Тут в дверь коротко постучали, и в ту же секунду в кабинете появилась та самая девушка, что подсказала Никите, где найти Вербинскую.
– Лилия Владимировна, там… – начала она, но была жестко, даже грубо прервана Вербинской:
– Лера, выйдите вон! Вас разве не учили, что входить в кабинет без стука и тем более перебивать говорящих невежливо? – Девушка вспыхнула, на глазах ее сверкнули слезы. Она мгновенно захлопнула за собой дверь.
– Совершенно распущенные девицы, – дернула плечом Вербинская, словно оправдываясь. – Так, о чем мы с вами говорили?
– О ваших отношениях с Пичугиным. О том, какой он талантливый и замечательный, – напомнил Никита. – Непонятно только, почему, имея отношения с таким замечательным человеком, вы параллельно заводили интрижки с молодыми, физически привлекательными мужчинами?
– Интрижки? За спиной у Николая? Кто наговорил вам этих мерзостей? Его жена? Или, может, девицы с кафедры? Ах, нет. Как же я не сообразила! Аллочка! Эта жирная тумба, которая за неимением личной жизни развлекается тем, что сует нос в чужую.
– Аллочка? Вы с ней знакомы?
– Я так и думала! – хлопнула себя по коленке Лилия Владимировна. – Да кто ее не знает? Эта особа – просто серый кардинал в художественной среде Петербурга. И это при том, что она сидит целыми днями у себя в галерее и, как старая жирная паучиха, плетет сети интриг, заманивая в них мух пожирнее. Если эта особа кого-то невзлюбит, то можно смело собирать чемоданы, в городе успеха тебе не добиться.
– Даже так?
– Думаете, я вру? Поговорите с художниками.
– А вас Аллочка, значит, невзлюбила?
– Я для нее слишком малая величина, почти отрицательная. Скорее уж она Николаю Михайловичу решила навредить.
– С какой стати?
– Ну, это давняя история, – пожала плечами Лилия Владимировна, снова успокаиваясь и закуривая очередную тоненькую сигаретку. – Когда-то в далекой молодости у них был роман, она хотела за него замуж, да не вышло. Елена отбила. Алка-то у нас девушка скромная, без связей, а вот у Елены папа был генерал, мама – главврач. Совсем другой коленкор, ну и, честно говоря, – не удержалась Вербинская, – Елена в молодости была почти красавица, Алла ей в подметки не годилась. Долгое время Пичугины для нее в недосягаемости были. Но в последние годы старый Пичугин стал терять позиции, не так давно его и вовсе на пенсию выперли, а Николай Михайлович такого веса пока не набрал. Да скорее всего и не наберет. Но он хитрый. Он в академики не лезет, он в администрацию города решил просочиться. У него уже сейчас там прочные позиции, а года через два, если так пойдет, он вполне может возглавить Комитет по культуре. Тогда его уже никакая Аллочка не достанет.
– А что может сделать Алла Пичугину? Снять его картины с продажи в галерее? Или покупателя отговорить его полотна брать?
– Если бы, – фыркнула Вербинская. – Я понятия не имею, как она это делает, но все в городе знают, с Аллой ссориться себе дороже. У таких несчастных сразу же начинают сыпаться все проекты, рушатся старые наработанные связи, их тут же записывают в неудачники, бездари, пресса, вдруг вспомнив об их существовании, начинает поливать грязью. В общем, полная катастрофа.
– А при чем здесь Алла, может, это стечение обстоятельств? – усомнился Никита.
– Сперва, наверное, все так думали, а потом перестали. Я не знаю, как она это делает, может, кого-то шантажирует, может, кого-то просит, кого-то подкупает, понятия не имею. Но всегда срабатывает, – уверенно проговорила Лилия Владимировна. – Автомат Калашникова осечек не дает. Это у нее такое прозвище за глаза.
– А вы ее тоже боитесь?
– Нет. Я для нее слишком незначительная персона. Даже странно, что Аллочка о нас узнала, а может, это не она? – тут же спохватилась Вербинская.
– Мне рассказал о вас сам Пичугин. Ну, и социальные сети, они, знаете, общедоступны, – не удержался от язвительной насмешки Никита.
– Соцсети? ВК? – побледнела Вербицкая. – А Николай… – воскликнула Лилия Владимировна, но тут же оборвала себя.
– Знает, кто-то его недавно просветил, – мило улыбнулся Никита.
– Сволочь!
– Ну, стоит ли так о близком человеке? – укоризненно заметил Никита.
– О близком? О Николае? – вскинулась Вербинская. – При чем тут он? Это все старая калоша Постникова. Вот сволочь! Ее внучка в великие дизайнеры метит, недавно дефиле было, на дедовские деньги подготовленное, прессу позвали, всех знакомых, шуму было, а на деле? Девочка – полная бездарность, ни искры таланта. Я и написала, как есть, а старая жаба позвонила мне и сказала, что я разрушила карьеру ее внучки, а она разрушит мою. Тварь. Тогда я посмеялась, – горько проговорила Лилия Владимировна, – а она, значит, не шутила. Нашла, куда укусить. Эта стервь хорошо знает жену Пичугина, небось ей и слила. Вот она журналистская объективность, напишешь честную статью, а тебя за это в порошок. Ну, ничего, и на нее найдется сила, – грозно заметила Лилия Владимировна, недобро прищурив глаза.
– И что же вы с ней сделаете?
– Не я, Коля.
– А вдруг он откажется?
– Ничего, уж как-нибудь согласится, – самоуверенно заявила Вербинская.
– Скажите, Лилия Владимировна, – глядя на стройную фигуру и весьма приятную внешность женщины, спросил Никита, – а почему вы не выходите замуж? К чему вам этот старый пень Пичугин? Только не надо рассказывать мне о привлекательности ума и таланта. Потому что Пичугин даже не особенно умен и, насколько я понимаю, не больно талантлив.
– А вам не кажется, что это бестактный вопрос? – уставилась на него холодным взглядом Вербинская.
– Нет. Обычный вопрос.
– Ладно, – неожиданно согласилась Лилия Владимировна. – Отвечу честно. Никто не берет.
– Что?
– Замуж никто не берет. А что? Я вам кажусь очень привлекательной в роли супруги? – насмешливо спросила Лилия Владимировна.
– Не знаю. Но женятся и на менее красивых. А вы женщина интересная, – честно ответил Никита.
– Мерси. Ну, если так, то, может, вы на мне женитесь?
– Не могу, у меня уже есть девушка, – покачал головой Никита.
– Вот видите, и все так, – как показалось Никите, со скрытой горечью проговорила Лилия Владимировна.
– Мне кажется, вы просто не тех мужчин выбираете для отношений, – неизвестно для чего ляпнул Никита, потом сообразил, что окончательно полез не в свое дело, смутился. Торопливо попрощался и покинул редакцию.
Но далеко уйти не удалось, в дверях его остановила та самая Лера, с остреньким носиком, что заглядывала в кабинет к Вербинской.
– Скажите мне честно, вы же к ней не по личному делу приходили, да? – пристально глядя на Никиту, спросила девушка.
Взглянув в ее пытливое, сосредоточенное личико, Никита решил ответить честно:
