– Но, господа, учтите, до цели – расстояние, едва превышающее один кабельтов, – продолжил Колчак. – Эта дальность настолько мала, что, по моему разумению минера, предохранители торпед попросту не успевают взводить взрыватели. Дмитрий Дмитриевич, отведите корабль на дальность не менее трех кабельтовых и дайте залп одной торпедой, а то мы на эту мишень весь боезапас истратим.
«Гром» исполнил приказание, вышел на новую позицию для стрельбы и произвел новый залп. Торпеда попала в кормовую часть «Германа» и наконец взорвалась. Экипажи трех кораблей, замерев, наблюдали, как пароход стал медленно крениться и садиться в воду кормой. Вдруг на нем один за другим взорвались погреба со снарядами, да с такой разрушительной силой, что обломки посыпались на стоявшие рядом эсминцы. Но даже такие разрушения не ускорили гибель корабля. Он уходил под воду медленно, в течение двадцати минут. Из его экипажа, составлявшего пятьдесят человек, живыми на борт «Новика» подняли всего девять.
Скоротечный морской бой продолжался всего час и закончился в ноль часов пятнадцать минут. Еще почти час ушел на уничтожение «Германа». Колчак скомандовал эсминцам следовать на базу. Он чувствовал себя не очень уверенно после этой боевой операции: пришли, повоевали, кого-то утопили, но главная задача по уничтожению германских транспортов со шведской рудой осталась так и невыполненной. Почти все рудовозы со своим стратегическим грузом спрятались под шведским берегом. Всего и дела-то было: повоевали с охраной, стрельба которой оказалась настолько низкоэффективной, что ни один из эсминцев не получил повреждений в произошедшем ночном бою. Хотя бы это радовало. Но разгром охраны конвоя не мог быть даже слабым утешением вместо запланированного уничтожения десятка германских транспортов с рудой. Однако после того, как они укрылись под шведским берегом, что-либо изменить не представлялось возможным. Пришлось возвращаться домой без трофеев.
2 июня эсминцы «Новик», «Победитель» и «Гром» прибыли в Гельсингфорс.
О том, как дело происходило в море, Стрельцову в подробностях рассказал Колчак, непосредственный участник событий:
– В двадцать три пятнадцать я увидел в бинокль караван судов, двигавшийся вдоль шведского берега на юг. Мы насчитали десять единиц под прикрытием вспомогательного крейсера и трех сторожевиков. Все шли с зажженными бортовыми огнями, и я засомневался по поводу их национальной принадлежности. Шведов же бить не будешь… Дал приказ идти на сближение. Сделали предупредительный выстрел, чтобы разобраться, чьи же корабли перед нами. Но они молчали. Приказал стрельнуть еще разок, – тут контр-адмирал хитровато улыбнулся, – подействовало! – Александр Васильевич, вспоминая, помолчал и продолжил: – Да, Илья Иванович, подействовало. С одного из пароходов посыпались разноцветные сигнальные ракеты, а остальные, словно по команде «все вдруг», стали поворачивать носом к свейскому берегу. Командую: «Огонь по противнику!» – эсминцам дважды повторять не надо: залп – накрытие, залп – накрытие. Велел повернуть на северо-запад, чтобы не упустить корабли охранения и самый крупный из них, который замыкал строй. Вы же знаете, что приказ Канина на операцию требовал: «В первую очередь атаковать концевой вооруженный пароход». Несколько транспортов уже горели, поэтому я распорядился перенести огонь на вспомогательный крейсер, мне как раз уточнили его название: «Герман»! Вспомните «Пиковую даму»: «Уж полночь близится, а Германа все нет!» У меня «Герман» в полночь появился и даже принялся палить по нам. Мы и отправили его на дно со всем доблестным экипажем. Правда, девять душ вытащили из воды на борт «Новика». Через час боя я скомандовал эсминцам поворачивать назад – не хотелось злить шведскую береговую охрану, которая вот-вот должна была предстать перед нами. Результат, на мой взгляд, какой есть – такой есть. Кроме «Германа», на дно пошли два сторожевика, которые оказались переоборудованными немецкими траулерами, вооруженными пушками, а также два-три парохода с рудой.
Илья Иванович уточнил:
– Шведы потом сообщили, что русские уничтожили пять германских судов. Нам передали эти сведения из русского посольства в Стокгольме. В Берлине их опровергли и заявили, что потерян лишь один героический крейсер «Герман».
Колчак усмехнулся:
– Да, ладно! Один, пять, десять… На меня уже некоторые пытаются напраслину возвести: дескать, контр-адмирал увлекся перестрелкой с кораблями охранения и упустил главное в операции – уничтожение транспортов. Мол, должен был отрезать германские суда от берега, но не отрезал. В результате русский флот не полностью реализовал свои возможности. Сами-то критики в ночном бою ни разу не были. А может, и в дневном не были. Легко после драки кулаками махать.
– Александр Васильевич, не принимайте близко к сердцу. Командиров боевых на кораблях мало, а умников на берегу всегда в достатке имеется. Результат операции налицо: ваш успех заставил немцев на некоторое время прервать морские перевозки, а в дальнейшем они будут осуществлять их только под усиленным конвоем.
Полковник Стрельцов не упомянул в разговоре о другом, не менее важном итоге проведенной операции. Ни один германский боевой корабль не вышел в ту ночь из своих баз на выручку каравану судов, чтобы спасти его от разгрома. Адмиралштаб, имея данные своей разведки, ждал атаки главных русских сил на Мемель. Ждал долго, но так и не дождался. Тогда в Берлине поняли, что разведка Балтийского флота обманула германских адмиралов. Операция по дезинформации, задуманная Непениным, вполне удалась.
Агентурная пара «Дружная» с тех пор не давала о себе знать. Не было никаких документов, которые бы известили о том, что с ней произошло после того, как немцам стала понятна роль двойных агентов в распространении дезинформации. Даже слухов на эту тему никто не принес из-за линии фронта. Впрочем, ни Стрельцов, ни Анташев не проявляли интереса к добыванию уточняющей информации. У Ильи Ивановича имелось абсолютно четкое понимание того, что ведомство Вальтера Николаи приложит все усилия для сохранения в тайне своего грубого промаха.
Счет размена шахматных фигур оказался в нашу пользу. Но агентурная разведка – не шахматы! Поединок продолжается.
СЕКРЕТНО
Разведывательная сводка
штаба Балтийского флота
на 31 мая 1916 года
Сообщение о морском бое между эскадрами германского и британского флота
18—19 мая сего 1916 года у полуострова Ютландия в Северном море произошел морской бой между эскадрами германского и британского флота.
Германским флотом Открытого моря командовал адмирал Шеер. Британский Гранд-флит возглавлял адмирал Джеллико.
Германский флот насчитывал 22 линкора, 5 линейных крейсеров, 11 легких крейсеров, 61 эсминец. В составе английского флота имелось 28 линкоров, 9 линейных крейсеров, 8 броненосных крейсеров, 26 легких крейсеров и 79 эсминцев. Превосходство в количественном составе было на стороне английского флота. Вес бортового залпа их кораблей был почти в 2,5 раза больше, чем у кораблей немцев. Кроме того, английские линейные корабли превосходили германские в скорости. У германских имелось преимущество в бронировании и в живучести.
