг я пожелаю продать твою дырочку другому? Со шрамами, знаешь ли, товар обесценивается. Так что выбирай… Либо по-хорошему… Либо – по-плохому.
На последней фразе он снова оскалился и свирепо зарычал, пробуждая в моём теле всё новые и новые волны страха.
Да уж. Какой тут может быть выбор?
Мне конец.
* * *
Когда комната очистилась от алых следов расплаты, а прислужницы, вместе с «женщинами-кошками», которых, словно собак на цепи, вывел тот самый охранник, по имени Сатир, покинули покои главного, Дамир, хлестнув меня острым взглядом бездонно-чёрных глаз, снова кого-то позвал:
– Завир!
И в комнату влетел немолодой бородатый мужчина в белом жакете, длиной чуть ниже колен, в шароварах, с белым тюрбаном, намотанным на седую голову:
– Звали, Господин?
– Проверь её, – мучитель вальяжно клацнул пальцами.
– Будет исполнено, Господин! – седоволосый откланялся.
– Проверь, девственница ли? – уточнил Хозяин.
– Пойдём, милочка, – старик недовольно сморщил нос, оценивая запах моей «маскировки».
– Нет! Прямо здесь и сейчас. Моё терпение на исходе! Я хочу поиграть. Немедленно!
Что он имеет в виду?
Но прежде, чем я успела о чём-либо подумать, пожилой мужчина по имени Завир резко схватил меня за плечо и развернул лицом к колонне. Коленом вжался между ног, попытался раздвинуть их пошире, вынуждая меня невольно всхлипнуть. Боковым зрением я видела, как седовласый натягивает на свои руки латексные перчатки.
Звук тянущейся резины…. Мне стало дурно. И невыносимо жарко. А Дамир, присев на бортик керамической чаши фонтана, деловито закинув ногу на ногу, взглядом голодного хищника наблюдал за моим позором, когда пожилой незнакомец, брезгливо стащив с моего впалого живота штаны, пытался нащупать промежность.
Господин не отличался терпением. Поэтому, громко цыкнув, он выплюнул новый приказ:
– Только не надо упрямиться, девочка. Наклонись, раздвинь ноги и расслабься. Привыкай. Скорой это простое действие станет для твоей грязной задницы обычным делом.
Припав лбом к холодной опоре, я закрыла глаза, мечтая об одном – просто раствориться в воздухе. Не прошло и секунды, как там, между ног, я ощутила мерзкие прикосновения пальцев Завира, которые уже успели проскользнуть в тесные девичьи глубины на пару сантиметров внутрь, отчего мне стало некомфортно и даже немного больно.
– Ну? – Хозяина распирало любопытство.
– Слишком тугая, Господин, – подданный отчеканил заключительный диагноз.
– М-м-м… Великолепно! – губы Дамира растянулись в победной улыбке. Ведь именно он станет первооткрывателем, который наградит меня статусом женщины… и, конечно же, статусом «постельной тряпки».
– Что прикажете делать дальше? – поинтересовался врач.
– Выметайся. Но через двадцать минут снова явись. Когда я закончу с девчонкой – заберёшь её на осмотр и приведёшь в опрятный вид.
Быстро натянув штаны на обнаженные ягодицы, я прижалась лбом к стене, пытаясь не расплакаться. Мне уже было всё равно даже на то, с какой одержимой жадностью Дамир смотрел на мои голые ягодицы, как и на то, с какими стараниями старый извращенец проталкивал внутрь меня свои мерзкие пальцы. Я хотела лишь одного… Чтобы моё сердце остановилось, и я не испытала тех сумасшедших мучений, которые мне были уготованы в будущем.
– О, забыл сказать, Господин. На промежности девчонки я обнаружил засохшее семя. Вот только не могу понять… Она же всё ещё девственна, как так получилось? И анальный проход никогда не использовался для половых сношений.
– Вот твари! Какая-то гнида всё же успела поглумиться над моей собственностью! Пусть хоть и поверхностно. Разузнай и накажи!
