Безумие конечно. Но лишь только так я смогу успокоиться, тем самым дав вольную терзающим воспоминаниям. Я не успела было подумать об этой сумасшедшей идее, как вдруг услышала весьма занимательную беседу двух продавщиц-соседок.
– Представляешь, сегодня состоится открытие реабилитационного центра! – трещала одна девица, размахивая плетёнками.
– Да Ладно?! Уверена? Не уж то слухи были вовсе не слухами! – удивилась вторая торгашка, натирая платком глиняные статуэтки ручной работы.
– Богом клянусь! – перекрестилась ремесленница. – Это точно… Никогда бы не подумала, что на месте самого настоящего притона когда-то построят целый реабилитационный центр для зависимых и также для других тяжелобольных людей.
– Чудеса прям! Всего за шесть месяцев… Перевернуть весь остров наизнанку. И что теперь, любой желающий может побывать на запретной территории?
– Думаю да. По крайней мере уж точно не обстреляют из пулемётов! Ах-ха! – хохотнула рукодельница, заприметив как близко я подошла к их столу. – Ты чего, Миланочка? Корзиночку желаешь?
Подпрыгнув от неожиданности, я отрицательно махнула головой.
– Слушай дорогая, – продолжила одна из купчих, обратившись ко мне, – А что, если тебе на островок наведаться, может помогут с бедой-то твоей? Ну по поводу голоса… Да заодно и ребёночка глянут.
Изобразив безразличие на лице, я пожала плечами. Но всё-таки решив убедиться в правильности сплетен, черканула в блокноте вопрос:
– Где находится этот остров?
– А-а-а, да всего лишь в тридцати минутах отсюда. Курс на юг.
Бедное дитя… Почему Омар столько лет держал язык за зубами, что дочка у него имеется. Внебрачная. Которую муж избил на ранних сроках беременности, отчего она и к отцу сбежала, намеренно затерявшись в этой Господом забытой глуши.
Но я больше не слушала бабские сплетни, на всех возможных парах мчалась к Омару, с одной очень важной просьбой – хотя бы на несколько минут вернуться туда, откуда я всю свою нелегкую жизнь мечтала сбежать.
* * *
После длительных уговоров дедушка согласился. Я наплела баек, что устала от постоянных кошмаров, что мешали мне нормально жить. Поэтому, излив все свои чувства в письменном виде в блокнот, я решила вернуться на место своей «гибели» и разорвать в клочья свои страдания, выплеснутые на бумагу, развеяв их над могучим океаном. Заодно убедиться в правдивости сплетен. Неужели полиция всё-таки добралась до истины, уничтожив действующий филиала ада на Земле? С чего это вдруг на острове Дамира решили построить медицинский центр?
Когда мы, устроившись в лодке, приблизились к острову, у меня перехватило дыхание от внезапно нахлынувших воспоминаний. Лёгкие превратились в мрамор, а мир перед глазами перевернулся вверх тормашками, в то время как в памяти мелькнула вся моя боль, полученная во время рабства.
Бывали, конечно, и положительные моменты в отношениях с Дамиром. Просто тогда я свято верила в то, что люди меняются. Но, наверно, ошиблась… Когда тиран избил меня ремнём, а потом приковал к дереву напротив лучшей подруги, которую до этого момента отымела вся его паршивая орда.
Тогда я лишилась всего. Особенно сильно я тосковала по Сатиру. Жаль, что у нас с ним ничего не вышло. Тогда я не думала о каких-либо отношениях, но узнав на какие подвиги пошёл боец ради моей свободы, действительно прониклась уважением. Он стал для меня личным ангелом хранителем. Которого… бездушно отобрали небеса. И почему они лишают мира самого лучшего? За какие такие грехи?
Наверно, в прошлой жизни я сама была жестоким маньяком.
Подумав о Сатире, в памяти всплыл образ голубоглазого парня с лучезарной улыбкой. Этот образ спровоцировал новую порцию горьких слез. Смахнув солёные капли с ресниц, немного успокоившись, я приготовилась к высадке на берег.
* * *
Омар недовольно ухмылялся и вздыхал, пока мы ковыляли к месту моей мнимой гибели. Я поклялась собственным зрением, что больше ни за что и ни при каких обстоятельствах не подойду меньше, чем на пять метров к обрыву. Благо, дождей уже несколько недель не было, поэтому и селей не ожидалось. Первым делом, мне захотелось разорвать в клочья горькие воспоминания и развеять их над бушующим океаном, а лишь потом, хотя бы одним глазком, взглянуть на Трущобы.
Когда мы швартовались у берега острова я заметила ещё несколько лодок. Вероятно, базарные бабки не лгали. Вероятно, гиблые земли открылись для людей, а вечное рабство, наконец, уничтожено.
Омар помог мне преодолеть крутой подъем в гору, всё ещё бурча себе что-то под нос. Стиснув зубы, я прихрамывала, периодически ощущая болезненные покалывания в травмированной ноге. Ещё и задыхалась от усталости. Ничего-ничего! Ходить всё равно полезно! Кислорода больше ребёночку будет.
Когда мы забрались на вершину скалы, дедушка заявил:
– Ну давай, милая, только осторожно, я пока перекурю в сторонке. Очень прошу, помни об осторожности.
Я кивнула и направилась в сторону обрыва.
Странно, а ведь дорожка, по которой мы карабкались, была асфальтированной. Также, недалеко от берега, я увидела ещё одну дорогу. Автомобильную. Напротив которой располагалась некая конструкция, напоминающая автобусную остановку. Не остался и без внимания новенький пирс, вероятно, построенный совсем недавно.
Чудеса! Дикий остров превратился в цивилизованный.
Сделав несколько глубоких вдохов, я захромала к краю обрыва. Тёплый океанский бриз теребил моё простенькое платье, настойчиво подталкивал в спину и пытался сорвать с головы платок, скрывающий лицо. Мне постоянно приходилось придерживать шаль руками. Неожиданно, когда я практически вплотную подошла к тому месту, где последний раз видела Дамира, мне стало не на шутку дурно и одновременно волнительно. То, что я увидела, попросту парализовало, выбило почву из-под ног, довело до слёз. Я увидела алтарь… С огромным портретом на нём, нарисованным масляными красками, усыпанным свежими цветами.
Господи!
Ноги подкосились. Я плюхнулась рядом с памятником, захлебываясь в бешеных слезах. Всё это тронуло до глубины души. Особенно послание, выгравированное на белом мраморе, которое я невольно потрогала кончиками дрожащих пальцев: «Любимая… Прости за всё. Этот остров будет назван в твою честь, как ты и хотела. Трущоб больше не существует. Ад уничтожен. Теперь, лишь благодаря тебе, беспросветные земли тьмы испепелились, уступая место вечному раю…»
Невероятно… Невозможно!
Не в силах оторваться от рисунка, я мысленно продолжала повторять одно и тоже, одно и тоже… нервно поглаживала поверхность памятника, лепестки цветов и почву под ногами, пытаясь поверить в то, что всё это – реальность, а не очередной жуткий кошмар.
Немного успокоившись, я встала с земли и попыталась найти логику во всем этом сумасшествии. Исходя из увиденного, я смела предположить лишь одно: неужели Дамир на самом деле уничтожил Трущобы, ради меня?
