Включив телевизор на полную громкость, я сделала вид, что смотрю новости. Сама же распахнула створки окна в ванной, кое-как перемахнула через подоконник в сад. До сарая – рукой подать. План по спасению складывался идеально. Мне понадобилось много времени, чтобы просчитать свои действия. На цыпочках, стараясь не шуметь, я осторожно облила деревянные стены пристройки спиртом. Отступила обратно к окну, сделав «дорожку из спирта» от окна к сараю. Отталкиваясь ладонями от подоконник, подтянувшись на руках, забралась внутрь дома. Спустя несколько напряжённых секунд я вновь оказалась в ванной. Крепко зажмурившись, скрестив пальцы на руках, я мысленно попросила бога о помощи.
Три. Два. Один.
Зажигалка летит в траву. Вспышка. Огонь стремительно быстро ползёт к пристройке. Я вздрагиваю, глядя на то, как перед глазами в мгновение ока вырастают желтые языки пламени, что пожирают небольшой домик, как огнедышащие драконы. Лицо окатывает жаром, пора!
– На помощь! Пожар! Пожа-а-а-р! – реву во всё горло, выжидая момента.
Не медля, выскакиваю на улицу, наблюдая за тем, как Евгений едва ли не падает с лежака, замечая яркую вспышку за углом дома. Как раз во время старта грандиозного плана идиот прикемарил. Прижав телефон к уху, охранник сорвался с места в сторону крика и валившего клубами дыма. Радиус возгорания становится всё больше и больше. Как мне в голову пришла подобная идея с пожаром? Конечно же, из кино.
Пока Евгений, сделав звонок, прихватив из дому огнетушитель, возвращается на место происшествия, пользуясь случаем, я подкрадываюсь сзади амбала, сжимая в руках скалку. Зажмуриваюсь. Делаю три быстрых вдоха и, сжав скалку до острой боли в пальцах, со всего размаху, со всей своей накопленной злостью бью верзилу по затылку. С первого раза не получается. Взревев как подбитый пёс, он падает коленями на газон.
Черт, как же страшно! Как это сложно для меня. Но после всего того, через что я прошла, я усвоила лишь одно правило жизни: «Выживают сильнейшие».
Мягкого и нежного цветочкам больше нет. Завял. Некогда заботливые, любящие руки вырвали его с корнем! Порвали на куски, бросили в сырую землю, потоптались по нему грязными ногами. На месте гибели цветка выросла ядовитая колючка. Выросла из боли, горя, подлой лжи.
* * *
Вопиющий шок вогнал моё тело в каменный ступор. Прямо напротив меня, в моих ногах, лежит и жалобно ворчит полуживое тело. Мама родная… Надеюсь, оклемается. Господи, прости.
Отшвырнув в сторону скалку, я бросаюсь обратно в особняк. Вот-вот пламя перекинется на стену дома. Набрасываю на плечи рюкзак со всем необходимым, который заранее собрала для побега и прятала под кроватью, выжидая удачного момента, хватаю переносную люльку с малышкой, стрелой вылетаю в сад, сжимая в руках ключи от ворот. Руки не слушаются. Пальцы дрожат с такой силой, что я не могу попасть ключом в замочную скважину. Сжав челюсти, лишь с третьего раза получается это сделать. Сумасшедшая паника накатывает на все тело острыми волнами озноба. Из-за бешеного сердцебиения я, кажется, на время оглохла.
Замок клацнул, ворота беззвучно распахнули перед нами путь в долгожданную свободу. Когда я увидела окружающий мир, по щекам полились слёзы. Настюша захныкала в люльке. Прижимая к себе дочь, я бросилась в сгустившиеся сумерки. До первого дома была минута бега. Я решила постучаться в те дома, что находились в центре поселка. Мало ли, в соседних проживают друзья Царёва.
– Не плачь, зайка, не плачь! Мамочка рядом, скоро всё закончится, очень скоро нас спасут.
Я сама рыдала, как проклятая, когда неслась в неизвестность, спотыкаясь на каждом шагу. Адреналин жёг кровь в венах, превращая её в кислоту. Ещё чуть-чуть. Огни жилого дома близко. Я уже слышу голоса соседей, сопровождающиеся лаем собак. Мы почти спасены. Я практически улыбаюсь от счастья, ведь скоро нашим мукам настанет конец, а зло будет наказано, как вдруг… из-за угла на бешеной скорости выскакивает машина – громоздкий внедорожник с огромными колесами, что ловко блокирует путь на волю.
Улыбка стирается с губ. Шокированная увиденным, я застываю посреди дороги, как каменная. Не успеваю опомниться. Из задних дверей внедорожника синхронно выскакивают два бугая в черных одеждах. Подхватывают меня под руки, тащат в сторону машины.
– Помоги… – набрав в рот воздуха, я заверещала что есть сил, но меня ловко скрутили по рукам и ногам. Выдрали из рук люльку с плачущей малышкой, оторвали от земли, как какую-то ни на что не способную букашку, взвалили на плечо, а после грубо швырнули в салон бронированной махины.
Влепившись лбом в переднее кресло, я как мяч отскочила назад, жалобно взвыв от режущей боли в висках. Туши уселись по бокам от меня, зажав моё тело в центре салона. Мотор внедорожника грозно зарычал. Железный монстр на колёсах резко сорвался с места.
– Отдайте! – взревев от злости, я попыталась вырвать кричащую Настюшу из рук бандитов с весьма устрашающей внешностью, но тщетно. Один урод, прижав меня щекой к сиденью, выкрутив руки за спину, едва ли не до хруста в лопатке продемонстрировав мне профессиональный захват в положении лёжа.
– Лежи и не рыпайся, – рявкнул утырок хриплым басом.
– Настя-я-я! Пожалуйста, отпустите нас! Будьте людьми! Не отдавайте меня ему! Прошу, умоляю! Я вас молю-ю-ю! На коленях прошу! Смилуйтесь! – я немощно крутилась в грубых тисках наёмника, всхлипывала и рыдала, чувствуя, что вот-вот моё сердце выскочит из груди. Бесполезно. Нет здесь людей. Лишь звери. Со стальными внутренностями внутри тел.
– Я сказал заткнуться! Мне нужно позвонить.
Прикусив язык, я застыла. Плач дочки кромсал мою душу ржавыми ножами.
Охранник кое-как утихомирил Настю. Вероятно, дал ей пустышку и покачал на руках. Я ничего не видела. Меня по-прежнему вжимали лицом в поверхность сидения. Прочистив горло, незнакомец, державший меня за шею, торопливо с кем-то заговорил. Душа рухнула в пятки, когда я поняла, что ублюдок позвонил Роману.
– Босс, она устроила пожар, пыталась сбежать. Пожар потушили, но у Женьки сотряс. Она просто грёбанная стерва. Огрела его дубиной по голове, стащила ребёнка, пыталась удрать. Что делать? – короткое молчание. – Хорошо, скоро будем.
Отключив телефон, бугай угрожающе зашипел мне в затылок:
– Что, доигралась, идиотка? Босс в ярости. Сказал, что голову тебе снесёт. Поздравляю, ты уже почти труп. А дочка? Можешь навсегда с ней попрощаться.
* * *
Я потерялась во времени. Автомобиль быстро набрал скорость, значит, мы выехали на трассу. Тело затекло, мышцы ныли от тупой боли. Амбал до сих пор удерживал меня в неподвижном положении, лишая возможности видеть всё происходящее своими глазами.
Внезапно автомобиль резко дал по тормозам. Я сжалась, как ёж, ожидая удара, тут же ощутив ЕГО присутствие. Атмосфера в салоне стала мёртвой, как на кладбище глубокой ночью, после того как в машину сел ещё один человек, а в ноздри ударил знакомый запах дорого парфюма, ради которого от одного лишь вдоха не так давно я готова была отдать собственную жизнь. А сейчас от запаха Романа Царёва, от его голоса и присутствия, тем более взгляда, меня корёжило, как от смертельного яда.
