Колчак снял перчатки и поздоровался со всеми за руку:
– Смею заметить вам, господа, что дело минных постановок на виду у неприятеля промедлений не допускает.
Сделали – и восвояси! Я буквально час назад ошвартовался в Ревеле. С корабля на бал!
– Германские корабли появлялись, Александр Васильевич? – поинтересовался Стрельцов, вспомнив, как Эссен переиначил известную поговорку.
– Бог миловал! Вышли мы ночью, в условиях радиомолчания, а днем погода в море скверная установилась. Поверьте, господа, ни черта видно не было. Вот супостат и пережидал до лучших времен у своих причалов. А у меня экипажи натренированные – все выполнили, будто штиль на море. Вернулись быстро и без потерь.
Колчак достал папиросу из серебряного портсигара и закурил.
В этот момент по ступеням поднялся контр-адмирал Непенин, который в ответ на приветствия офицеров укоризненно сказал:
– Пойдемте в зал, господа. Нехорошо: командующий давно на месте, а его штаб дымит папиросами на лестнице!
В большом зале, где проводились торжественные мероприятия, подготовка к празднику завершилась и становилось многолюдно. В дальнем углу, отражаясь медью труб в глянце паркета, гарнизонный духовой оркестр в четверть возможностей готовился к выступлению. Робкие звуки его басов и альтов почти не прослушивались в гомоне голосов собравшихся. В центре зала вокруг адмирала Эссена собралась группа командования: вице-адмиралы Канин и Ферзин, контр-адмиралы Непенин, Бахирев, командир бригады крейсеров, и Левицкий, начальник подводных сил. Из высшего состава отсутствовал только начальник штаба флота вице-адмирал Кербер, который остался командовать в Гельсингфорсе. С Эссеном о чем-то вполголоса беседовал известный всему Ревелю эстляндский губернатор генерал-майор Николай Павлович Коростовец. Ближний полукруг за адмиралами образовали командиры кораблей и офицеры штаба, среди которых был и Илья Иванович Стрельцов.
Полилась красивая музыка вальса «Амурские волны», под аккорды которой в зал входили почетные гости. Возглавил шествие архиепископ Рижский и Митавский Агафангел. Командование флотом направилось навстречу владыке, Эссен и Коростовец испросили благословения. Агафангел, обычно избегавший чествований и банкетов, богоугодное действие благословил.
Последующих гостей, подходивших к командующему, представлял дежурный офицер штаба. Среди пришедших были видные купцы, занимавшиеся поставками оружия, амуниции и продовольствия на корабли, почетные граждане Российской империи и города Ревеля, городское руководство столицы Эстляндии.
Илья Иванович неожиданно почувствовал внутри нарастающий жар, объяснения которому сразу дать не мог. Вдруг он услышал, как адмиралу представляют очередных гостей:
– Гласный Городского собрания Ревеля – господин Феликс Тамм и его супруга, госпожа Кристина Тамм.
Полковник не мог объяснить себе, как он оказался в первом ряду офицеров, хотя минутой прежде стоял сзади и вполголоса продолжал беседу с Колчаком. Теперь прямо перед собой он видел примечательную супружескую чету: высокого одутловатого мужчину, похожего на внезапно выросшего пухлого младенца, с белесыми бровями, густой рыжей шевелюрой, переходящей в шкиперскую бородку, и сопровождавшую мужа темноволосую стройную красавицу. Именно ее Стрельцов дважды встречал в городе. Пока Феликс Тамм что-то говорил адмиралу Эссену и губернатору Коростовцу, его супруга стояла в метре от Стрельцова и с легкой улыбкой смотрела на него. Разведчик в ответ почтительным поклоном головы приветствовал даму. Когда Илья Иванович поднял голову, командующему представляли следующих гостей. Супруги Тамм неторопливо удалялись к противоположной стене с высокими окнами.
Поток гостей постепенно иссяк, оркестр умолк, и взоры присутствовавших обратились к невысокой скромно одетой женщине, смело вышедшей в центр зала. Распорядитель громко объявил, что устроителей и гостей Благотворительного приема приветствует учредительница Дамского морского общества Мария Михайловна Эссен. Супруга командующего изящно поклонилась и без пафоса сообщила, что общество возникло 14 августа прошлого года, а уже через месяц благородные цели женщин завоевали симпатии широких морских кругов. Первыми жертвователями стали сами устроительницы общества и его почетные члены. Пример подчиненным подал морской министр адмирал Иван Константинович Григорович, который сделал взнос – 400 рублей.
Дальше голос женщины немного дрогнул от нахлынувшего волнения. Она заговорила о том, что в сентябре четырнадцатого года в морском бою на Балтике погиб крейсер «Паллада», а вместе с ним почти шесть сотен человек экипажа. Совет общества решил немедленно оказать посильную помощь семьям погибших офицеров и нижних чинов. Поток пожертвований в этот период заметно возрос, причем присылали деньги не только военные моряки, но и гражданские лица: например, Ревельский судостроительный завод выделил сумму в 174 рубля, а от московского кружка обновления флота прислали 50 рублей. На благотворительном концерте певицы контральто Горленко-Долиной были проданы семь картин Бенуа. С целью получения сведений о материальном положении семей, потерявших кормильцев, были сделаны срочные запросы в полицейские управления по месту их проживания. Нуждавшимся в помощи лицам была произведена выдача пособий. С начала пятнадцатого года семьям погибших членов экипажа крейсера «Паллада» было послано пособий на сумму 9535 рублей.
После этих слов зал буквально взорвался аплодисментами, раздались крики, что все присутствующие готовы сделать пожертвования. Но Мария Михайловна подняла руку, дождалась, пока утихнет шум голосов, и продолжила говорить о том, что общество старалось помочь всем семьям пострадавших и нуждавшихся моряков, ходатайства которых поступали в совет. К началу марта на их удовлетворение выделили 8304 рубля. Кроме того, матросам, уволенным со службы «за ранами, увечьями и болезнями», выдавались пособия от 10 до 30 рублей. Только после этого сообщения госпожа Эссен призвала присутствующих сделать посильные пожертвования на благородные цели.
Супруга вице-адмирала Канина – казначей Дамского общества – вышла с большим медным подносом, вслед за ней подносы вынесли еще несколько женщин. Начался обход собравшихся гостей. Широкий жест в числе первых сделал эстляндский губернатор, заявивший, что от имени жителей губернии жертвует тысячу рублей. Поступок генерала вызвал гул одобрения в зале. Оркестр грянул марш «Гордый “Варяг”»: патриотическая музыка поднимала общий настрой. На подносах у дам росли кучки ассигнаций, золотых и серебряных монет, драгоценных украшений. Офицеры штаба, сговорившись между собой, пожертвовали по пятьдесят рублей каждый.
Строгие марши сменились лирическими вздохами вальсов, первым среди которых был, несомненно, «На сопках Маньчжурии». Обход зала для совершения пожертвований завершился, но благотворительные мероприятия продолжались. Открылись киоски для продажи шампанского, господ офицеров приглашали покупать и не скупиться, поскольку выручка также шла в фонд Морского дамского общества. Адмиралы и офицеры вместе с промышленниками, купцами и прочими гостями потянулись к киоскам, уставленным бутылками французского шампанского темного стекла. Официанты хлопали пробками, расторопно наполняли высокие бокалы и расставляли на столах, помещенных вдоль стен.
