– Вернуться ко мне домой?
– Вернуться на ранчо, в твой дом. И мы снова посадим вместе с тобой сестринский садик.
– Господь покарает нечестивых и злых.
Морин страстно надеялась, что так и будет.
– Но не сестер, Элис. Не двух сестер, которые сажают вместе цветы и ухаживают за ними, наблюдают, как они растут. Поедем домой, Элис. Никто тебя больше не ударит.
– Ты била меня.
– Обычно ты первая начинала. И не надо было ябедничать маме.
Снова пролились слезы, но сквозь них проглянуло что-то от прежней Элис.
– Я не верю, что это не сон.
– Это нормально. Я знаю, что тебе не верится. Ну, вяжи свой шарф. Я потом приду и посмотрю, как у тебя получится.
Морин хотела уйти.
– Ты отрезала волосы.
Усилием воли Морин сдержала дрожь в руке, когда провела ладонью по своим волосам.
– Тебе нравится?
– Я… Женщины не должны стричь волосы.
– Все нормально, бродячая кошечка, – сказал Кора. – Не все правила надо выполнять, это точно. Некоторые просто зря придумали. Рин, ты можешь попросить, чтобы нам принесли чай? Мы хотим выпить чаю, правда, Элис?
Элис кивнула и вернулась к вязанию.
Морин вышла за дверь и сразу закрыла лицо руками. Селия, ожидавшая такой реакции, обняла ее.
– Ты прекрасно держалась. Лучше, чем я ожидала. Она вспомнила тебя.
– Она вспомнила, что я любила командовать. Пожалуй, так и было.
– Она вспомнила сестру, и это динамика. Она вспомнила красный львиный зев. Она будет постепенно вспоминать что-то еще и еще. Морин, это хорошо.
– Он выбил из нее жизнь, Селия.
– Он пытался, но она выстояла и теперь восстанавливается. Морин, ты только что провела терапевтический сеанс с очень позитивными результатами.
– Она может поехать домой?
– Дай мне поговорить с доктором Гроувом. Нам нужно выработать схему лечения, и вам уже сейчас понадобится профессиональная сиделка. Но я думаю, что если вы будете осторожными и терпеливыми, то продолжить ее реабилитацию дома станет разумным шагом… Сейчас скажу ее сиделке про чай. А ты немного прогуляйся со своей дочкой.
– Прогулка нам не помешает, и я буду опираться на Бо.
– Мне показалось, что она такой человек, который это выдержит.
Морин кивнула:
– Она прилагает для этого усилия. Элис тоже.
Следующие двадцать четыре часа тоже были посвящены Элис. На этот раз шла подготовка к ее возвращению домой.
Бодин стояла в манеже, держа под уздцы кобылу.
– Я знаю, что у тебя нет на это времени. – Джессика застегивала шлем. – У тебя полно работы, которую надо срочно сделать, а если появится свободный час – что вряд ли, – то тебе надо поспать.
– Я никогда не спорю с бабушкой, а она взяла меня за шиворот и велела провести с тобой занятие. Она сказала, ты не должна пропускать тренировки. Джесси, у нас все сейчас вверх дном. Это нормально. Я могла бы потратить этот час не только на сон.
– Мне жаль, что я особенно не могу ничем тебе помочь.
– Ты и так взяла на себя часть обязанностей Рори и мамы, а Сол помогает мне. Коллен сидел в больнице почти столько же, сколько мы все. Нам все пришли на помощь. – Бодин прижалась щекой к кобыле. – Не знаю, как у нас все будет дальше, проще или труднее. Мама и бабушки хотят, чтобы Элис сегодня приехала домой, и они, пожалуй, правы. Доктора говорят, это может стимулировать процесс восстановления памяти. И Бог свидетель, мы все хотим, чтобы она вспомнила побольше и чтобы шериф Тейт нашел того ублюдка.
– Я еще не видела ее и не знаю, как мне вести себя с ней.
– Ты сама поймешь, что надо делать.
– Я не всегда отличаюсь сообразительностью. Зато знаю, что мне делать сейчас. Вскочить в седло.
Когда Джессика ездила легким галопом по кругу, пришел Чейз. У него стало легче на сердце. Не только потому что он увидел ее – ему показалось, они расстались много лет назад, – но и потому, что она ездила верхом и при этом улыбалась.
Всю прошедшую неделю ему казалось, будто он шел по какой-то патоке. Вокруг темно, все в сиропе, одну ногу вытащишь, вязнет другая, чуточку поспишь, и все начинается сначала.
Теперь к нему вернулся свет.
По команде Бодин Джессика перевела кобылу на шаг.
– У тебя появился зритель, – сообщила Бодин, усмехнувшись Чейзу.
– Я не хочу мешать.
– Если бы ты мешал, я бы дала тебе пинка. А так ты можешь продолжить урок вместо меня. Новенькой пора выехать за пределы манежа.
– О, но…
– Кора сказала, что вторую половину занятия возьмешь на себя ты и вы поедете куда-нибудь. Ладно, Чейз?
– Ладно, я могу. У меня как раз есть свободный час.
– Прекрасно. А я вернусь в офис и буду разгребать накопившиеся дела.
И она уехала, прежде чем ее успели остановить.
– Она сбросила меня тебе на голову.
Чейз подошел, взялся за узду. Какое-то время он просто смотрел на Джессику, на ее солнечные волосы, выбивавшиеся из-под шлема, на чистые голубые глаза.
– Приятно видеть тебя, вот уж точно.
– Как дела?
– Я бы сказал, что немного устал и нахожусь в изрядном смятении. Сейчас мы проедемся с тобой, и это будет хорошо, поскольку поможет мне справиться с тем и с другим.
– Тогда давай. Я слегка нервничаю, что не будет ни кольца, ни стенок.
– Думаю, тебе понравится прогулка на свежем воздухе. – Все еще держа кобылу под уздцы, он подвел ее к своей лошади. – Прости, что я не… после той ночи… Я не хочу, чтобы ты подумала…
– Что я воспользовалась своим преимуществом и ты убежал?
Он вскинул голову, на его лице появилось удивление и даже легкий ужас.
– Чейз, я знаю, каково сейчас твоей семье. Я не думала ничего такого.
– Мне было бы неприятно, если бы ты так думала.
Когда он вскочил в седло, она заметила, что у него из сумки торчали лиловые ирисы.
– Цветы для меня или для моей лошади?
Немного повозившись, он вытащил цветы.
– Я просто хотел, чтобы ты знала… обязательно знала… Я не очень хорошо умею.
– По-моему, все хорошо. Они красивые, спасибо. Если ты не против, пускай они побудут у тебя, пока мы ездим. Я еще не умею держать в руках одновременно цветы и поводья.
– Конечно.
Он снова убрал ирисы в сумку, а она протянула руки и схватила его за ворот.
– Кажется, мне снова нужно самой позаботиться об этом.
