Наконец, в комнату проникли солнечные лучи, возвещая о начале нового дня. Волнующего и пугающего.
Впрочем, таким он был не только для меня. Судя по всему, большинство девочек нервничали не меньше. Часы еще не успели показать время завтрака, как в коридоре началась беготня.
– Девчонки, кто брал мои белые лодочки? – верещала из-за двери одна из девиц. – Немедленно верните! Это мои счастливые туфли.
– А у нас будет возможность поговорить с женихом до начала съемок? – спрашивала у кого-то другая.
В нашей комнате было так же неспокойно. Рыжим ураганом носилась Аллочка, перебирая свои многочисленные платья. Одну за другой она прикладывала к груди блестящие тряпочки и тут же откидывала их, бубня что-то типа «полнит», «старит» или «ну вообще отстой прошлогодний».
Возможно, я бы составила ей компанию, но перебирать мне было совершенно нечего. И я просто нервничала, сидя на кровати и пытаясь сосредоточиться на обработке отснятого вчера материала. К сожалению, на некоторых снимках был запечатлен наш безупречный Роман. Каждый раз, когда я нарывалась на один из них, мои щеки вспыхивали огнем. Стыд за вчерашнее не собирался отступать.
Я даже вздохнула с облегчением, когда в наш номер как всегда бесцеремонно ворвалась ассистентка и с порога завопила:
– Лана, тебя Мишель уже ждет! Еще немного, и его величество рассвирепеет!
Я с облегчением захлопнула ноутбук и побежала на встречу к гению мейкапа.
– Совершенно не ценят время Мишеля! – услышала я его голос из-за двери. – Сначала опаздывают, а потом недовольны, что мастер не успел положить консилер на все мешки!
– Прошу прощения, – начала извиняться прямо с порога.
Но Мишель лишь обиженно сверкнул на меня своими глазами-бусинками из-под розовой челки и указал пухлым пальчиком на кресло.
Следующие полчаса я исправно закрывала глаза, приоткрывала губы и старалась не чихать, когда по моему носу гуляла пуховка с пудрой. В конце концов, гример даже пришел в радушное расположение.
– Ну вот, Мишель добавил свой штрих к твоему портрету, – удовлетворенно произнес он и развернул меня к огромному трюмо.
На этот раз все получилось даже лучше, чем в прошлый. Из зеркала на меня с удивлением смотрела самая настоящая красавица с бездонными глазами.
– Ух ты! – выдохнула я.
Мишель театрально потупил блестящие глазки, но уже в следующую секунду заверещал в своей манере:
– Так и будешь греть свои булочки на моем кресле? А ну, натягивай платье!
Он указал рукой на вешалку, где одиноко болтался чехол, видимо, скрывавший какой-то наряд.
– Мне что, еще и платье дадут? – удивилась я.
– Ой, не могу, понабирали девиц, свалившихся с луны, а мне расхлебывай! – запричитал Мишель. – А ну-ка, закрывай рот и лезь в костюм!
Я поспешила выполнить поручение сердитого гения и через пять минут предстала перед ним в струящемся платье нежно-голубого цвета.
– Елочки-сосеночки, – присвистнул гример, разглядывая меня.
И я была с ним солидарна. Вот уж не думала, что из меня можно слепить что-то настолько женственное и обольстительное. Интересно, а платья оставляют участницам или мне придется сдать его потом?
Однако спрашивать об этом у Мишеля уже некогда. До начала съемок оставались считаные минуты, и, если я не приду до того, как Валентина даст им старт, мне несдобровать.
Поэтому я, путаясь с непривычки в подоле, засеменила к большому залу. Впервые в жизни я чувствовала себя настоящей принцессой, торопящейся на бал. И, как ни странно, мне это очень нравилось. Надо же, никогда не думала, что буду получать удовольствие от легкой ткани, нежно касающейся кожи, развивающихся на бегу локонов и ожидания чего-то необычного.
Однако стоило мне войти в зал, мой энтузиазм немного спал. Оказывается, не одна я выглядела сегодня на миллион долларов. Остальные девочки тянули примерно на ту же сумму. Аллочка в зеленом переливающемся платье была похожа на русалку, а Элю настоящей царицей вечера делал жемчужный корсет, так удачно подчеркивающий ее выдающиеся формы.
Нас быстренько расставили в несколько рядов, как для школьной фотографии. Валентина придирчиво разглядывала получившуюся композицию и периодически меняла местами кого-то из девушек. Наконец, она осталась удовлетворена результатом и бодро скомандовала:
– Начинаем съемки!
Все звуки в зале стихли, и в центр вышла Мальвина. Она что-то рассказывала про условия, но я, признаться, слушала ее краем уха. У меня никак не получалось выполнить простейшее требования режиссера: стоять спокойно и не двигаться. Как назло, сначала зачесалось левое плечо, потом затекла правая нога, а концу речи ведущей из прически вырвалась непослушная прядка и все время норовила залезть мне в глаз.
Кажется, речь Мальвины длилась часа три. И я с облегчением вздохнула, когда она торжественно, как регистратор браков в загсе, произнесла:
– Встречаем нашего завидного жениха!
Глава 16
В ожидании короля этого бала девочки заволновались, и я, воспользовавшись моментом, успела убрать настырную прядку за ухо. Двери распахнулись, и быстрой пружинистой походкой в комнату вошел Роман.
Кажется, с этого момента все части моего тела разом прекратили чесаться и затекать. На этот раз он был одет в строгий костюм, такого же глубокого черного цвета, как и его глаза. Он выглядел чертовски хорошо и прекрасно это понимал. Роман сверкнул глазами, быстро обведя взглядом притихших девушек, и обольстительно улыбнулся.
– Прежде чем мы узнаем, кто из девушек покинет шоу, предстоит выяснить, кто сумел произвести на нашего завидного жениха самое большое впечатление при первой встрече, – продолжала Мальвина, – напомню, у нее будет иммунитет в следующем туре. Кроме того, она получит приятный бонус – возможность провести с нашим завидным женихом больше времени. Совместный обед в одном из его ресторанов!
Ого! Всё ради рекламы! Кажется, девушки даже перестали дышать. Каждая уже мысленно видела себя за сервированным столиком. Что ни говори – щедрый подарок: кому-то важно внимание нашего красавца, кому-то – дополнительное эфирное время, а кто-то будет рад и тому и другому.
Роман же оставался невозмутим.
– Мне было очень сложно сделать выбор, – начал он свою речь. – Все девушки по-своему очаровательны, но больше всего меня поразила…
В зале повисло напряжение. Мое сердце вдруг превратилось в булыжник и больно застучало по ребрам.
– Эльвира! – громко сказал Роман, и мой булыжник рухнул прямо в пятки.
Девушки заерзали, бросая на пышногрудую красавицу злобные взгляды. Она, кажется, удивилась больше всех, но тут же ее лицо озарила лучезарная улыбка.
– Эля покорила меня своей рассудительностью и доброжелательностью, – продолжал Роман, не обращая ни на кого внимания. – Я уверен, что любой мужчина будет счастлив рядом с такой девушкой.
