– Сделай меня, пожалуйста, сегодня королевой, – попросила я Мишеля.
Мне отчаянно хотелось остаться в жизни Романа красивым воспоминанием. Может быть, когда-нибудь перед его глазами всплывет образ девушки, вскользь коснувшейся его жизни. Так пусть этот образ получится ярким. Уходить надо красиво.
– Запомни, девочка, комнату Мишеля еще никто не покинул страшненькой служанкой, – назидательно произнес гример. – Эти ручки штампуют королев быстрее, чем мама Красной Шапочки печет пирожки для бабушки!
Я улыбнулась. Мишель мог бы развеселить и царевну Несмеяну. Правда, вряд ли кто-нибудь смог заставить его жениться на ней после этого.
Он вытянул передо мной пухленькие ладони, словно давая убедиться в их качестве. Я согласно кивнула. Да, осечек у него не было.
– Ну ладно, есть у Мишеля кое-какая идейка, – засуетился он, взглянув мне в глаза.
Я послушно сомкнула веки, предоставив нашему гениальному гримеру воплощать любые фантазии. Тут же по моим щекам заскользили кисточки.
– Ну что за трудный народ эти девчонки, – не унимался коротышка. – Ну сколько раз можно повторять, не существует на свете такого мужчины, ради которого можно позволить глазкам опухать и краснеть. Еще чего, от переживаний и прыщик выскочит.
От одной этой мысли Мишель содрогнулся. Но взял себя в руки и мужественно закончил работу.
– Ну все, новая Грета Гарбо! – провозгласил он. – Наслаждайся!
Я открыла глаза и посмотрела на себя. Вот теперь я выглядела совсем иначе. Из зеркала на меня смотрела не беззаботная девушка, а молодая женщина. Она была печальной, но, надо признать, очень красивой. Мишель ярко выделил глаза, наведя на них густые тени. Драматизма образу добавляли острые, подчеркнутые скулы.
– Спасибо, – хрипло прошептала я. – Ты превзошел себя.
– Ой, что ты, – замахал руками гример. – Мишель просто увидел в тебе что-то новое и вытащил наружу. Теперь ты такая, королева моя. Приедешь домой и будешь ходить по сердечкам влюбленных принцев.
Платье, которое мне досталось в тот день, было под стать макияжу. Длинное, глубокого темно-вишневого цвета. Оно казалось очень простым и вместе с тем непревзойденно элегантным. Тяжелая ткань спускалась складками, полностью скрывая мои ноги, и тянулась шлейфом по земле. Образ получился величественный и трагичный. И да, я чувствовала себя королевой. Свергнутой монархиней, идущей на эшафот.
В зале, предназначенном для съемок, царило привычное оживление. Суетились девушки, не замечающие ничего, кроме того, что касается непосредственно их. Ругалась Валентина, занятая выстраиванием идеального кадра. Спокойно взирали на нас операторы. Для них мы – только картинка. Часть работы.
Наконец, все участницы выстроились рядами, и суматоха подготовки сменилась неторопливым течением съемок. Из-за дверей появилась сияющая Мальвина. Она что-то говорила, исправно делая вид, что ситуация на шоу ее заботит больше, чем то, как она выглядит в кадре.
И вот, наконец, решающий момент настал. Дверь распахнулась, и перед нами предстал Роман. Сердце болезненно сжалось. Я мельком провела взглядом по его безупречному лицу. Каким родным он казался когда-то. И какой же чужой он сейчас!
Выглядел жених как всегда идеально. Хороший костюм, ровная осанка, уверенность в каждом движении. Красивый. Холодный. Сдержанный.
Он внимательно обвел нас взглядом, не задержав его ни на одном лице. Как будто полоснул опасной бритвой. Больно. Но то ли еще будет?
– Я очень рад видеть всех вас, – сказал он.
Все как всегда. Обольстительная улыбка, бархатный голос. Да и что для него изменилось? Его привычный мир остается с ним. Это мой рушится. Незаметно для всех, хоть и на виду. И надо держаться. Надо. Я расправила плечи и приготовилась.
– По традиции начнем с приятных новостей, – вещала Мальвина. – Роман, вы посмотрели ролики, которые для вас сняли девушки?
– Да! – с готовностью отозвался он. – Честно говоря, я был удивлен, насколько талантливо это сделано. Видно, что все девушки вложили в эту работу частичку души. Я тронут.
– И какой же произвел на вас наибольшее впечатление? – задала вопрос ведущая, и в зале воцарилась полнейшая тишина.
– Был один ролик, который здорово отличался по качеству от других, – раздался голос Романа. – Но это и не удивительно, учитывая, что снимал его профессиональный и, к слову, очень талантливый фотограф.
Я вздрогнула и подняла на него глаза. Я? Сквозь плотную ткань платья я почувствовала, как по мне заскользили взгляды. Удивленные, злые, завистливые. Но что все это значило в сравнении с одним, который сейчас был устремлен мне прямо в глаза.
– Лана, все было великолепно, меня тронуло до глубины души, – сказал он, обращаясь ко мне.
Я кивнула. Если он решил напоследок сделать мне рекламу, то я ему благодарна. Щедрый прощальный подарок.
– Но главный приз я решил отдать другой девушке, – отведя от меня взгляд, продолжал Роман. – Этот ролик поразил меня искренностью и душевностью. Алла, спасибо за несколько волшебных минут, которые ты мне подарила.
Из толпы раздался звук, больше похожий на взвизгивание поросенка. Это наша рыжеволосая красавица праздновала свою победу. Я видела ее ролик, забавное видео, где она тискала кролика, такого же рыжего, как и она сама, неся при этом что-то о солнышках, которые скрасят жизнь каждого.
Аллочка послала Роману воздушный поцелуй, искренне радуясь перспективе провести с завидным женихом целый день.
От этого во мне все словно помертвело. Нет, я не завидовала. И, наверное, даже не ревновала. Просто грустно осознавать, что я уеду, а они останутся. И будут ходить на свидания, бороться за внимание Романа, наряжаться, мечтать, страдать…
– Ну а теперь настал самый волнительный момент, – заявила Мальвина. – Сейчас Роман назовет имя той, которая сегодня навсегда покинет шоу.
Казалось, в этот момент все девушки словно окаменели. А самым твердым и холодным изваянием замерла, конечно, я. Лишь где-то внутри, под мертвенно-бледным мрамором, свирепствовала настоящая буря. Меня раздирало на части, сердце рвалось на куски. Часть меня никак не хотела уходить, я словно вросла корнями в это дурацкое шоу, в этот остров. Мне хотелось находиться здесь, вместе со всеми ждать появления Романа, считать его взгляды…
Но теперь это было бы невыносимо больно. И я понимала, что мне надо уйти, сохраняя остатки достоинства и гордости. Лишь бы пережить этот момент, заткнуть кровоточащую рану в душе и бежать.
Секунды, эти маленькие настырные вечности, тянулись бесконечно долго. И я молила только об одном. Пусть мне хватит сил подойти к Роману, взять из его рук, эту прощальную розу, в последний раз взглянуть ему в глаза и… Мне пришлось собрать силы, чтобы приготовиться сделать этот шаг, когда голос Романа разорвет удушающую тишину зала.
Глава 35
– Катерина! —
