1. Не допустил противника в Финский и Ботнический заливы.
2. Не позволил германскому флоту, прорвавшемуся в Рижский залив, остаться там и установить господство.
3. Помог своей огневой поддержкой войскам 12-й армии предотвратить захват немцами Риги и стабилизировать фронт на прибрежном участке.
4. Активными действиями на морских сообщениях осенью сего года заставил неприятельское командование отказаться от проведения даже демонстративных операций и направить все усилия своего флота на защиту важных для Германии коммуникаций.
Начальник разведывательного отделения
Балтийского флота
полковник Генерального Штаба Стрельцов.
В тайной войне ничьей не бывает
(апрель – май 1916 г.)
Он вошел в вагон международного поезда, который должен был с минуты на минуту оправиться с пограничной станции Швеции в соседнюю Финляндию. Угрюмые взгляды шведских пограничников его не задевали, за документы переживать не приходилось: они самые что ни на есть подлинные. Удалось внимательно рассмотреть и запомнить немногочисленных попутчиков, направлявшихся из нейтральной, но сочувствовавшей германцам страны в воюющую с врагом Российскую империю. Поезд медленно двинулся и через полчаса остановился на финской пограничной станции.
Вдруг Стрельцов почти физически ощутил, что за ним наблюдают. Кто это может быть? Отмел из вероятных наблюдателей двух финских полицейских, проверявших документы и буравивших внимательными взглядами всех пассажиров. Эти при деле, им так должно. Если вспомнить слова Анташева, напутствовавшего его перед поездкой, то где-то должна появиться охрана, так сказать, конвой для полковника, чтобы доставить его превосходительство целым и невредимым в Петроград. Он не успел выявить своего ангела-хранителя, но на сто процентов был уверен, что взгляд, ощупавший его только что, принадлежит не ему. Это был враждебный взгляд! Он вспомнил, как такое же чувство испытал, когда за пару дней до начала войны по русскому дипломатическому паспорту выбирался из Германии в Швейцарию. Так же враждебно на него смотрели немецкие пограничники, которые понимали, что упускают верную добычу, позволяя русскому господину выехать в нейтральную страну.
Медлительность полицейских, неторопливо двигавшихся по вагону, раздражала энергичного Стрельцова, но внешне он оставался безмятежным пассажиром, который молча сидел на месте и читал шведскую газету Все в жизни имеет свое начало и конец; завершилась и пограничная проверка документов, продолжавшаяся не менее часа. Паровоз пронзительно свистнул, обдал вагоны белым дымным облаком, и состав, набирая ход, покатился в глубь территории империи. Илья Иванович не спешил выйти из купе, чтобы размять ноги, зайти в туалетную комнату или заказать чаю, как это делали его попутчики. Через проем открытой настежь двери он присматривался к каждому из них, оценивая, кто здесь чем занимается.
Две монашки суетливыми мышками прошуршали мимо и скрылись в «норке». Компания шумных финнов, возвращавшихся домой на рождественские каникулы, надолго перекрыла проход в коридоре. Голос проводника, уговаривавшего соотечественников не шуметь, был слышен Стрельцову издалека. Вот в коридоре стало спокойнее, и проводник добрался до его купе. Это был худощавый финн среднего роста, в форменной фуражке, под козырьком которой хлопали белесые ресницы альбиноса. По его бегающему взгляду и нарастающему собственному ощущению тревоги разведчик понял, что к этому типу следует присмотреться тщательнее.
Проводнику международного вагона удобно наблюдать за пассажирами, направляющимися из Швеции в Финляндию. В пути он может определить, кто из них и для каких целей ездил в Швецию. Эти сведения, несомненно, интересны для германской разведки, которая имеет списки подданных кайзера, находившихся в это же время в нейтральной соседней стране. В том случае, если проводнику удастся выявить среди пассажиров международного вагона подозрительных лиц, германским разведчикам можно начинать аналитическую работу по выявлению круга их общения в Швеции.
Илья Иванович был уже почти уверен в своей правоте насчет проводника-альбиноса. Во всяком случае, на месте подчиненных Вальтера Николаи он обязательно пользовался бы услугами такого информатора. Какая опасность для русского полковника может исходить от проводника? Если проводник проследит за ним в Гельсингфорсе лично или подключит для слежки других агентов противника, и в результате слежки будет установлено, что под документами жителя Швеции скрывается другой человек, который намерен выехать в Петроград, то для германской разведки появится повод для подозрений. С помощью шведской полиции будут проверены все контакты подозреваемого, а в их число может попасть и «Фридрих», для которого рождественский приезд в Стокгольм тогда окажется смертельно опасным. Стрельцов не должен допустить такого развития событий.
Сейчас ему нужно вести себя в соответствии с избранной легендой. Кто такой Улоф Нильссон, по документам которого он едет? Пьяница! Стало быть, в таком виде и надо предстать перед проводником. Илья Иванович достал из саквояжа бутылку бренди, выпил полный стакан и закусил немецкой чесночной колбасой, чтобы убийственным запахом подтвердить соответствующее поведение.
Подкараулив проводника, проходившего по коридору мимо его купе, Стрельцов резко распахнул дверь и неожиданно вышел. Он явственно почувствовал на себе тот же враждебный взгляд. Ни чувства, ни мысли не подвели полковника: проводник занес его в список подозреваемых. Обдав соглядатая густым перегаром и толкнув плечом, Илья Иванович, покачиваясь, направился в туалетную комнату. За спиной послышалось шипящее немецкое ругательство.
«Э-э, парень, смело ты себя ведешь в роли финского проводника, скромнее надо бы», – подумал «швед Нильссон».
Дальнейшую дорогу до столицы Великого княжества Финляндского Стрельцов провел в купе, притворяясь спящим. Лишь только поезд стал замедлять скорость перед вокзалом Гельсингфорса, полковник приготовился к решительным действиям. Он мысленно прикинул маршрут движения, где ему удастся уйти от слежки агентов неприятеля, собрался и вышел в тамбур вагона. Прибыли! Проводник открыл дверь и вышел на перрон. Илья Иванович неторопливо прошел мимо и скрылся в темноте станционных построек. Сделав несколько маневров в проходных дворах, он было решил, что вышел из-под наблюдения, но вдруг нос к носу столкнулся с альбиносом в железнодорожной фуражке. Это какое-то наваждение, хотелось потрясти головой, чтобы избавиться от него…
Стрельцов очнулся от тяжелого сна. Рядом на подушке разметались волосы Кристины, он чувствовал их аромат, слышал ровное дыхание спящей. Конечно, он – в Ревеле. Пришлось потереть ладонями виски, отгоняя навязчивое сновидение. Оно уже не первый раз приходило к нему, воскрешая произошедшие зимой события. «Надобно вам нервы лечить, господин полковник», – хмыкнул он про себя и постарался снова заснуть.
На протяжении первых трех месяцев нового 1916 года большинство кораблей Балтийского флота вынужденно бездействовало из-за тяжелой ледовой обстановки. Все порты Финского залива, в которых базировались силы флота, Гельсингфорс, Ревель, Кронштадт, были скованы льдами с начала января до начала апреля. Сплошные белоснежные поля покрывали акватории Ботнического и Рижского заливов. Языки льда высовывались из промерзших просторов в северную Балтику. Временная обездвиженность флота была использована командованием для активного перевооружения боевых кораблей. В Минной дивизии ко времени приближения навигации на большинство эсминцев установили более мощные артиллерийские орудия, что делало их сильнее вдвое.
