Олег присел, коснулся пальцами воды.
– И с ней не пытались поговорить? – отстранённо спросил он.
Было странное ощущение, что за ними кто-то наблюдает. Только вот кто и зачем, а главное, как – не понять. Подняв голову, посмотрел в ночное небо. Звёзды светили настолько ярко, что можно было забыть обо всём не свете.
– Кто живёт в море? – неожиданно для самого себя спросил Олег.
Пусть вопрос прозвучал и странно, но он прекрасно понимал: как на земле, так и в море есть те, кто наблюдает за человеческой жизнью. У них своя мораль, своя логика и понимание происходящего. Но порой они вмешиваются в человеческую жизнь. И тогда расслабляться не стоит.
Интуиция подсказывала, что всё дело именно в море. И в том, кто оттуда зазывал Благику.
Вуйчич и Живко переглянулись. В их глазах появилось какое-то необъяснимое выражение. Нет, не то чтобы они об этом не думали, но что-то… что-то останавливало.
Живко сделал шаг к Олегу.
– Ты… – начал хрипло. – Ты его слышишь?
Хорошо спросил, только вот что отвечать? С языка чуть не сорвалось ехидное замечание, но Олег невольно прислушался.
Волна… Ещё волна. Где-то голоса. Ночные птицы. И снова волны. Больше ничего.
Олег покачал головой.
– Нет.
Но при этом снова почувствовал: следят. А ещё – готовы в любой момент рассмеяться. И смех этот будет сопровождаться тихой мелодией, звоном…
Олег чуть нахмурился. Что за наваждение?
Потом поднялся и посмотрел на Живко:
– Кого я должен услышать?
– К сожалению, не должен, мальчик, – вздохнул он. – Но мог бы. И тогда было бы куда легче. Я уверен, что с Благикой связался кто-то из-за Границы и, скорее всего, заключил сделку. Потому что она спокойно дожила остаток жизни и родила ребёнка.
– Вы хотите сказать, мертвовод не дал бы ей это сделать? – уточнил Олег.
– Поначалу мы думали, что уничтожили его, – сказал Вуйчич. – Но после пропажи Стаси поняли, что ошибались. Нико Радош нашёл лазейку.
Откуда-то сзади донёсся неприятный ворчащий звук. У Олега всё похолодело внутри. Он никогда не слышал подобного, но сразу осознал: всё плохо.
Живко и Вуйчич обернулись, будто по сигналу. Из темноты выползало что-то извивающееся, покрытое чешуёй, медленно переставляющее короткие мощные лапы. Лунный свет выхватил блеснувшие первобытной злобой глаза.
Тварь снова зарычала.
– Назад, – тихо скомандовал Живко.
Страх сковал от пят до макушки, даже шевельнуться оказалось серьёзной проблемой. Олег отступил, под ногой хлюпнуло. Дальше – вода. Получится ли защититься в море от этого?
Слева тоже раздалось шипение. И на камнях появилась ещё одна тварь с чудовищным ртом-присоской. Она двигалась, словно гигантская минога, сжимаясь и разжимаясь.
– Как невовремя, – пробормотал Живко.
Он поднял руку, кончики пальцев заискрились. В свою очередь филигранные перстни Вуйчича ослепительно засверкали серебром.
Олег не знал, что делать, но подхватил камень, лежавший неподалёку.
И это движение стало сигналом к атаке – твари рванули к ним.
* * *
– Найди её! – От удара кулаком по столу зазвенели баночки, флакончики и аромалампа с лавандовым маслом.
Дубравка неторопливо выпустила сизый дым в сторону, затем подняла на меня взгляд.
В глазах не было даже намёка, что она переживает за Стасю. Только безграничное спокойствие и даже какая-то холодность. В то самое время, когда мне самому хотелось метаться по всему Ловрану в поисках своей истинной.
– Ты меня слышишь? – хрипло спросил я. – Пока мы тут теряем время, мертвовод может делать с ней всё что угодно.
Любой другой бы уже дрожал от страха. Или хотя бы попытался отойти на такое расстояние, чтобы я не мог достать своим охотничьим ножом. С охотником в ярости и беспокойстве никто не спорит. Особенно, если грозит опасность его паре.
– Всё? – коротко уронила Дубравка, ни капли не изменившись в лице.
Снова дым, от которого забивает дыхание. И едва заметный прищур. Она смотрит так, будто уже устала от этого представления.
– Что всё? – начал я, но смуглая ладонь медленно поднялась вверх, давая понять, что стоит помолчать.
– Думай холодной головой, Горан. И не мечись так, словно огнедар поджёг твоё ложе во время первой брачной ночи, – сказала она недрогнувшим голосом.
– Ты считаешь, что это смешно? – недобро поинтересовался я.
– Обхохочешься, – сказала Дубравка, будто отрезала.
Почему-то именно это слово немного отрезвило. Эмоции бурлили так, что невозможно было усидеть на месте. Именно поэтому я ушёл из дома и направился к Дубравке. Я прекрасно понимал, что Живко сделает своё дело, если… если только Олег не откажет.
Пока было сложно определиться в моём отношении к нему. Мне и нравился брат Стаси, и нет. Нравилось, что он спокойный, рассудительный, задаёт только толковые вопросы и не делает вид, что судьба Стаси его не волнует. С другой же стороны… Почему-то не укладывалось в голове, что Олег так похож на мою истинную: та же улыбка, тот же взгляд, те же движения. И он тут, целый и невредимый, а Стася в руках мертвовода.
Но Олег не виноват. Я это прекрасно знаю, однако успокоиться не могу. Потому, пока Живко и Вуйчич там, я попробую убедить Дубравку помочь.
– Сядь, – сказала она.
Я покачал головой. Не могу, просто не могу. Если она откажется, то придётся просто сорваться с места и догонять отца со Стефаном. Подключу своё чутьё, в конце концов, у охотников оно хорошо развито.
Сейчас я как никогда жалел, что не успел привязать к себе Стасю самым древним и простым способом. Если бы мы уже переспали, то отыскать её было бы куда проще.
Дубравка пальцами погасила огонёк в своей ароматической лампе.
– Горан, ты рискуешь. Я могу попробовать дотянуться до мертвовода. Но где гарантия, что это будет именно тот, который пленил твою девочку?
Гарантий нет. Да и никогда не бывает в таких делах. Далеко не каждый медиум согласится ступить на Дорогу Грёз и оттуда призвать существо, практически полностью отдавшее себя во власть тварей Границы. Не каждый рискнёт и не каждый обладает такой силой, чтобы его зов прозвучал достаточно громко.
Дубравка могла. Я знал это. Точно так же как знал тайну, которую она тщательно скрывала ото всех. Мало кому было известно, что один из сильнейших медиумов Ловрана любил мертвовода. Чужого, угрюмого, со смертью за плечом и собственным представлением о благородстве. И, в свою очередь, любившего Дубравку.
Мертвовод успел исчезнуть из Ловрана ещё до того, как его раскрыли. А Дубравка никому об этом не проболталась. И тайна так бы и осталась тайной, если бы однажды я совершенно случайно не наткнулся на письмо в книге, которую попросил почитать. Бумага давным-давно пожелтела, но написанное осталось целым и открывало тайну далёкой молодости.
