Дубравка это поняла, когда я вернул книгу. Рассказала всё, но взяла клятву молчать. И я молчал. Хоть до сих пор было загадкой, почему она не спрятала этот осколок прошлого в более надёжном месте. То ли и правда забыла за давностью лет, то ли хотела поделиться с кем-то.
Меня не интересовало, кто и кого любил тогда, когда меня ещё не было на свете. Но вот то, что любовь мертвовода не проходит без последствий, – это я прекрасно знал. Всё равно остаётся что-то… способность, умение… какой-то дар, этакое клеймо, которое всегда будет напоминать про запретную страсть.
Почему я так уверен насчёт запретности? Обычно у мертвоводов нет ни жён, ни детей. Потому что никогда не знаешь, что будет в следующий миг, и не причинишь ли ты вреда своим близким.
Дубравка могла призвать мертвовода. И у неё хватит сил, чтобы дотянуться до него с Дороги Грёз.
Я подошёл к ней ближе. Остановился практически в шаге, ещё чуть-чуть – и моя рука коснётся её руки.
– Прошу тебя. Просто призови.
Здесь, в Ловране, один мертвовод. Он слаб и жаждет крови. Он не в ладах с рассудком, иначе бы не действовал так грубо. Сначала выдал себя в Загребе, а потом похитил Стасю прямо на берегу. А ещё у него нет времени.
Дубравка поджала губы, прикрыла глаза и сделала шумный вдох.
– Откуда вы взялись оба на мою голову, дечко? – сказала немного хрипло, потом провела пальцами по боковинке аромалампы. – Пусть будет так.
Внезапно ставни распахнулись от порыва сильного ветра и с громким стуком ударились о стены. Огромный ворон угрожающе каркнул и влетел в комнату, закружив над столом. В его лапах было что-то, завёрнутое в ткань.
Ворон снова каркнул, свёрток упал в руки Дубравки. Она медленно развернула его и вскрикнула. На багровом лоскуте белел отрезанный палец.
В первый миг я просто не понял, не осознал происходящего. А потом чёрной волной нахлынул ужас, вытесняя всё напрочь, полностью затапливая с головы до ног. И тут же чернота обернулась кроваво – алым гневом.
– Твар-р-рь… – прошипел я так же, как шипят монстры из-за Границы.
Больше терять время на разговоры я не собирался.
– Не кипятись, – подняла руку Дубравка. – У мертвовода в арсенале много таких штучек. Устрашение – одна из фишек. Поэтому далеко не факт…
– Не факт?! – рыкнул я.
Да тут все с ума посходили, что ли? Мне рассказывают про «не факт». Разум отключился начисто, я практически выбежал из дома Дубравки, хлопнув дверью.
– Горан! – донеслось мне вслед.
Но тянуть уже некуда. Если хоть волосок упадёт с головы Стаси, эта тварь будет мучиться годами!
Я быстро шёл к морю. Не понимал, что делаю и почему иду именно туда. Правда, где-то на краю сознания брезжило нечто, заставлявшее меня удаляться от Старого Града. Будто кто-то легонько подталкивал в спину.
Успокоиться не получалось. Я оказался возле того самого камня, на котором нашли кровь Стаси. Схватился за голову, потом сделал глубокий вдох. Не время поддаваться панике.
Снова осмотрелся. А потом рванул к месту с колонной, где когда-то нашли Благику, мать Стаси. Ох, не зря эта колонна там находится. Место пропитано силой, мертвовод вряд ли обойдёт такой лакомый кусок.
Только вот, когда я примчался туда, взору открылась картина, от которой стало муторно. Кровь… много крови. Такое впечатление, что тут бушевало побоище со стаей монстров.
Откуда-то сбоку донёсся слабый стон. Возле скалы ничком лежал человек. Я кинулся к нему и аккуратно перевернул. Едва сдержал восклицание, когда разглядел залитое кровью лицо старшего Вуйчича.
– Что случилось? – Я быстро осмотрел его, пытаясь понять, насколько серьёзны ранения.
– Мы повели Олега к колонне, – еле слышно шепнул он. Каждое слово давалось с трудом. – На нас напали монстры. Их становилось всё больше и больше. У меня истлели все артефакты.
Я мельком заметил обожжённые пальцы и ни следа филигранных перстней.
– Олега сильно ранили… А потом неизвестно куда утащили. Мертвоводу мало одной Стаси.
Я только стиснул зубы.
– Где Живко?
– Побежал за помощью. – Вуйчич нашёл в себе силы слабо улыбнуться. – Ищи Грабаров, Горан. И уничтожь Радоша.
Его глаза закрылись. Хотелось завыть раненым зверем. Сердце разрывалось от боли. В голову не приходило ни одной более-менее дельной мысли. Я сжал кулаки, потом вскочил на ноги и с ненавистью посмотрел на море.
– Ну где же ты? – крикнул в пустоту, не понимая, сможет ли это подействовать. – Сам заключал сделки, следил за её судьбой, а теперь молчишь. Помоги нам! Помоги найти Стасю. Я за ценой не постою. Музычар-из-Маглице, ты меня слышишь?
Его имя само сорвалось с губ и утонуло в почерневшем к ночи море.
Некоторое время ничего не происходило, только волны накатывали на берег да шелестел ветер. Лишь с каждой минутой шум становился всё сильнее и сильнее, словно сюда приближалось что-то огромное.
В шум вплёлся едва уловимый звон. Звон колец на костяных пальцах и множества серебристых дромбуле на груди. Звон падающих звёзд и отчаянного крика о помощи, от которого внутри всё похолодело.
Залив Кварнер заволокло туманом. Мелкие капельки осели на лице и руках, сделали оставшуюся на камнях кровь ещё ярче. В нос ударил запах соли, ненормальный и жуткий, не дающий дышать.
– А я уж думал, что надо дождаться, пока мертвовод сделает то, что задумал, – раздался насмешливый голос, сплетённый из ветра и песни дромбуле. – Кстати, весьма толковый малый. Как думаешь, Горан?
– Ненавижу, – процедил я, сжимая рукоять ножа и чувствуя, что ещё чуть-чуть – и кинусь на самого Музычара. – Отведи меня к нему!
– Молодёжь такая порывистая и невоспитанная, – неведомо кому пожаловался Музычар.
И резко возник прямо передо мной, заставив покачнуться. Вместо лица – клубящийся туман, вместо ожерелья из дромбуле – множество натянутых струн. И ни одного кольца на пальцах… Только последние покраснели, будто Музычар опустил их в густую кровь.
Я невольно шарахнулся, когда понял, чья это может быть кровь.
Музычар улыбнулся, хоть разглядеть это было и невозможно – только почувствовать. Эта дрянь не спешила и упивалась горем и болью всех окружающих.
– Пошли, Горан Ладич, пошли, – хмыкнул он и поманил меня за собой.
Из-за тумана было сложно понять, куда меня ведут. Позади остался Вуйчич, но я верил, что Живко приведёт помощь, потому что огнедары очень выносливые.
Мне удалось разобрать, что в нескольких сантиметрах от нас та самая чёртова колонна. По ней пронеслась трещина, раскалывая колонну вместе со скалой. Из темноты пахнуло сыростью и холодом.
Захотелось оказаться как можно дальше отсюда. Я нахмурился и упрямо шагнул вперёд.
