– Первый час ночи, Джар. Ты охренел? Я весь день тебе звоню, – раздраженно бросает Мэтт, вместо приветствия. Я устало откидываюсь назад, ухмыляясь про себя.
– И я рад тебя слышать, друг, – с сарказмом замечаю я. – Мэтт, я не мог позвонить раньше. В офисе меня просто разорвали на части, и я частично еду домой, частично продолжаю работать.
– Отличное оправдание, – недовольно буркнул в трубку Калиган. – Слушай, сейчас поздно, я уже сплю. Поговорим завтра. Ты сможешь разгрузить вечер?
– Не уверен, – с сомнением произношу я, проводя ладонью по лицу. Мне нужно в душ и в постель.
– Хотя бы в девять вечера, если раньше никак.
– Постараюсь. Что такого грандиозного случилось? – интересуюсь я.
– Вот завтра и узнаешь. Хочу пригласить тебя к себе. Но будь готов, что Сэм не рада будет тебя видеть. Я, конечно, ее морально готовлю, но неприятных вопросов тебе не избежать. Она по-прежнему уверена, что ты имеешь отношение к исчезновению Мелании Йонсен. Я с трудом убедил ее, что ты ни причем, но не уверен, что Саманта до конца поверила.
– Вы живете вместе? Хотя, завтра все и расскажешь. Ладно, я тебя понял. Постараюсь приехать. Мне взять что-то с собой?
– Себя, – усмехнулся Мэтт. – Пока, Джар. Увидимся… уже сегодня.
Калиган отключается, и я убираю гаджет в карман. Через десять минут поднимаюсь в свой пейнтхаус на верхнем этаже элитного небоскреба. Рания уже спит. В квартире идеальный порядок, ужин с запиской, что он нуждается в разогреве на столе. Какая к черту еда…
В душ и спать. Завтра очередной безумный день.
Встаю раньше, чем Ран и снова ускользаю из дома. Наверное, не так ведут себя мужья в нормальных семьях. Но мы не нормальные. В моей жизни нет ничего нормального уже много лет. Я сам – прежде всего.
Утро начинаю с еще одного незаконченного дела.
Еще перед вылетом с Мэл в Анмар, я дал команду парочке проверенных парней потолковать с Ником Дэвисом. Тогда я был зол и уверен, что Мэл спала с ним. Поэтому приказ был однозначный отбить уроду всякое желание трахаться на несколько месяцев вперед. А теперь мне необходимо было знать правду. Уверен, что сученыш тогда смекнул, откуда к нему пришла беда.
Набирая его номер, который все еще сохранен в моем справочнике, я не ожидаю конструктивной беседы. Может быть, он, вообще, не возьмет трубку, но я упрямо жду. И Дэвис отвечает.
– Что тебе нужно, Саадат? – резко спрашивает Ник, заставляя меня внутренне напрячься и ощериться. Видимо, мой номер тоже все еще забит в его телефоне.
– Один вопрос, который не дает покоя, – металлическим тоном, произношу я.
– Судя по том, как уверенно вели себя твои шакалы, ты не сомневаешься в ответе. Думаешь, что тебе все можно?
– А тебе? Что ты позволил себе, Дэвис? – спрашиваю, с обманчивым спокойствием.
– Ничего, ублюдок. Я пальцем ее не тронул. А вот что ТЫ с ней сделал, урод? – Ник смеет повышать на меня голос.
– Я не понимаю, о чем ты, Дэвис, – сухо произношу я, сильно сжимая в руке телефон. – Удачного дня.
Разъединившись, я, не отрываясь, смотрю на отражающееся солнце в окнах офисного небоскреба напротив. Мой гребаный кофе остыл.
Мой чертов ад замерз.
Я закрываю глаза, задерживая дыхание, осторожно кладу гаджет на столешницу стола. Поднимаюсь из удобного, выполненного на заказ для моей фигуры, кресла. И со свистом выдыхаю, хватаю телефон, швыряя его в стену, и он, сука, как обычно, не разбивается. Следом летит кружка, которой везет меньше. Завороженно смотрю, как по белой стене стекают грязные подтеки кофе, а на полу мелкими осколками рассыпается стекло.
Блядь. Это напоминает мне…
Несколько минут мечусь по кабинету, как раненный тигр, не находя себе места. Меня бросает то в жар, то в холод. Резко останавливаюсь возле окна. Прижимаюсь лбом к холодному стеклу, но не остываю. Солнечные лучи проходят сквозь меня, сжигая дотла, превращая в пепелище душу и сердце. Примитивное животное. Хуже всех. Так она сказала… И это правда.
Все это время у меня был номер Дэвиса. Я мог позвонить ему в любую минуту, но не сделал этого…
И я знаю почему.
Наверное, с самого начала я понимал в глубине души, что Мэл невиновна, что эти глаза не могут лгать. Мне необходима была причина сделать с Мэл то, что я сделал. Я искал повод и все равно бы нашел…
Ник, конечно, мог соврать, но зачем? Он уже получил свое сполна, терять нечего. А я, кажется, потерял все…
Дотрагиваюсь пальцами до того места, где она навсегда оставила свой шрам. Именно сейчас он болит сильнее, чем тогда, когда я истекал кровью.
Прости меня, девочка, но правда ничего не меняет. Ты проникла в мою кровь, и теперь мы связаны. Любовь или ненависть, теперь уже неважно…
– Адам? Все в порядке? – осторожно спрашивает мой новый ассистент, заглядывая в приоткрытые двери. Я поворачиваюсь, равнодушно кивая ей. – Убери здесь. У меня встреча с «Манго Бэнд». Буду через час-два, – сухо сообщаю я, проходя мимо оторопевшей девушки. Черт. Я напрочь забыл ее имя.
Мелания
Следующие два дня я собираю себя по кусочкам, стараюсь не падать духом. Смотрю комедии, но ни одна не вызывает у меня улыбки. Амир заботливо приносит мне еду, интересуясь, как я себя чувствую.
Через два дня, когда я снова слышу стук в дверь, я уже заранее знаю кто это. Амир. Снова принес мне ужин и пришел скрасить мое одиночество. Заставляю себя улыбнуться, собираюсь встать, чтобы открыть дверь… но ее резко выбивают с ноги. Ударная волна заставляет меня сделать два шага назад. Вздрагиваю, положив руку на грудь. Сердце чуть не останавливается, когда на пороге я вижу людей в черной форме с оружием в руках… жутко. Пячусь к стене, сраженная приступом неконтролируемой паники и волной ужаса. Кто эти люди?!
– Не сопротивляйся, и мы не причиним тебе боли. Не дергайся и иди за нами, – грубо произносит один из мужчин, и берет меня за руку, но я начинаю вырываться из его мертвой хватки.
– Bent, поверь. Так будет лучше, – настаивает Амир, и по его взгляду я понимаю: мне лучше действительно не двигаться. – Все будет хорошо. Они не причинят тебе зла.
Сколько можно? Что им всем от меня нужно? Кто эти люди? Ничего не понимаю. Безумие не оставляет, идет за мной по пятам. Моя жизнь превратилась в хаос, в театр абсурда, где каждая новая сцена готова соревноваться с приключениями Алисы в зазеркалье. Я сошла с ума и брежу?
И вот, меня снова везут на заднем сиденье машины – перевязанную, пристегнутую, с кляпом во рту. Очередное унижение, подавление моей воли.
Я смотрю на кулон, подаренный отцом, и прошу… умоляю, шепчу беззвучно.
«Помоги мне. Сделай так, чтобы все это прошло. Я хочу домой.»
