Естественно, находясь в таком состоянии, я не думала о том, что нас ожидает дальше. Сейчас всё внимание было направлено на малютку. Боже, она такая хрупкая, такая беззащитная, что страшно брать её на руки. Моя маленькая принцесса. Как же я счастлива, что ты у меня есть. Я так долго тебя ждала!
Носила на руках свой свёрточек счастья и осыпала щёчки дочки поцелуями. Я рассказывала ей сказки, пела песни, а она засыпала в моих руках, словно моё присутствие её успокаивало. Так и есть.
Роман явился в день выписки. В красивом, отутюженном до идеала костюме, с огромным букетом лилий в руках и счастливой улыбкой на лице. А мне вот не хотелось улыбаться. Но пришлось. Когда Роман, взяв дочь на руки, приобняв меня за талию, вышел на крыльцо роддома. Вместо оваций родственников и близких друзей со свитой фотографов нас встретил водитель Царёва, Евгений, с телефоном в руке. Сделал парочку снимков, схватил мои вещи, отнёс прямиком к багажнику новенького автомобиля, любезно затолкал их внутрь белоснежного «Мерса».
– С рождением нашей бусинки, детка, – в ухо ударил горячий шёпот Ромы. – Эта машина твоя. Но сюрпризы на сегодня не закончились. Давай, малыш, забирайся в салон, у меня для тебя, то есть для вас, – уточнил, чмокнув дочь в лобик, – есть ещё один грандиозный презент.
Конечно, я удивилась такому щедрому подарку. Но вот не чувствовала тех заветных эмоций, как раньше. Как полгода назад. Наверное, просто измоталась.
– Ром, надо поговорить, – бросила измученный взгляд на отца моей дочки.
– Конечно, конфетка. Но чуть позже. Сначала подарок, – он заботливо распахнул передо мной натёртую до зеркального блеска дверь «Мерседеса» бизнес-класса, усадил в салон, передав дочь в мои руки, а сам, обойдя автомобиль сзади, уселся рядом с нами.
Машина беззвучно тронулась с места. Первое время мы молчали. Рома о чём-то трепался с Евгением, насчёт машины, а я просто смотрела в окно. Примерно минут через десять автомобиль, сделав круг по главному кольцу города, свернул в противоположную от дома сторону.
– Что происходит, Ром? Наша квартира в другом направлении.
Проигнорировав моё волнение, миллионер вдруг задал вопрос:
– Как ты? Ты такая грустная и бледная, что-нибудь болит? – приобняв меня за талию, он положил мою голову на своё плечо.
– Нет, просто… просто я очень сильно устала.
– Понимаю, – Царёв слегка кивнул.
– От наших отношений, Ром, – дополнив предложение, я ошарашила возлюбленного уточнением. – Я не понимаю, что между нами творится. Почему ты мне грубишь? Почему так редко к нам приезжаешь? Почему до сих пор не порвал с Ритой? Я хочу, чтобы в свидетельство о рождении вписали твоё имя. Я не хочу быть матерью-одиночкой, – по щеке покатилась одинокая слеза.
– Запасись терпением, – голос Романа был спокойным, но безрадостным. – Я прекрасно понимаю твоё состояние. Твоя жизнь изменилась. Теперь ты – мама. Роды, естественно, стресс для организма. Но я прошу тебя не идти на поводу у эмоций, – он взял меня за руку, крепко сжал мои бледные пальцы, согревая жаром своих ладоней. – Возьми себя в руки, Ди. Верь в лучшее. Насчёт развода… да, кое-что случилось. Но зачем мне заставлять тебя нервничать? Я не хочу, чтобы ты копалась в моих проблемах. Ну вот, ты уже плачешь. Оно мне надо? А если молоко пропадёт?
Салон автомобиля, в котором пахло кожей и духами, наполнил прерывистый вздох мужчины. Царёв продолжил объясняться:
– Хочешь правды? Так вот… Моя жизнь превращается в какое-то непроходимое дерьмо. Единственная радость, которая держит меня на плаву – это вы. Ты и наша маленькая ягодка. Рита отсудила большую часть моего состояния. Компания висит на волоске. Я уже уволил часть сотрудников, сократил штат. Как и предполагал, ведьма оказалась чертовски умной сукой. Я поспешил! Понимаешь? Говорил же, что торопиться не нужно. За тебя переживал. Не хотел расстраивать печальными новостями. Напротив, хотел как можно быстрей надеть на твой пальчик кольцо…
– Ром, это правда? Правда, что ты уволил работников?
Честно, данная новость меня не просто шокировала, а вогнала в ступор. Обиды вытеснили новые переживания.
Рома кивнул. На лице Царёва застыла маска из камня и стали. Как он только держится после всех этих судов и разборок? Не удивительно, что я попала под раздачу. Почему же он молчал? Я же не знала. И страдала все эти долгие дни, думая, что мужчина меня попросту разлюбил.
– Так что, солнце, если я тебе грубил – прости меня. Я не со зла. Отовсюду сыплются проблемы. Сил ни на что не хватает, и это после того как… как я…
– Господи, Рома! Ты что, купил нам дом? – перебиваю, не в силах сдержать эмоции, когда понимаю, что город остался позади.
– Ну почти, – он самодовольно улыбнулся. Машина резко свернула направо, в сторону виднеющегося вдали коттеджного посёлка.
– Нет, конечно. Всего лишь снял в аренду. Это самое лучшее место в пригороде. Ты ведь об этом мечтала?
– Да, я… я, – я расплакалась до пелены перед глазами. Обвив руками ароматную шею мужчины, очень нежно поцеловала Рому в губы. То хорошее, что сделал для нас Рома, вмиг подавило плохое.
Миновав шлагбаум, мы свернули вправо. Еще две минуты езды – и перед нами раскинулся высокий забор из дикого камня, а за ним, по-видимому, двухэтажный особняк. Точнее крыша. Из красной черепицы.
Я улыбнулась сквозь слёзы. Целовала то любимого, то нашу сладкую малышку по очереди, с улыбкой на лице таращилась на особняк, наслаждаясь каждой секундной сегодняшнего удивительного дня. Тогда я и не думала, что этот диковинный забор, что прятал за собой дом моей мечты, станет для нас с дочкой… ненавистной тюрьмой строгого режима. Без шанса на спасения.
* * *
Какой Рома всё-таки молодец. Даже вещи перевёз из квартиры. Ну а дом? Дом – это отдельная история. Не дом, а райский уголок! Вот уже несколько недель мы с малышкой осваивались на новом месте. Первое время Рома приезжал к нам через день. Привозил подарки, еду, игрушки. Очень редко оставался с ночевкой, ссылаясь на то, что он допоздна работает в банке, а ехать к нам намного дальше, чем в его законный дом, в котором его также ждут дети.
Вот тогда я и задумалась: а что, когда с Ритой будет покончено раз и навсегда? Как быть дальше? Его дети… они переедут к нам? Или жена их отсудит? Артем? Он тоже будет жить вместе с нами? И в каком состоянии вернётся на родину? Ох, я, конечно же, часто интересовалась его здоровьем, но Рома не любил говорить на эту тему. Естественно, ведь мужчина ревновал. Недавно, во время чаепития, я вскользь поинтересовалась у Царёва о старшем сыне, поскольку до сих пор чувствовала вину за страшную аварию.
– Рома, я хотела спросить… Как дела у Артёма?
Естественно, Царёв нахмурился и обжег меня гневным взглядом.
– Он в Израиле. И останется там надолго. Проходит реабилитацию. Учится ходить заново. У него всё более-менее нормально, но сюда возвращаться не собирается. Так что забудь о нём. Обо всем забудь, Диана. И занимайся ребёнком. Сейчас это твоя главная обязанность как женщины. Моей женщины.
