До рассвета я наблюдаю за Джаредом, рассматривая черты его лица. Хочу запомнить его таким. Мой целый мир. Моя жизнь.
Я не могла уйти без этого воспоминания. Мне нужен был наш последний раз. Без боли. Без драк и криков. Хочу знать, что он любил меня тоже. Хочу помнить не только боль…
Сумасшедший, непонятный. Безудержный. Неукротимый. Я люблю его так сильно, но никогда не смогу принять то, что он сделал со мной, и сделает снова, если останусь…
Калейдоскоп событий мелькает перед глазами, пока я сквозь пелену слез смотрю на него. Мы слишком разные, несовместимые, как свернувшие с орбиты полюса. Между нами бесконечная пропасть невысказанных обид и боли. Его мир никогда не станет моим. Я знаю, я была… видела воочию.
Моя минута слабости истекла.
Все так, как должно быть. Джаред должен знать, что у всех поступков есть цена… пусть, другая девушка, которую он полюбит, не испытает того, что испытала я. Может быть, наша история научит его быть осторожнее, в следующий раз. И беречь чувства, а не разбивать их на осколки…
Я делаю то, что запланировала, и замираю у кровати. Взяла у него футболку и штаны… черт возьми, сейчас это неважно.
Неужели это все? Я вижу его в последний раз? Взгляд отчаянно цепляется за родные и жестокие черты лица. Я знала, что будет больно, но осознано пришла. Но сколько бы раз я не бежала от него, от нас, в глубине души я знаю, что Джаред навсегда останется в моем сердце, как неотъемлемая часть меня самой… Его имя на моей коже, кровавыми буквами в моей душе. Меня ломает изнутри, когда я кончиками пальцев касаюсь его волос, борясь с желанием остаться, прижаться. Это невыносимо…
Не в силах больше терпеть боль в груди и жадно ловить ртом воздух, я резко разворачиваюсь. И ухожу, ухожу из его квартиры не оборачиваясь. Ни одна слезинка не проливается, пока я еду в такси с болтливым водителем.
Я сажусь на кровати дома. Холодной, идеально ровной, не помятой, видя перед глазами образ наших рваных простыней.
Все кончено. В очередной раз…
Джаред
Просыпаться одному для меня – привычное дело. Но сейчас ощущение пустоты рядом воспринималось не, как обычно, неправильно. Я не должен быть один.
– Мэл, – хриплым, спросонья голосом зову я, протягивая руку. Соседняя подушка холодная и пустая. Поднимаю голову, оглядываясь вокруг. Солнечный свет заливает спальню золотистыми лучами.
Ни одной вещи Мэл. Словно прошедшая дикая сладострастная горячая ночь была лишь моим сном, вызванной болезненной тоской по моей девочке.
Ее нет… Ушла – понимаю с особенной ясностью, прогоняя остатки сна, рывком скидывая одеяло.
Нет смысла надеяться, что Мелания в ванной или на кухне варит нам кофе. Она снова сбежала. Ее отсутствием дышит опустевший дом, остывшая кровать, мое замершее сердце. Ей не нужно оставлять мне посланий, чтобы я понял, почувствовал, осознал, что она затеяла, чего добивалась.
Я понимаю, черт возьми, не могу осуждать ее. Я знал, что она вела свою игру, как только увидел в спортзале. Какая смешная месть. Женщины – непостижимые создания.
– Зачем, melegim… – бормочу себе под нос, взлохмачивая волосы, опускаю ноги на пол, и дергаюсь от острой боли, почувствовав, как несколько осколков впиваются в голые ступни. – Черт, маленькая ведьма, – рычу я, глядя на рассыпанные стекла от разбитой вазы вокруг кровати. Она сделала это намеренно. Напомнила мне, что я заставил ее пережить.
Ничего не забыла, не простила…
Но Мэл не знает главного – чтобы она не делала, куда бы не бежала – я найду и верну. Это неизбежно, единственное будущее для нас обоих – быть вместе. Даже если Мэл против. У меня свои способы убеждения. Но ее появление вчера внесло некоторый хаос в мои планы.
Вытаскиваю осколки из ступней, морщась от боли. Неприятно, но, наверное, я заслужил. Маленькая злючка, надеюсь, теперь ты счастлива. Капли крови капают на пол, и я невольно вспоминаю ее танец, агонию и вспышки боли в ее глазах.
Сердце пропускает удары… Болезненно сжимается, и я понимаю особенно остро, что Мэл пыталась мне сказать.
Она никогда не простит.
Даже, если заставлю, привяжу к себе, не оставлю выбора.
Закрывая глаза, пытаюсь выровнять дыхание, успокоить бег сердца, услышать голос разума.
Она любит меня, я смогу ее убедить. Но кого я обманываю … Самого себя – убедить не способен. Мое анмарское прозвище на ее нежной коже могло бы вернуть мне надежду, но я знаю, что не любовь ее толкнула сделать татуировку, а боль. Напоминание о боли…
Я сделала ее, потому что… хотела что-нибудь почувствовать, Джаред. Одно из самых болезненных мест. Я была такой опустошенной, после…
А потом она пришла, чтобы заставить чувствовать и меня, гореть от боли, словно я переставал… весь этот чертов год.
Что еще я должен сделать, Мэл?
Хромаю по комнате и пытаюсь найти телефон. Когда мне, наконец, это удается, я набираю номер Мэл бесконечное количество раз, но безрезультатно. Я не ожидал другого, если честно.
Набираю Амира, и прошу приехать за мной.
Следующий пункт квартира Мэл. Но конечно же ее там нет. Кто бы сомневался. Пару раз яростно пнув закрытые двери, я набираю руководителя кадровой службы «Манго Бенд», от которого узнаю, что Мэл еще вчера подписала заявление на отпуск, но не сообщила, где собирается провести целый месяц.
Столько ухищрений, чтобы сбежать от меня, Мэл?
Целый год ничего не изменил между нами. Что может жалкий месяц? После того, как мы снова почувствовали, какого это гореть вместе, кожа к коже. Соединяясь телами и душами, сплетаясь в клубок оголенных эмоций.
Она пришла, заведомо зная, что утром бросит меня. Если такова ее месть, то я ничего не понимаю…
«Я не хочу иначе. Люблю твое безумие…»
Лгунья…Ее слова все еще звучат у меня в голове, я помню запах ее желания, нежность бархатистой кожи.
Год назад для мня ничего не стоило бы достать Мэл даже из-под земли, и заставить ответить на мои вопросы. Но сейчас без связей отца, без средств, с замороженными счетами, которые снова будут доступны только после судебных разборок с «МБ», я понимаю, что совершенно бессилен. Любая информация стоит денег. А у меня их попусту нет…
Черт, нервный смех срывается с моих губ, когда я выходу на улицу, и вижу Амира возле автомобиля. Сколько я уже не плачу ему? Месяц-два? Или больше?
Вывести средства из компании Пикота и разорвать наше соглашение оказалось не так-то просто. Он не блефовал, когда сказал, что найдет лучших юристов, и, черт возьми, сделал это. Я не просчитал некоторые детали, и мои потери увеличатся после всех издержек и выплаты неустоек в несколько раз. Но тешит то, что и Пикот не выйдет сухим из воды. «Манго Бенд» потеряет свою репутацию и клиентов. Понадобится немало времени, чтобы Брайан снова вытащил из дерьма свое детище.
