Адмирал Шеер стремился нанести ощутимый урон Гранд-флиту и первый повел свои корабли в море. Адмирал Джеллико рассчитывал уничтожить основные силы противника и отправился на его поиск. Морской бой начался 18 мая в 14 ч 30 мин столкновением авангардных сил, состоявших из отрядов крейсеров. Затем в бой вступили главные силы обеих сторон. Противники, двигавшиеся громоздкими кильватерными колоннами, одновременно открыли огонь с дистанции 80 кабельтовых в 15 ч 48 мин. В условиях плохой видимости дневной бой между ними был нерешительным с обеих сторон и вылился в ряд кратковременных боевых столкновений.
Примерно в 23 ч 00 мин германскому флоту удалось оторваться от главных сил англичан и направиться к своим базам. Ночной бой между флотами носил характер случайных стычек отдельных кораблей.
Утром 19 мая адмирал Джеллико, осуществлявший поиск противника и двигавшийся с основными силами на юг, рассчитывал продолжить бой. Но после получения извещения от Адмиралтейства о том, что адмирал Шеер увел свои корабли на базы, развернул свои силы и направился к берегам Англии.
В завершившемся бою германцы потеряли 1 линкор, 1 линейный крейсер, 4 легких крейсера и 5 эсминцев. Общий тоннаж их потерь составил около 60 тысяч тонн. Потери англичан составили 3 линейных крейсера, 3 броненосных крейсера и 8 эсминцев, общим тоннажем около 114 тысяч тонн.
Итоги боя главных сил показали, что ни одной из сторон не удалось добиться нужного результата. Англичане не сумели использовать свое превосходство в силах, чтобы нанести ощутимый урон противнику. Германскому флоту не удалось добиться достижения равновесия в силах с англичанами.
С обеих сторон бой носил нерешительный характер, поэтому не принес значимых результатов и не привел к изменению оперативной обстановки на Северном море.
Начальник разведывательного отделения
Балтийского флота
полковник Генерального Штаба Стрельцов.
«Гвардии стоять на месте и умирать!»
(июнь-июль 1916 гг.)
Командующий Балтийским флотом адмирал Василий Александрович Канин решил воспользоваться случаем. Как добросовестный служака он доложил «на самый верх» об успешно проведенной в конце мая операции по дезинформации противника и разгроме у берегов Швеции германского каравана судов с железной рудой. Тем самым адмирал, удрученный своим незавидным положением на флоте, нашел, что ответить критикам: Балтийский флот действует и побеждает. К лету 1916 года критиков у него набралось изрядно. К ним относились представители высшего командования, придворной аристократии, политической верхушки, военных промышленников, газетчиков и прочая, прочая, прочая, открыто обвинявших Василия Александровича в бездеятельности, отсутствии воли и даже в трусости. Самое печальное для него состояло в том, что подчиненные офицеры и адмиралы тоже начали роптать. Немецких кораблей в тот период времени почти не было видно на Балтике, а вся мощь нашего флота продолжала отстаиваться на якорях в Гельсингфорсе и Ревеле без каких-либо перспектив в использовании.
Боевая вылазка минных сил Колчака и отряда крейсеров Трухачева, организованная по итогам эффективных действий разведки флота, пусть и не принесшая большой славы, все же могла свидетельствовать о какой-то активности командующего и его штаба. В Ставке благосклонно восприняли победные реляции с Балтики. Хотя там тоже понимали, что именинниками являются лишь флотские разведчики, а не сами флотоводцы. Поэтому адмиралам наград на сей раз не досталось. Лишь Адриан Иванович Непенин удостоился монаршей благодарности в приказе.
Офицеры разведывательного отделения получили ордена. Илью Ивановича Стрельцова наградили орденом Святого Владимира III степени с мечами, Ивана Ивановича Ренгартена и Владимира Константиновича Тихонова, который незадолго до этого был из мичманов произведен в лейтенанты, отметили орденом Святой Анны III степени и орденом Святого Станислава 3-й степени соответственно. Не забыли и про начальников постов радиоперехвата, которые обеспечивали командование достоверной и оперативной информацией. Среди награжденных орденом Святого Станислава III степени оказался и поручик корпуса корабельных инженеров Оленев, полгода командовавший постом на финском полуострове Тангэ.
Полковник Стрельцов был доволен тем, что никого из его подчиненных не обошли с наградами. После парадного построения в актовом зале штаба флота, где ордена офицерам собственноручно вручал адмирал Канин, награжденные собрались в большом кабинете Непенина. Немного шампанского украсило торжественную церемонию. Адриан Иванович поздравил разведчиков с приятным событием и пожелал каждому новых успехов в службе и воинской удачи в суровую военную годину.
Когда собравшиеся офицеры разошлись и в кабинете остались Непенин со Стрельцовым, на огонек к контр-адмиралу заглянул каперанг Черкасский. Князь в своей обычной экспрессивной манере заговорил о последних событиях:
– Рад, искренне рад, друг вы мой Илья Иванович, успехам разведчиков! Поздравляю! Завидую! Клянусь, завидую! Я вас тянул к себе, переходить на штабную работу советовал. А сейчас чувствую, что мне самому в пору в разведотделение проситься.
– Это вы напрасно такой ход конем задумали, Михаил Борисович, кто же вас из штаба отпустит. Вы там, можно сказать, незаменимы, – парировал Непенин, закуривая и угощая папиросой Черкасского.
– Да, Адриан Иванович, в штабе я вам верный помощник. Догадываюсь, и для какой цели месяц назад понадобился секретный план бомбардировки Мемеля, который мы разработали в пятнадцатом году. Значит, мои труды разведке на пользу пошли? Пошли! А вот в высочайшем-то приказе про Черкасского забыли…
– Полноте, князь, ваши награды впереди, – миролюбиво вступил в разговор Стрельцов, чтобы погасить обиду темпераментного собеседника. – Я обратил внимание, что вы все эти дни над чем-то работали, закрывшись в кабинете. Тоже операцию готовите?
– Бог мой, от разведчика ничего не укроется! Ладно-ладно, перед вами не стану секретничать. Готовлю хитроумный план минных постановок: несколько тысяч мин нужно установить в наших водах так, чтобы ни одна душа не могла догадаться, где и какие сюрпризы ждут корабли противника, которые будут прорываться к нашим базам.
Непенин задумчиво покрутил усы и, обращаясь к князю, сказал:
– Дело вы задумали, Михаил Борисович. Да только чую, что долго ждать придется крупных сил германцев на Балтике. Они измотаны тяжелым Ютландским боем, в котором адмиралу Шееру все же не удалось одолеть британцев. Могу предположить, что кайзеровский флот сделает еще попытку прорвать блокаду в Северном море. Если сил хватит. Но в любом случае перед нами они не скоро появятся.
На слова контр-адмирала откликнулся Стрельцов:
– Я помню часть текста директивы Шеера, наши источники добыли ее весной, когда адмирал только заступил на пост командующего флотом Открытого моря. Там были такие строки: «На британский флот должно оказываться систематическое и постоянное давление, с тем чтобы принудить его отказаться от выжидательной тактики и выслать часть сил против германского флота; это предоставит последнему благоприятную возможность для атаки». Попытался было гросс-адмирал оказать такое давление на британцев, но раздавить островитян мощи не хватило. Их блокаду бошам прорвать не удалось. Англичане потеряли в бою больше кораблей, чем противник, но они сохранили свои позиции, а Шеер вынужден был прекратить бой и вернуться в базы.
