Импровизированный наблюдательный пункт они устроили на поваленной ветром сосне. Можно было сесть на ее шершавый, пропитанный смолистым духом ствол. Они долго сидели в тишине и темноте, напряженно поглядывая в сторону моря, где северо-восточнее острова Даго, всего на расстоянии десяти-двадцати миль, рыскали германские эсминцы. Отряд противника старательно искал русские корабли, которые, по замыслу немецких адмиралов, должны были находиться в Финском заливе между Ревелем и Гельсингфорсом.
Судя по лежавшей над заливом тишине, германские моряки так и не смогли найти цели для атаки. Их сердило это, они теряли терпение и осторожность. Время от времени вспыхивали огни прожекторов, которыми командиры эсминцев осматривали пустынную морскую поверхность. Если бы русские крейсера или линкоры скрывались в засаде за островом, они могли бы накрыть огнем тяжелых орудий отряд вражеских эсминцев, раскрывших огнями свое место. Но русские, хорошо подготовившиеся к ночной атаке кораблей противника, не стали выводить свои силы для боя. Решить его исход должны были наши минные позиции. Первые потери на них немцы уже понесли, следовало терпеливо ждать, когда последуют новые.
Булавин ненадолго отлучился в штаб, чтобы ознакомиться с поступившими данными радиоперехвата. Вернувшись, сообщил:
– Зафиксированы переговоры восьми кораблей противника. Флагман дал команду завершить поиск и начать перестроение.
– Какое перестроение, для чего? – удивился Стрельцов. – Разве они собрались возвращаться?
– Скоро узнаем, Илья Иванович. Корабли-то, хотя и в темноте, но все же перед нашими биноклями маневрируют. А мы с вами, будто в ложе бельэтажа, спектакль созерцаем, – пошутил Булавин.
После полуночи стало ясно, что противник направляется в сторону Балтийского порта, тогда как разведка и командование флотом предполагали, что удару подвергнется Ревель. Что ж, ошибки в прогнозах случаются в любом деле.
Стрельцов и Булавин разом соскочили с насиженного места на широком стволе поваленной сосны, когда в ночной темени засверкали огни артиллерийских залпов. Ветер донес звуки отдаленной канонады. Противник вел огонь в районе бухты Рогервик. Илья Иванович задумчиво высказал свои сомнения:
– Неужели целая флотилия новых эсминцев отправилась в поход с риском напороться на мины только для того, чтобы обстрелять Балтийский порт? В нем и кораблей-то наших никогда не было. Не очень в это верится…
– Может быть, германцы по железнодорожной станции лупить из всех орудий решили? Через нее ведется снабжение наших войск под Ригой, – высказал мнение Булавин.
– Правильно. Эта версия имеет право на существование. Надо будет ее проверить. Но могут существовать и иные причины. Потом займемся серьезным анализом.
Корабли вели огонь по берегу и освещали его прожекторами. Эти боевые действия происходили довольно далеко от наблюдательного пункта разведчиков на острове Даго. Но с высокого холма, где они стояли у сосны, можно было наблюдать за всполохами света от выстрелов и метания прожекторов. Канонада продолжалась полчаса, потом все стихло, и бухта Рогервик снова погрузилась в темноту.
Подошедший с поста радиоперехвата молодой офицер доложил начальству последние новости:
– Командующий германской флотилии отдал приказ выстроиться в кильватерную колонну и следовать курсом норд.
Стрельцов в ответ пошутил:
– Вот спасибо, голубчик, порадовал. Будем ждать развития событий, в гущу которых германцы и направляются.
Минут через сорок разведчики смогли убедиться в правоте слов своего командира. В той стороне, куда направился неприятельский отряд, послышался грохот взрыва, сопровождавшийся вспышкой в ночной тьме. Никому не надо было объяснять, что еще один эсминец в темном море нашел свою мину.
Булавин загнул пальцы на правой руке и сказал:
– Это – второй, Илья Иванович!
Еще через пятнадцать минут произошло такое же событие, и Булавин вновь загнул пальцы, произнося:
– А это – третий!
Стрельцов откликнулся:
– Если дело так пойдет и дальше, то у вас не хватит пальцев на обеих руках.
Однако больше им ничего не удалось увидеть со своего холма. Горячка боя прошла. Стрельцов, поежившись, сказал:
– Пора возвращаться в штаб, пока мы не окоченели.
Уже в тепле, за столом с расстеленной морской картой западной части Финского залива Стрельцов, согреваясь горячим чаем, выслушивал сообщения радиоперехвата. За три ночных часа в эфире прозвучали еще три сигнала «ММ», «Имею минную пробоину».
Утром, когда Стрельцов доложил командующему флотом о гибели большей части эсминцев Десятой эскадры противника, Непенин задумчиво произнес:
– Я верил в это. Хорошо получилось. За умные постановки мин представлю князя к награде.
СЕКРЕТНО
Разведывательная сводка
штаба Балтийского флота
на 5 ноября 1916 года
В последних числах октября – начале ноября с. г. разведкой Балтийского флота получены сведения, раскрывающие замысел и решение германского командования, которое осуществило поиск в западной части Финского залива и обстрел Балтийского порта (Палдиски).
28 октября на поиск была направлена Десятая флотилия эсминцев, базирующаяся на ВМБ Либава. В ее составе на момент выхода из базы числилось 11 эсминцев постройки 1914–1916 годов. Прикрывали флотилию 3 легких крейсера и несколько старых эсминцев. В строю кильватерной колонны, на скорости 21 узла отряд кораблей прошел Центральную Балтику, не встретив ни одного русского корабля. Твердая уверенность немцев в полнейшей пассивности русского флота подвигла их командование на безрассудные поступки. Они с ходу решили преодолеть нашу передовую минно-артиллерийскую позицию, где мины были выставлены между островами Эре и Даго.
В 20 часов 35 минут наши посты зафиксировали первые взрывы на минных заграждениях. Был перехвачен сигнал «ММ» («Имею минную пробоину»). Поскольку наши корабли в море не находились, стало ясно, что сигналы шли от кораблей германского отряда, в котором появились потери. Остальной отряд после преодоления минной позиции в течение двух часов осуществлял поиск русских кораблей, а затем зашел в залив Рогервик и в 2 часа 30 минут 29 октября произвел бомбардировку Балтийского порта. По портовым сооружениям (суда в бухте отсутствовали), а потом и по городу было выпущено 162 фугасных и шрапнельных снаряда. Повреждено 24 здания, в том числе вокзал и вышка поста наблюдения, погибли 10 человек, из них 8 мирных жителей. Затем отряд направился обратно и вновь попал на минное поле. Командир эскадры, имея координаты первых подрывов кораблей, приказал взять курс севернее. Но там тоже оказались мины.
На перехват неприятеля из Гельсингфорса выходили корабли Минной дивизии, но из-за сильного тумана они вынуждены были возвратиться обратно.
На постах радиоперехвата в период с 3 часов ночи до 8 часов утра неоднократно получали сигналы «ММ», идущие от германских кораблей. Утром на побережье специально высланные воинские команды и местные жители нашли выброшенные на мелководье шлюпки, буйки, пояса и другие предметы с германских эсминцев V-72, 75, 76, S-57, 58, 59 и G-90, что подтверждало данные радиоперехвата об их гибели на минах.
