– Я должен был освободить еще и вечер. Прости. Теперь никто нам не помешает, малышка, – его губы согревают тыльную сторону моей ладони поцелуями.
– Джаред, откуда это? – с опаской, спрашиваю я, опуская одну руку. Поглаживаю его торс, задевая кончиками пальцев полосы шрамов.
– Ты о чем? А… – по выражению его лица понимаю, что Джаред погружается в неприятные воспоминания. Зря я спросила.
– Я рассказывал тебе о том, что мне подарили nemr abaid
[45]. Он был ручным. Я спал, когда он напал на меня, – отстраненным, монотонным голосом произносит Джаред, уходя в себя. Меня захлестывает паника, я не хочу так быстро терять образовавшуюся связь между нами. – У меня есть для тебя сюрприз, – он прижимается носом к моему носу, а может быть просто, переводит тему.
Но я хочу знать его… понимать его. Больше.
– Напал… – растерянно шепчу я, представив эту картину. Джареда спящим подростком, и огромного тигра, готового его растерзать. Мне, американке, вообще трудно представить себе такую ситуацию, и поставить прилагательное «ручной» в один ряд со словом «тигр». – А что случилось с ним потом?
Не трудно было догадаться, что.
– Я сделал единственное, что мне оставалось сделать в данном случае, – грубо отрезает Джаред, резко отворачиваясь от меня.
Я чувствую себя так, будто он дал мне пощечину, но еще больше я прихожу в шок от его слов. Единственное, что оставалось..?
Неужели он убил его? Голыми руками? Жестоко и хладнокровно? Как остался жив сам? Я понимаю, что тигр и сам мог убить Джареда, но хочу знать, что с ним случилось.
Но лимит моих вопросов на сегодня исчерпан, и я не рискую спрашивать дальше. Однако, неприятный осадок остается. Мне жалко и Джареда, на которого напал дикий зверь, жалко и тигра, которого он убил. Или приказал убить, после того, как тот его поранил.
Почему его окружает так много крови, боли и тайн? Я думала, что у меня было самое худшее детство на свете. Возможно, я ошибалась, и много о Джареде не знаю. Возможно, жизнь принца протекала не так, как я себе представляла. Золотые пеленки, слуги, драгоценные игрушки…
Я немного успокаиваюсь, впуская в себя мысль о том, что Джаред мог бы сейчас не стоять здесь. И я тоже.
И снова слово «судьба» пробегает перед внутренним взором. Если все предначертано, то все так, как и должно быть, как уже написано.
А значит и я… в правильном месте.
Это я себя так успокаиваю, чтобы не тосковать по свободе, обществу, работе, встрече с подругами, саморазвитию, урокам танцев (нормальных танцев…), родителям, которые погибают от горя, бросив все силы на мои поиски.
– Эй… ты чего, – моя ладонь касается его напряженного плеча, и Джаред снова поворачивается ко мне лицом. – Не отворачивайся, Джаред. Посмотри на меня, nemr abaid.
– Мне не нужно смотреть на тебя, чтобы видеть, – тихо произносит он, и я снова чувствую надрыв в его голосе. Его настроение снова резко меняется, когда мы завтракаем. Я радуюсь любой мелочи, даже завтраку в номер, из восточных блюд и сладостей, которые наполняют комнату божественным ароматом сказки, и не могу не улыбаться.
Непроизвольная, глупая улыбка влюбленной девочки вновь вернулась ко мне. Я узнаю ее. В Париже, черт возьми, ко мне прилипла точно такая же…
Джаред выводит меня из номера, приказав надеть абайю. Буквально закутаться с ног до головы, закрыть лицо и даже глаза прозрачной сеткой. В его приказе я слышу безумные оттенки ревности и параноидальное желание, уберечь меня от чужих взглядов… мурашки по коже.
Когда я спрашиваю о том, что нас сегодня ждет, он коротко отвечает, что это сюрприз. Сердце замирает в предвкушении, я очень надеюсь, что это что-то приятное, что это взлет, а не падение… Я даже думать не хочу, о том, что он готовит для меня очередную гадость. Все, больше никаких стекол. Никаких адских танцев.
Я не выдержу.
Мы едем полчаса, пока не прибываем в отдаленную от небоскребов Асада, местность. Я сразу замечаю, как много зелени в этом месте, несмотря на то, что мы находимся в пустыне. Самое зеленое, что я здесь видела, после райского сада на вилле, это огромные пальмы с густыми ветвями, отбрасывающими тени. И искусственный газон.
Здесь же… я вижу не только идеально зеленую траву, но и высокие деревья, похожие на те, что растут в Центральном парке или лесу. Их явно привезли сюда, такие деревья не растут в пустыне.
Вижу несколько огромных одноэтажных построек из белого камня и дерева. И снова дворец – небольшой, но пафосный, как и все здания, принадлежащие «элите» Анмара.
Красивый, дорогой, украшенный гербом с изображением двух коней и арабскими символами. Их слишком много, чтобы я могла какой-либо из них прочитать.
– Очередной твой дворец? Куда ты меня привез, Джаред? – интересуюсь я, с любопытством оглядывая территорию парка.
– Нет, нам сюда, – Джаред берет меня за руку, и ведет в сторону невысоких построек.
– Туда? – я смотрю на аккуратные, и даже красивые здания, но до меня до сих пор не доходит, что это такое.
– Доверься мне, – я делаю шаг, слегка поморщившись от боли. Мне тяжело долго ходить, ранки на ступнях вот-вот начнут кровоточить. Может стоит сказать об этом Джареду?
Но он все считывает по моему лицу.
– Иди ко мне, melegim, – мягко произносит он, и не дожидаясь моих действий и ответа, поднимает меня на руки. Мы здесь совершенно одни, Джаред несет меня в сторону загадочных зданий, от которых исходит… странный запах. Как на ферме у бабушки и дедушки Томаса.
Том кажется сейчас мне забытым сном, человеком из прошлой жизни. А была ли я в Нью-Йорке когда-либо? Кажется, что нет. Говорила же. Полное забвение.
Моя боль испаряется, когда мы оказываемся внутри и я понимаю, куда привел меня Джаред.
Сердце замирает от восторга, накрывающего с головой. Как только мы оказываемся внутри, я вижу два ряда из загонов, в каждом из которых, таится по одному из самых красивых животных. Арабские скакуны – холеные, чистые, блестящие, невероятной красоты… с умными, огромными, выразительными, широко распахнутыми глазами. Я с безумной улыбкой рассматриваю ближайшего ко мне скакуна. Цвет его шерсти и гривы – вороной, отливающий темно синим. Конь глядит так, будто видит меня насквозь.
– Джаред… – я в полной растерянности. Вороной конь слегка мотает головой, продолжая глядеть на меня, отчего его грива падает на другую сторону шеи.
– Это Оникс, – Джаред подходит к перегородке, между загоном и длинным коридором, прикасается к длинной шее скакуна. – Один из самых первых кандидатов на участие в предстоящих скачках. Я купил его давно, но он еще ни разу не выигрывал в соревнованиях. Приходит вторым, ему вечно что-то мешает. Но он почти такой же быстрый, как Ветер.
